Искусство французского убийства - Коллин Кембридж

что они ближе, чем я предполагала, хотя и достаточно далеко, чтобы меня заметить.

Все трое находились рядом со столом режиссера, где была включена маленькая лампа с абажуром. Света хватало ровно настолько, чтобы увидеть лицо миссис Хейс. Марк и Тед стояли ко мне спиной, но я разглядела их светлые волосы и фигуры: у Марка плечи шире, а Тед более худощавый.

Миссис Хейс была одета так же элегантно и модно, как и всегда, когда я ее видела: – васильково-синяя шляпка, перчатки и сумочка в тон, идеально гладкие уложенные волосы и зимнее пальто А-силуэта цвета морской волны. Она выглядела как уважаемая светская дама, а не как убийца.

– Тело Артура было найдено рядом с квартирой Терезы, – пояснил Марк. – Не такой уж трудно связать оба случая.

– Этого недостаточно, чтобы установить связь. Людей постоянно грабят на улице, и это никак не касается тех, кто живет поблизости. Кроме того, Терезы даже дома не было, когда его убили, – возразила миссис Хейс.

– По крайней мере, все так считают, – сухо ответил Марк. – Надо отдать ей должное, она хотя бы обеспечила себе алиби.

Миссис Хейс усмехнулась и махнула рукой.

– Конечно, инспектор просто хватается за соломинку, – подхватил Тед. Теперь, когда я знала, что он говорит по-русски, я поняла, что у него был небольшой акцент. Едва различимый, если не знать, к чему прислушиваться, но теперь я его слышала и поражалась тому, как не замечала раньше. Или, может быть, акцент проявился из-за того, что он нервничал. – Он не мог так легко собрать все в одну картину.

– Она убила Артура, потому что он не мог удержать кое-что в штанах и держать язык за зубами, – отрезала миссис Хейс. – И она попыталась обставить это как ограбление. Даже идиот уловил бы связь. – Она вздохнула. – Пора нам во всем этом разобраться.

Мне не понравилось, как это прозвучало.

– Что ты имеешь в виду? – уточнил Марк.

– Убрать всех, кто бы скомпрометирован, – объяснила миссис Хейс и опустила ладонь в свою сумочку. – Или кто привлек к себе хоть какое-то внимание, включая моего любимого мужа. Но на этот раз мы сделаем это по-моему, а не твоим бессистемным, кровавым, грязным способом. Тогда нам придется перенести наши операции в другое место.

– Ладно, ладно, – согласился Марк, поднимая руки. – Ты права. Мы должны двигаться дальше.

– Вот именно. – Миссис Хейс выглядела так, словно собиралась что-то сказать, но потом застыла. – Что это? – спросила она, сосредоточенно вглядываясь в темноту.

Мое сердце ушло в пятки. Неужели она меня увидела? Но она смотрела не в мою сторону… ее внимание привлекло что-то другое.

– Я ничего не слышал. – Тед повернулся и стал вглядываться в тень. Я закрыла глаза (как будто это помешало бы кому-нибудь меня увидеть) и застыла на месте, как статуя.

– Вон там. Марк, Тед… – Голос миссис Хейс звучал настороженно и нервно. Я открыла глаза, гадая, что же она увидела. – В углу. Мне показалось, я слышала…

Тед сделал несколько шагов в сторону мрака.

– Где? Я…

Все произошло за долю секунды.

Миссис Хейс выдернула руку из недр своей сумочки. В руке сверкнул металл. Я увидела пистолет и отметила про себя, что он направлен в спину Теда.

Я не удержалась и закричала:

– Берегись!

Глава двадцатая

Мой крик отозвался эхом, смешавшись с резким треском пистолета.

Тед покачнулся и рухнул на пол – она стояла слишком близко, чтобы промахнуться, – но я больше ничего не видела, потому что после мгновенного оцепенения я развернулась и побежала через темную сцену.

Но перед этим увидела потрясенные лица Марка и миссис Хейс, которые смотрели в мою сторону.

– Табита! – вскричал Марк. – Это ты?

Я слышала за спиной топот шагов – стук мужских ботинок, а не туфель, которые были на миссис Хейс, и у меня перехватило дыхание, когда я нырнула в тень с левой стороны сцены.

Здесь было темнее, и я забилась в угол, гадая, что, черт возьми, мне теперь делать.

Тед наверняка истекал кровью. А, возможно, уже умер. Миссис Хейс все еще держала в руке пистолет. А Марк преследовал меня.

У меня не было иллюзий на его счет. Он убил двоих человек. Каким бы милым и приветливым он ни казался, как бы услужливо ни подвозил меня в театр и обратно, как бы шутливо и самоуничижительно он себя ни вел… он намеревался меня убить.

Ирония жизни, учитывая, что он был врачом. По крайней мере, он так говорил.

– Табита, все в порядке. Выходи, – сладким голосом пропел он.

Как будто я могла его послушать. Я закатила глаза, но заметила, что пальцы дрожат. Однако я по-прежнему сжимала фонарик, и его вес придавал мне смелости. Колено слегка ныло, но я знала, что не позволю ему меня подвести.

– Включи чертов свет! – рявкнула Ребекка, и послышалось цоканье ее каблуков. – Марк, нам нужен свет. Здесь слишком много мест, где она могла бы спрятаться. Как это произошло? Ты с ней тоже спал? – Ее голос был высоким и напряженным.

Я вздрогнула и отошла дальше от сцены. Интересно, догадывалась ли Бетти, кто на самом деле ее мать?

Внезапно тьму прорвал круг света – слишком близко, и я почувствовала себя загнанной в ловушку.

– Его кровь залила весь пол, – заметил Марк с другой стороны сцены. Еще один светлый ореол возник за кулисами, в стороне от меня. – Кстати, о необдуманных поступках! О чем ты думала, совершая это здесь?

– Не беспокойся, у меня есть план. Только найди эту суку, сейчас же!

Мое сердце бешено колотилось, я стояла, съежившись в темноте, где-то на левой стороне сцены. Голова разрывалась от мыслей: что мне делать? Бежать или оставаться здесь, а если бежать, то куда, в каком направлении, о боже, она выстрелила в Теда, о господи, у нее пистолет.

Я слышала, как приближался ко мне Марк. Он не ждал, когда Ребекка включит свет.

– Все в порядке, Табита, – произнес он тихим, спокойным голосом. – Никто не причинит тебе вреда. Обещаю.

Я мысленно усмехнулась. Он что, думает, я ему поверю? Ребекка говорила о тех, кого нужно прикончить. Я не сомневалась, что вхожу в эту категорию.

Вспыхнул еще один круг света, но далеко от того места, где я пряталась. Хорошо, что Ребекка включила лампы; она не понимала, что делает.

Но я не могла оставаться на месте, в надежде, что меня не заметят. Я должна была совершить решительный шаг. Нужно было бежать из театра – бежать тогда, когда еще была возможность… но если бы