Серая невеста Лиллехейма - Николай Ободников

чтобы я с тобой договаривался, девочка! – огрызнулся Эджил. – Что поменялось? Позвонили ангелы и сказали, что я не виновен в смерти Сары Мартинсен?!

– В эти клетки не влезет весь Лиллехейм. – Берит отперла решетку и направилась к лестнице.

– Погоди! Постой! Что ты такое говоришь? Весь Лиллехейм?! – Эджил запрыгал на одной ноге, надевая джинсы. – Что с Сигни и Арне? Что с моей семьей?

Берит обернулась и решила кое-что спросить:

– Эджил, ты помнишь о том, как был волком? – Капитан «Кунны» посерел, и сержант поняла, что его память в полном порядке. – Иди в муниципалитет. Теперь ты один из многих.

Оставив взволнованного Эджила одеваться, Берит поднялась и обнаружила, что Сульвай уже взяла ноутбук. На одном плече автомат, на другом – провода. Образ типичного современного убийцы с потекшей тушью.

– Отпустила? – спросила Сульвай.

Берит кивнула, и они вышли на улицу и сели в машину. Сульвай оглянулась на заспанных детей, озиравшихся так, будто всю ночь провели с совами.

– Что же вас так мало, ребятки?

– Сержант Карсен не брала взрослых, – ответил мальчик со всей искренностью, на которую способно только детство.

– Я не могла так рисковать, – сказала Берит, поймав на себе странный взгляд Сульвай.

Они отъехали от полицейского участка, и сержант подумала, что лучшее в жизни – это спокойный рассвет.

Часть 4

Последствия

75. Пробуждение

Диана проснулась от непередаваемого чувства потери, словно что-то внутри нее ушло, схлынуло, совершило непростительное предательство. Она подняла голову и с удивлением обнаружила себя лежащей на чахлой траве – прямо за ограждением шоссе-серпантина. Среди глыб, блокировавших Утесы Квасира, виднелась синяя «тесла». Электромобиль намертво сцепился с лепешкой из полицейского «вольво». Справа от машин лежала какая-то большая красная тряпка, по которой деловито прохаживалась чайка.

Воспоминания потекли в разум черной патокой. Они вчера были на метеостанции, а потом… потом как будто поругались. Сперва возмущался Леннарт, и Диана с Эриком его успокоили. Но Ингвилль расстроилась куда сильнее. Она села в машину – да, «тесла» принадлежит ей – и уехала. За ней пришлось бежать.

Бежать?

Диана слышала про психологический шок, когда рассудок человека подменяет одни воспоминания другими. Так было и сейчас. И это не относилось к благородной женской забывчивости, когда съедаешь кремовую булочку, а запоминаешь овощной салат. Вчера случилось что-то ужасное, и разум Дианы почему-то наотрез отказывался вспоминать, что именно.

Но кое-что было куда страшнее, чем испорченная память.

Диана позади бедер ощущала мужского «солдатика». Она обернулась и вскрикнула, увидев Эрика. Старший метеоролог, такой же голый, как и она, лежал сзади. Пронзал ее странным взглядом. Диана вдруг поняла, что он проснулся гораздо раньше, чем она.

Она попыталась встать, но он удержал ее. Это казалось диким и безумным.

– Пусти меня, Эрик! – прошептала она с ужасом.

Диана всё еще пыталась встать, когда Эрик задвигался вместе с ней. Он позволил ей подняться лишь до определенного рубежа, и они застыли, будто незнакомые, но совокупляющиеся собачки.

А потом бородач воспользовался ее положением.

– Пусти меня, ублюдок! – заорала Диана.

Она завизжала и замотала головой. Встать никак не удавалось. Камешки больно впивались в колени и ладони. Она приподнялась и на трясущихся ногах замерла в некрасивой позе.

– Вчера тебя всё устраивало, Диана, – прохрипел Эрик.

Диана ужаснулась: он помнил больше, чем она! На глаза опять попалась красная тряпка. Да, Ингвилль и правда выглядела как распотрошенная туша, из которой откачали всю кровь. С каждым толчком психологический шок уходил, таял, уступая мерзкой смеси из воспоминаний, ужаса и желания.

– Дай встать! – взмолилась Диана, и Эрик, тяжело дыша, отступил.

Через десять секунд они забрались на заднее сиденье «теслы», чтобы закончить начатое.

76. Помощь идет

Рабочий, покрытый с ног до головы каменной крошкой, выглядел озадаченным, словно у него спросили какую-то бессмыслицу. Даже пыльная оранжевая каска казалась свидетельством потускневших мыслей.

– Чего? – наконец догадался переспросить он.

– Нам нужен Айрик Хе́тланн! – проорал Кнут, пытаясь перекричать рев бульдозера, что, будто борец, пытался отпихнуть каменного противника прочь. – Он руководит разбором завала!

– А, Айрик Яичный Салат!

– Что?

– Он впереди! – повысил голос рабочий и махнул рукой. – Полный такой! И высокий! Только технике под ноги не угодите, лады?

– Да! Хорошо! Спасибо!

Кнут поманил за собой зевавших Рудольфа и Эллинга. Вместе пошли среди лязгающих машин. Утесы Квасира, уходившие скальными подбородками в небо, словно смеялись над потугами людей расчистить шоссе. Освобожденного дорожного полотна не набиралось и полсотни метров.

Айрик Хетланн нашелся за отползавшим фронтальным погрузчиком с неисправным ковшом. Он стоял в окружении двух работяг и что-то втолковывал им, не замечая, как из сэндвича в руке вываливается начинка: вареное яйцо и салат, испачканный в майонезе.

– Айрик Хетланн? – уточнил Кнут и протянул руку. – Кнут Фо́ссе.

Тот с отрешенным видом потряс предложенную конечность:

– Господи, всего-то полседьмого! Вы еще кто?

– Вам звонил Юханнес Борген?

– Эта жирная заноза? Нет. Здесь, знаете ли, проблемы со связью. Так кто вы?

Кнут пожал плечами:

– Спасатели. И хотим попасть в Лиллехейм через Утесы Квасира.

Айрик пробежался по ним взглядом. Да, экипировка что надо: очки со сменными линзами, прорезиненные рюкзаки, оливковые костюмы из брезента и кордура и прочее альпинистское барахло. Как раз чтобы пройти через горы. И всё же…

– А как по мне, вы – военные. – Он показал взглядом на ледорубы, болтавшиеся у «спасателей» на поясах. – На Подкове Хьёрикен не бывает снегов и льда. Зато эти благовидные штуки удобно вгонять в черепа, не так ли?

Кнут краем глаза заметил, как Рудо́льф улыбнулся, а Э́ллинг нахмурился.

– Нам не чужда военная подготовка, – бесстрастно отозвался Кнут. – Так мы пройдем здесь?

– Только если у вас зонтик, на который поплевал Иисус. – Айрик хмыкнул, довольный получившейся шуткой. – Камнепад не прекращается. Раз в два или три часа какая-нибудь дура срывается с самого верха, норовя прикончить моих ребят. Пока, слава богу, лишь одна сломанная нога и один вывихнутый палец. Неплохо, а?

– Видимо. – Кнут опять пожал плечами.

– Это чертовски плохо! – заорал Айрик, не выдержав. – Про эту дорогу лучше забыть! И сдается мне в Мушёэне так и сделают!

– Хорошо, мы вас поняли.

После этих слов странная троица альпинистов отправилась прочь. Шагали собранно и молча – так, будто уже приступили к сложному переходу через горы.

– Эй, а что с тем вертолетом? – крикнул им Айрик. Ему, как и всем, кто увяз в этой дьявольской расчистке шоссе, страшно не хватало новостей.

Кнут остановился, пропустив вперед товарищей:

– Он упал с другой стороны.

Лязг техники стих, и Айрик ощутил, как звенит в ушах фантомный рев. Говорить обычным голосом оказалось непривычно.

– Его падение было видно со спутников, да?

– Да.

– А там… там было видно что-нибудь еще?

– Нет.

– Ты ведь не врешь мне?

Кнут не ответил. Он развернулся и направился за Рудольфом и Эллингом. Они покинули зону активного разбора завала и, перемахнув через барьерное ограждение, двинули на восток. Каменистая местность напоминала о буйном тектоническом прошлом. Подкова Хьёрикен высилась справа растянутой, зубастой громадой.

– Тот парень с сэндвичем – он мне не понравился, – вдруг заявил Эллинг. –