Завещание - Алексей Петрович Зимин

сегодня такой важный день! – Начала делать Олеся, совершенно несвязанные умозаключения.

Вдруг из трубки раздался громкий, раздражённый мамин голос:

– Олесь, бабушка старая, ждёт за дверью, быстро открой бабуле дверь!

Олесю внезапно охватил дикий ужас. В дверь громко заколотили, и кто-то находящийся снаружи, начал ломиться. Ручка затряслась, заходила ходуном, завертелась в разные стороны, казалось дверь сейчас вылетит, но она оставалась неприступной. В комнате раздался хлопок, пронеслась электрическая вибрация, изменяя цветовую гамму. Предметы расплывались, узор на обоях стал неразличим, стоящие у зеркала флаконы казались просто пятнами. Яркость цветов выжигала сетчатку, становясь невыносимой глазу, будто слепнешь, пока наконец, всё не поглотил белый свет. Олеся больше не видела и не чувствовала собственных рук и ног, не чуяла своего тела, но всё-таки кое-что ощущала. А ощущала она некое давление, не то чтобы физическое, скорее психическое, будто гравитация вокруг многократно возросла и пытается раздавить, то что от неё осталось. Нарастал гул, находиться в таком состоянии стало не выносимо.

Внезапно всё затихло, время остановилось. Сознание Олеси очнулось, она поняла, что спит и отчётливо услыхала знакомый мужской голос:

– Олесь проснись, прошу тебя, ты должна очнуться.

Олеся молниеносно вскочила на диване, раскидав подушки по сторонам, нервно вертя головой. Ей показалось, голос принадлежал Кириллу. Она встала с кровати и тут же в кармане зазвонил телефон. Олеся насторожилась, немного поколебалась, но всё же взяла трубку:

– Олесь ты у себя?

Девчонка напряженно посмотрела на телефон, не в силах ответить, во рту застрял огроменный ком.

– Олесь, ты что забыла о просьбе? – Спокойно продолжила мама.

Тут Ангела осенило, маме нужны средства личной гигиены, и она облегчённо выдохнула:

– А, да мам, что-то и правда забыла.

– Вот девичья память! Кого воспитала! Пять минут и информация стёрлась, как у рыбок. – В саркастичной форме подметила мама.

– Мам, сама поражаюсь! – Весело поддержала Олеся.

– Ну тогда открывай, бабушка ждёт.

– Ой точно, бабушка Клава пришла, совсем вылетело из головы, ща пять сек!

Олеся и сама смутилась своей забывчивости, усиленно принялась размышлять об этом, не замечая, как уже на автомате направлялась к двери. Внезапно что-то резко переключило внимание девушки, она рефлекторно повернула голову в сторону объекта, являющегося раздражителем. У окна бесшумно стоял Кирилл и не моргая смотрел в одну точку. Олесе стало крайне любопытно, куда он глядит? Она уже собралась сменить свой маршрут в сторону окна, но тут из трубки раздался мамин голос:

– Эх ты, рыбка моя! И пяти минут не прошло, как ты уже и мать родную забыла, и бабушку любимую на порог не пускаешь.

В дверь кротко постучались, но Олесю словно шарахнуло током, в её мозгу возник конфликт, связанный с бабой Клавой, что-то не сходилось, но она никак не могла вспомнить, что именно? И пока девушка размышляла, её рука сама потянулась к дверной ручке, но встретила на своем пути преграду. Олеся резко остановилась врезавшись в Кирилла, который спиной преграждал путь к двери.

– Внучка это я, баба Клава, – послышался противный скрипучий голос. – Вот пришла, поздравить тебя. Открой! Не бузи!

Олеся послушно потянула руку к дверной ручке, и прошла сквозь Кирилла, но девушка даже бровью не повела, её сознание воспринимало данную картину спокойно, должно быть так и надо. Она прошла через Кирилла повернула до упора ручку и дверь стала медленно отворяться. На пороге стояла бабушка Клава, вся такая милая, добрая, будто божий одуванчик. В руках старушка держала, довольно внушительный, белоснежный торт, ничего белее него Олеся в жизни не видела. В середине красовалась ярко-красная надпись: «Самый важный день», а по краям возвышались жёлтые церковные свечи.

– Вот держи внученька! – Мерзко проскрипела старушка, протягивая торт.

Олесе очень понравился бабушкин подарок, он возбуждал необъяснимую манящую тягу. Она тихонько потянула руки в сторону желаемого и аккуратно взяла торт. Внезапно свечи затрещали, заискрились и начали коптить чёрной смолью. Доброе лицо старушки неестественно исказилось. Мимические мышцы не слушались, жуткая гримаса выступила на старушечьем лице. Остекленевший взгляд, сначала не выражающий ничего и обращённый в никуда, внезапно ожил. Больше не отображал наигранной доброты, теперь он излучал, только хищный азарт.

– Внученька подойди, дай же бабушке тебя обнять! – Голос старушки совсем огрубел и наполнился опасной одержимостью.

Старуха сделала шаг вперёд и из-под подола её длинного платья, выступила огромная мужская стопа. Олеся выронила торт, попятилась назад, споткнулась и упала. Глаза от страха зажмурились, а тело приняло оборонительную позу. Раздался разгневанный, яростный крик:

– Опять ты! Уйди, не мешай!

Олеся осторожно открыла глаза, перед ней, как колос, стоял Кирилл и преграждал путь враждебной сущности.

– Девочка моя, ну иди сюда, бабушка тебя не обидит, бабушка тебя любит, бабушка хочет тебя обнять. – В нервозной истерике напирал голос, уже далеко не принадлежащий бабе Клаве.

Комната снова завибрировала, послышался хлопок, цвета поглотил белый свет, и девушка начала в нём тонуть, как в воде. Олеся вспомнила, что с ней такое уже случалось, она отчётливо осознала, что спит и происходящее не реально и сразу услышала голос Кирилла:

– Олесь ты должна очнуться.

Олеся молниеносно вскочила на кровати, раскидав подушки по сторонам и нервно вертя головой. Она точно слышала голос Кирилла. Встала с кровати и тут же в кармане зазвонил телефон.

– Да что же это за кошмар такой?! – То ли сказала, то ли подумала Олеся. Трясущимися руками достала телефон из кармана, на дисплее которого настойчиво маячило слово – Мама.

Паника охватила девчонку, она швырнула смартфон на пол, а сама запрыгнула на диван. Дьявольский звонок, насмерть приковал девичий взгляд к мобильному устройству, до тех пор, пока продолжался вызов. Телефон с минуту усердно по вибрировал и предательски замолк. Ещё некоторое время девушка таращилась на смартфон, но он спокойно продолжил лежать. Тогда она в спешке пошарилась руками по дивану, нащупала пульт и включила плазму. По ТВ транслировался детский канал и по непонятной причине, Олесю это под успокоило. Она принялась усердно смотреть телевизор и мир внутри него был более правдив и реален, чем снаружи. Телевидение вещало мультфильм советского производства, что внушало доверие:

– Бабушка, бабушка, это внучка пришла, пирожков принесла. – Донеслось из динамика плазмы.

– Деточка ты моя, а ты дерни за веревочку и дверь откроется! – Раздался хриплый ответ бабушки.

Стук оторвал девушку от экрана. Она повернула голову в сторону двери и крикнула:

– Кто там?!

– Олеся Юрьевна, – это служанка, Ольга. – Послышался из-за двери женский голос.

– Ольга? – Переспросила Олеся озадаченно, не припоминая такого имени у прислуги.

– Всё верно, Ольга! Меня Анастасия Петровна послала к вам, напомнить о просьбе.

– Как давно вы у нас работаете Ольга? – Не унималась девчонка.

– С сегодняшнего дня приступила к обязанностям, Олеся Юрьевна. Желаете ли чего? – Ловко парировала служанка.

Олеся посмотрела на прикроватный столик: приготовленные средства гигиены лежали на месте, повернула голову в сторону окна, в надежде увидеть Кирилла, но никого