Искусство французского убийства - Коллин Кембридж

это такое, я решила бы, что это пятно от масла или мусора. Я остановилась, опустила взгляд и пожелала Джонни, чтобы земля была ему пухом. Я не помнила, сделала ли я это прошлым вечером, до того я была потрясена и напугана.

Второй ключ, который я попробовала, позволил мне войти через дверь в переулок, и я снова оказалась в темном и мрачном закулисье. Я нащупала выключатель, в очередной раз пожалев о том, что у меня нет с собой фонарика.

Единственная тусклая лампа освещала мне путь всего на несколько шагов, но я помнила, где находится рабочее место режиссера. Я знала, что там лежит фонарик, потому что опрокинула его прошлой ночью, когда звонила в полицию.

Мне удалось самостоятельно сориентироваться и раздобыть фонарь, отделавшись лишь ушибом плеча и ударом по пальцу. Освещать дорогу фонариком было проще, чем пытаться найти источники света на протяжении всего пути через лабиринт кулис к передней части зала.

Я посветила вокруг. Вокруг царили мрак и тишина. Мертвая тишина.

Чувствуя, как покалывает кожу, я вышла из-за кулис и направилась к передней части зала. Даже с примыкающей к улице стороны я из-за толстых каменных стен не слышала звуков автомобильных двигателей или гудков. Тишина была гробовая.

Гардероб оказался заперт, об этом-то я и не подумала. Свои ключи от гардероба я положила в кабинете Дор, как мне было велено. Но один из ключей на связке подошел, и я вошла внутрь, оставив дверь в галерею открытой.

В театре не было окон, которые пропускали бы солнечный свет, даже вдоль галереи, и с закрытой дверью гардероб казался слишком тесным и неуютным. Это было замкнутое пространство.

Почти все вешалки были пусты. Только четыре пальто висели в глубине под маленькой табличкой с надписью «Утерянные вещи».

Одно из пальто было помечено номером тридцать пять. Оно висело позади других оставленных вещей, и талон был только на нем. Я едва не упустила это из виду, потому что вешалка была обмотана толстым шарфом, скрывавшим талон.

У меня сложилось впечатление, что кто-то пытался замаскировать либо талон, либо само пальто.

Как ни странно, это было мужское пальто, а не женское, как я предполагала. Когда я сравнила бирку на вешалке с квитанцией из сумочки Терезы, то заметила на бирке лишнюю дырку от дырокола.

Я нахмурилась. Это было странно. У меня было несколько клиентов, которые по разным причинам оставляли на талонах дополнительные отметки: у них не хватало навыка? Они нервничали? Или спешили?

Возможно, это ничего не значило, но я все равно обратила на это внимание, и это заставило меня задуматься.

В пальто под номером тридцать пять не было ничего особенного: обычное шерстяное пальто, которое мог надеть любой мужчина. Оно не было особенно элегантным или дорогим, но было модным и тяжелым. Оно не было поношенным или грязным; пуговицы застегивались плотно.

Другими словами, это было красивое пальто, и странно, что владелец его здесь оставил. Почему у Терезы в сумочке лежала квитанция на мужское пальто?

Я порылась в карманах в надежде найти удостоверение личности или бумажник, которые позволили бы определить владельца. Из нагрудного кармана я извлекла визитную карточку. Я посветила на нее фонариком и ахнула, когда прочитала имя. Артур Коулман, и адрес – посольство США.

Это не могло быть совпадением. Вот дерьмо, подумала я. Дерьмо.

Вопрос в том, принадлежало ли это пальто мистеру Коулману, или кто-то носил в нагрудном кармане его визитку, как Тереза носила с собой мои данные?

Я порылась в других карманах. Во внешних ничего не обнаружила, кроме пары перчаток, которые Артуру Коулману больше не понадобятся.

Но когда я нащупала что-то сквозь подкладку, я распахнула пальто и проверила внутренний карман… И извлекла оттуда толстую пачку наличных.

Я растерянно смотрела на пачку банкнот – сплошь американские пятидесятидолларовые, скрепленные резинкой. Я никогда прежде не видела столько денег в одном месте. Я пересчитала их дрожащими руками и поняла, что у меня в руках тысяча долларов.

Тысяча долларов.

И эта пачка денег пролежала здесь, в гардеробе, по меньшей мере неделю или две. Примечателен был и тот факт, что это были американские деньги, а не франки.

Знала ли Тереза? Конечно, знала; квитанция была у нее, а кто еще мог спрятать пальто так, чтобы его не заметили? Только девушка из гардероба.

Это напомнило мне рассказ «Похищенное письмо»[78]: лучше всего спрятано то, что на виду.

Может, поэтому ее и убили? Но почему она так долго держала здесь деньги? Чтобы иметь их под рукой или чтобы спрятать их от кого-то?

Похоже, ей было что скрывать – она и сама пряталась в новой квартире. Дядя Раф был прав: Тереза кого-то до смерти боялась.

Голова шла кругом. Сплошная бессмыслица. Я даже не знала, принадлежали эти деньги Артуру Коулману или кому-то еще.

С этими мыслями я вернулась к пальто. Может быть, я найду что-то еще, что подскажет, кому оно принадлежит. Написать чернилами имя на талоне – это было бы слишком по-детски для взрослого мужчины, хотя и удобным для меня. Но, возможно, там было что-то еще…

Я обшарила другую сторону пальто, противоположную внутреннему карману, где нашла наличные. И что-то нащупала.

Что бы это ни было, оно было вшито под подкладку, ближе к низу. Предметов было несколько. Я достала свой швейцарский армейский нож и воспользовалась его крошечными ножницами, чтобы обрезать нитки и вскрыть подкладку.

Я начала вытаскивать спрятанные внутри предметы… маленькие и похожие на буклеты. Я выругалась, когда догадалась, что это такое: американские паспорта. Их было около дюжины. Все с разными именами и разными фотографиями. Несколько мужчин, несколько женщин. И даже пятилетняя девочка и десятилетний мальчик. К каждому паспорту крепились соответствующие водительские права, карточка социального страхования и свидетельство о рождении.

Я внимательно изучила один из пакетов, чтобы убедиться, что зрение меня не подводит.

Мистер Дэрин Кук из Сент-Луиса, штат Миссури, родился в Хьюстоне в 1919 году. У него было водительское удостоверение штата Миссури, а его карточка социального страхования выглядела подозрительно новой для того, кто владел ею более десяти лет.

Паспорт выскользнул у меня из рук, и я поняла, что вся дрожу. Это была действительно серьезная находка.

Я не понимала, что все это значит, но было ясно одно: каждая пачка документов – это был полный набор для создания личности в Америке. А их было двенадцать. У трех совпадали адреса и фамилии, они были оформлены на мужа и жену с пятилетней дочерью. Были