Завещание - Алексей Петрович Зимин

– При чём тут грех, я просто не хочу.

– Не при чём, я всего лишь пытаюсь поддержать разговор.

– Давай без прелюдий, что тебе нужно? – Хладнокровно спросила Ольга.

– У меня выдалась минутка другая свободного времени, вот я и решил позволить себе кусочек торта и беседу с приятным человеком. Олеся всё равно занята ей не до нас, остальным тоже.

– Что ты с ней сделал?

– В сущности ничего, дал то чего она желала в данный момент. Скажу больше, сейчас все причастные делают только то, что желают в данный момент. Даже ты.

– Я желаю убраться отсюда подальше.

– Я в курсе. И ты можешь идти, тебя никто не держит.

– Без Олеси я не уйду.

– И это мне тоже известно. Но Олесе придётся задержаться. Будет некрасиво, если она сейчас очнётся. Таким образом, одна ты идти не хочешь, а сделать ничего не можешь. Вот я и предлагаю непринуждённую беседу. Присаживайся. – Указал мужчина на стул.

– Что ты с нами сделаешь? – Перевела Ольга пытаясь выудить информацию.

– Всё зависит от твоего сына. Знаешь, твоя семья обладает одной интересной чертой. Она называется стабильность. Бесспорно, в этом есть свои недостатки, вы можете годами, стабильно терпеть одно и тоже, не подавая вида, из-за своего постоянства из раза в раз становясь всё более предсказуемыми. Но с другой стороны, вы стабильно любите одних и тех же людей и стабильно совершаете ради этих самых людей одинаковые поступки, пусть даже и безрассудные на первый взгляд. Это говорит о вашей высокой преданности. И меня если честно, не побоюсь этого слова, восхищает эта черта. Сейчас, – Каин выставил ладонь перед собой. – На одной чаще весов стоит здравомыслие. На другой, – мужчина выставил вторую ладонь. – лежит то, что больше всего желает сердце Кирилла. И если мои наблюдения верны, с вероятность девяносто девять и девять процентов, сработает врождённый фактор стабильности и желаемое вытеснит здравый смысл.

Ольга посмотрела в сторону Олеси. Каин засмеялся с новой силой.

– Ты мудрая женщина, сразу уловила о ком идёт речь. А вообще интересная штука – желание. Именно оно делает нас людьми. Даёт импульс развиваться, чего-то добиваться, становится мотиватором прогресса. Но знаешь ли ты, что идёт рука об руку с желанием?

Ольга думая о сыне, сама того не понимая, автоматом ответила на вопрос:

– Грех.

– Правильно, – одобрительно кивнул Каин. – К слову ты первая, кто ответил мне на этот вопрос. Каждый рождается с первородным грехом. С самого начала, на нас вешают ярлык за проступок, который мы не совершали. Справедливо? Речь сейчас не об этом. Вместо того что бы идти по пути искупления и вершить благодетель, мы преумножаем собственные пороки. Взгляни на них. Все мои потомки увязли в похоти и грехе. Блуд, – указал он на Юрия Николаевича. – Уныние, – перевёл на Анастасию Петровну и Нину Семёновну. – Гордыня, – бросил в адрес Ильи Петровича. – И на данный момент чревоугодие. – Ткнул на Олесю, бесконтрольно набивающую брюхо и не замечающую ничего вокруг.

– Ты кое-что забыл. – Подметила Ольга.

– Неужели?

– Братоубийство.

Каин пугающе улыбнулся, по достоинству оценив замечание женщины.

– А ты умеешь поддержать диалог. Но что мы в итоге получаем. Непреодолимое желание даёт нам силу двигаться вперёд. Но на пути к цели своего вожделения, люди совершают немыслимые вещи, порождая тем самым новые грехи.

– Кому как не тебе об этом знать. – Огрызнулась Ольга.

– Мы уличены в них, наши пороки лежат на поверхности, но что стоит за тобой? Блуд? Нет, это не про тебя. Алчность? Не думаю. Тщеславие? Мало вероятно. Может быть скорбь?

На слове скорбь женщину заметно дёрнуло. Она прекрасно понимала, куда метит собеседник и уже готовилась обороняться, но Каин не успел форсировать атаку. Раздался хлопок. Посередине обеденной из ниоткуда появился Кирилл. Ольга наблюдала за сыном, чья внешность оставляла желать лучшего. Его вид не отличался от живого мертвеца.

– Смотрю, появление сына тебя немного озадачило.

Ольга прокрутила в голове встречу с Каином и всё что он сказал.

– Что-то изменилось, в прошлые воплощения ты был менее болтлив.

– Ты только заметила?

– Неужели ты нашёл способ разорвать… – Не успела закончить Ольга.

Каин кивнул.

– Наслаждайся, а мне похоже пора, – воодушевлённо вскочил мужчина и на фразе. – Позвольте откланяться. – Покинул помещение.

Ольга онемела.

– Кирилл что с тобой? – Вымолвила, пришедшая в себя Олеся.

Она несколько секунд мешкала, но затем невзирая на вид парня, бросилась к нему на шею.

– Ты ведь не покинешь, не оставишь меня одну? – Крикнула девчонка.

Мёртвая копия Кирилла, едва открывая рот, медленно и тихо заговорила. Даже в полной тишине, услышать слова было практически невозможно. Олеся, как могла концентрировала слух. В какой-то момент его голос усилился, делая сказанное более различимым, а текст внятным.

– Я снова стану твоим необыкновенным, а ты снова станешь моим Ангелом. Но то будет завтра, а сегодня. Отдаю последнее, что у меня осталось.

От услышанного Ольга ушла в прострацию рухнув на колени, а Олеся будто зная, что Кирилл скажет, вцепившись в парня, молила не заканчивать фразу. Последним предложением Кирилл обрушил тьму, теперь всё было кончено.

ГЛАВА 14. ЗАВЕЩАНИЕ

Анастасия Петровна маятником перемещалась по обеденной. В походке прослеживалась нервозность, в движениях острота и нетерпение. Женщина мелькала из стороны в сторону, нервируя своим поведением мужа. Юрий Николаевич почти вразвалочку сидел, отодвинувшись от стола, скороспешно уничтожая бутылку шотландского скотч виски.

– Хватит маячить, – недовольно высказался мужчина. – Насть прищемись. От того что ты наворачиваешь круги он быстрее не очнётся. Он тут сидит овощем уже двое суток, может он вообще не очнётся.

– Илья сказал, он может пробудиться в любую минуту.

– Илья сказал, – попугаем повторил Юрий Николаевич. – Илюха последнее время много чего говорит.

– И столько же делает, в отличие от родного папаши, – злобно добавила женщина. – Пока твоя дочь лежит там без сознания, – указала Анастасия Петровна в сторону Олесеной комнаты. – Ты сидишь на жопе, бухаешь и заливаешь глазки с видом как будто, так и надо.

Ненависть, неприкрытая, яркая ненависть заиграла в мужчине: к дому, к посёлку, стране, миру и всему живому, а главное к собственной жене. Юрий вскочил, его рука приподнялась в сжатом кулаке.

– Не стоит этого делать Юрий Николаевич.

Правильно. Я очнулся несколько минут назад, не подавая вида наблюдая склоку, но обстановка неприлично накалилась, настал мой выход.

– Одно дело ухлёстывать за служанкой и уже совсем другое поднимать руку на жену. – Cловесно осадил я мужчину.

Они оба изумлённо повернулись на мой голос, но после последней фразы Анастасия Петровна замахнулась и смачно, звонким шлепком, ладонью приложилась к щеке мужа. Юрий оторопел, отступив немного назад.

– Потом разберёмся, – процедила женщина. – А сейчас беги и найди Илью, скажи Кирилл пришёл в себя.

Юрий Николаевич неуклюже скрылся за дверью.

– Помогите встать, – обратился я к Анастасии Петровне. – Ноги окаменели.

Женщина ринулась отрывать меня от стула, ноги не слушались тела, руки ослабели, в желудке грохотал голод. Я опираясь на Олесену маму