Приключения Никтошки (сборник) - Лёня Герзон

Напильник помог охотнику встать.

– Кто это тебя так? – спросил музыкант Рояль.

– А это его малышки отлупили! – язвительно выкрикнула из окна Бигудинка и чуть не полетела вниз головой на мостовую.

Хорошо, что Сошка с Будилкой в последний момент схватили кудрявую товарку за ноги и втащили в комнату.

– Мы видели! – крикнул сверху Питёнок. – На него набросилась целая стая малышек!

– Они были очень агрессивные! – протискиваясь к окну, сообщил Вилик.

– А ты откуда знаешь? – накинулась на него Сошка, хватая за воротник и пытаясь душить. – Ты только что к окну подошел!

– Я слышал их голоса, – прохрипел Вилик. – Они были абсолютно зверские.

Плювакин плюнул на мостовую.

– Вилик прав, – сказал он. – Они били его фотоаппаратами по голове.

– Раз били – значит, было за что! – не унималась Сошка. – Малышки просто так драться не станут – это вам не малыши!

– А кто стрелял? – перебил Напильник.

– И почему ты весь мокрый? – поинтересовался доктор.

Патрон не отвечал. Он всё оглядывался, ища глазами Бульку, и громко сопел носом. Но когда охотник увидел, что стало с его любимым ружьем, он уже был не в силах сдерживаться и горько заплакал.

– Они раз… раз… били… карабин! – плакал он. – Ударили его об стену!

– И-иии! – плюнул из окна Плювакин. – Плакса-вакса! Нюни распустил! А еще охотник.

– Ни… ни… никакие не ню… ню… ни! – ревел Патрон. – Моё лю… лю… любимое ружьё! Ты бы то… то… тоже ревел…

– А мне на всё плювать! – сказал Плювакин и снова плюнул вниз.

– Посмотри: ствол погнулся, – плакал Патрон. – Приклад… всё!.. резной приклад поломали. Это же искусство! Дикие стерв… стервятницы!

– Нда… – сказал Напильник, осматривая ружье. – Это ведь Молоток делал?

– Ммм… Ммм… Ммо-ло-то-о-ок, – протянул Патрон.

– Ну ладно, не плачь. Починим твое ружье.

– Тебя чем били? – спросил Таблеткин охотника.

– Всем, – всхлипнул Патрон, хромая.

– Что, и фотоаппаратами? Патрон кивнул.

– Тогда не исключена возможность перелома. Ну-ка… не смей идти сам! Давайте! Несите его!

Напильник с Роялем попытались поднять тяжелого охотника.

– Куда же мы его понесем?

– Надо ему немедленно раны промыть, – сказал Таблеткин. – Здесь полно пыли, и не исключена возможность заражения столбняком.

В это время из-за угла показался Гнобик, который спустился по парадной лестнице и вышел из подъезда на улице Орхидей.

– Заносите ко мне! – распорядился Гнобик, взяв переднюю часть охотника. Напильник с Роялем поддерживали ноги. – Вход там, за углом, – сказал Гнобик.

– Эх, всё интересное кончилось! – разочарованно протянул Питёнок, отходя от окна.

– Погода хорошая, я пошел гулять, – сказал Плювакин.

Убежавшая было на кухню Сошка, услышав, что Плювакин собрался на улицу, тут же прибежала обратно.

– Никаких гулянок, сперва обед! Третий раз щи разогреваю!

– Не хочу обед.

– Не хотим!

– Будете!!

– Нет!

– Бигудинка, запри дверь!

– А мне плювать!

Что было дальше, охотник Патрон не слышал, потому что его занесли за угол. Малыши повернули на улицу Орхидей, где возвратившаяся на свой пост Кнопочка уже снова принялась за агитацию. Напильник с Роялем хотели обойти малышку, но Гнобик, едва сдерживая бешенство, потащил охотника прямо на нее. Кнопочка едва успела отскочить в сторону и сдвинуть свой рекламный стенд.

Не глядя на вегетарианку, Гнобик прошел в подъезд. Булька, которому чуть не оторвали хвост (слава богу, что он у бультерьеров такой крепкий), хромал сзади, зализывая раны. Гнобик передал ношу Напильнику с доктором, пропустив их вперед. Придерживая дверь, он обернулся и, указав на побитого бультерьера, крикнул:

– Он не животное? Надо было на него накидываться, как орлам на ягненка, и избивать беззащитное существо?

И прежде, чем Кнопочка успела ответить, изо всех сил хлопнул дверью.

Глава пятнадцатая

СПЛОЧЕНИЕ МЯСОЕДОВ

– Ну, ничего страшного нет, – сказал Таблеткин, осмотрев побитого. Того положили на стоявший в гостиной диван с персиковой обивкой.

– А она мне на голову не свалится? – спросил охотник, покосившись на статую Дианы с огромным бронзовым луком и борзыми собаками.

– Нет, что ты! – сказал Гнобик. – Это же Диана, богиня охоты. Самое тебе место под ней лежать!

Охотнику промыли царапины и заклеили их пластырем.

– Голова не болит? – спросил Таблеткин.

– Болит, – пробурчал Патрон.

Доктор постукал его молотком по коленкам – обе ноги отлично лягались.

– Рефлексы в норме. Тошнит, говоришь?

– Угу.

– Небольшое сотрясение мозга. Он может тут полежать до вечера?

– Конечно! – заверил Гнобик.

– А вечером мы за ним машину пришлем.

Гнобик укрыл пострадавшего пледом. Булька улегся на ковер рядом с хозяином.

– Ну, нам пора идти, – сказал доктор. – Присмотришь за ним? – попросил он Гнобика.

– Можете на меня рассчитывать, как на самого себя, доктор!

Таблеткин пожал Гнобику руку, и коротышки удалились. Гнобик ушел на кухню.

– Чай будешь? – послышалось оттуда.

– Да! С сахаром! И с конфетой!

Надо сказать, что Патрон очень любил сладкое.

– Значит, ты тоже против вегетарианства? – спросил Гнобик, входя в комнату с подносом.

На подносе стояли стаканы с чаем, вазочка с шоколадными конфетами и сахарница.

– А при чем тут оно? – не понял охотник.

– Ну как же… на тебя ведь напали разъяренные вегетарианки. Патрон вытаращил глаза.

– Что, правда?! Ах, вон оно что!

– А ты что думал?

– Ну… думал, просто жительницы этой улицы. Которым моя стрельба помешала.

Он потрогал повязку на голове и болезненно поморщился.

– Я, признаться, иногда не могу сдержаться, в городе палю. Возьму – да в какой-нибудь флюгер на крыше и стрельну. Некоторым это не нравится.

– Сигару будешь?

– Давай. Здорово тут у тебя. Сигары… У нас Таблеткин не то что сигары – парироску выкурить не дает.

Лежа на диване, Патрон пил чай и раскуривал сигару. Нечаянно втянув дым в легкие, охотник закашлялся.

– Хорошие у тебя сигары, – похвалил он. – Крепкие.

– Я только самые крепкие курю, – сказал Гнобик. Он тоже закурил.

– А сегодня у меня с самого утра прямо руки чесались – так хотелось пострелять! Я же на охоту шел. А тут дичь сама идет в руки. Ну как было не всадить ей? Только я не понял: как это я ни в кого не попал? Я ведь очень метко стреляю. Ну я могу, конечно, иногда промазать по летящей птице. Если очень высоко летит. И очень быстро. Но чтобы с такого близкого расстояния, шестнадцать выстрелов и всё мимо… какая-то мистика…

Гнобик сощурился на светящее сквозь тюль занавесок солнце.

– А у тебя сколько в магазин помещается патронов? – поинтересовался он.

– Шестнадцать. Гнобик задумался.

– У тебя только один магазин был? – сказал он наконец.

– Нет, там еще есть, – Патрон махнул рукой в угол, где лежала его охотничья сумка.

Гнобик принес ему сумку, и Патрон вынул оттуда еще четыре магазина с патронами.

– Ой, что это?! – воскликнул охотник.

– Что?

– Да тут же… смотри, у всех патронов пуля вытащена. Но я же не вытаскивал пуль, я это точно помню!

– Кто-то это сделал за тебя.

– Ну, слава богу!

– Почему это слава богу?

– Потому что я уж было подумал, что я вдруг стрелять разучился.

– А где эти магазины были до того, как ты пошел на охоту?

– У нас дома, на Колокольчиковой улице.

– Всё ясно! – сказал Гнобик. – Кто-то на Колокольчиковой улице предатель. Он-то и вытащил из твоих патронов пули, чтобы ты на охоте никого не смог убить.

– Да ты что?? – сообразил наконец Патрон. – А ведь правда! Кто бы это мог быть?

– Очевидно, в вашем доме завелись вегетарианцы. Кто еще на такое способен? Значит, и к вам эта зараза уже проникла.

– Точно, они! – разозлился Патрон. – Вот гады! Мало того, что пули вытащили, так еще и избили до полусмерти. А ведь знали, черти, что у меня пуль нету!

– Не расстраивайся, – сказал Гнобик. Он встал со своего кресла и прошелся по гостиной. – Мы с ними посчитаемся.

– Да уж, я очень хочу с ними посчитаться. Так за волосы этих вигирьянксих стерв оттаскаю!

Гнобик остановил его.

– Мы с ними посчитаемся, – повторил он. – Но только другим способом.

– Это каким же?

– Я понял: насилием тут ничего не добьешься.

– Почему? – удивился Патрон.

– Времена не те.

– А-а-а… – протянул охотник. – Что же делать?

– Есть у меня одна мысль…

Квартира уже проветрилась, и щами больше не воняло. Гнобик чувствовал себя намного лучше. Несмотря на припадки бешенства, когда он мог швырнуть в кого-нибудь подсвечником или табуреткой, Гнобик в целом был рассудительным коротышкой.

– Понимаешь, Патрон, – сказал он. – Не надо кипятиться. Надоест им это всё.

– Ты о ком?

– Ну, об этих вегетарианцах несчастных.