Приключения Никтошки (сборник) - Лёня Герзон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Дайте мне хоть слона – я и слона завалю», – говорил он, и коротышки верили, что это не простое хвастовство – он мог бы.
– Жаль, динозавры вымерли, – заявил как-то Патрон слесарю Напильнику, – я бы им показал.
– Повезло им, – ответил Напильник.
– Почему это?
– Потому что, чем встречаться с тобой – лучше им было вымереть заблаговременно.
– Их счастье, – согласился охотник, не заметив иронии.
С чувством юмора у Патрона, надо сказать, было не очень. Может, это из-за постоянной опасности, которой он себя подвергал?
В тот день у охотника было особенно охотничье настроение. Он, правда, встал не слишком рано, зато здорово выспался. После нескольких дождливых осенних дней наступило бабье лето, и в окна светило солнышко. С улицы доносились крики летящих к югу журавлей. «В лесу хорошо!» – подумал Патрон и представил, как он идет по тропинке, вдыхая свежий осенний воздух и любуясь пестрыми одеялами кленовых листьев. Наскоро проглотив омлет с ветчиной и куском соленого огурца, Патрон выскочил на улицу, захватив с собой Бульку.
– Ну, Булька, – радостно закричал охотник, прыгая с крыльца, – вперед! На охоту! Хоть на зайца, хоть на утку, хоть на лося – кому повезет, потому что у меня сегодня прекрасное настроение!
И, быстро оглядевшись по сторонам, пальнул в фарфоровый изолятор на столбе.
– Надо же! – свистнул от досады охотник. – Не попал!
Он прицелился было еще, но тут в двух шагах вдребезги разлетелся цветочный горшок, ударившись об асфальт, а затем откуда-то сверху послышались весьма неприятные ругательства. Патрон поднял голову, чтобы выяснить, к кому они относятся, и узнал малышку Булочку, замахивающуюся еще одним цветочным горшком. Охотник быстро схватил Бульку за ошейник и повернул за угол.
Глава четырнадцатая
НЕУДАВШАЯСЯ ОХОТА
Патрон весело шагал по проспекту Герани и время от времени прицеливался во что-нибудь. Очень уж хотелось начать охотиться, но пока не на что было. С проспекта Герани охотник повернул на улицу Маргариток. Со стороны улицы Орхидей на улицу Маргариток повернула курица.
– Вот она, дичь, сама в руки идет! – радостно подумал Патрон. Он залег за клумбу и прицелился.
– Пусть подойдет чуточку поближе, чтобы наверняка, – пробормотал охотник. – Ого! Она с целым выводком! Эх, сейчас классненько поохотимся – и в лес ходить не надо!
Патрон открыл огонь, когда курица с цыплятами приблизились шагов на тридцать. А ружье его было самозарядным карабином. Монтёр Молоток, который его сконструировал, придумал так, чтобы охотнику не нужно было после каждого выстрела ружье перезаряжать, а чтобы оно заряжалось само, автоматически. Как известно, пулю толкают раскаленные газы, образующиеся, когда в патроне взрывается порох. Эти газы расширяются со страшной силой, разгоняя пулю до бешеной скорости. Но ружья, которыми коротышки пользовались раньше, после каждого выстрела нужно было заряжать новым патроном и заново взводить курок. Молоток придумал устроить в конце ствола маленькую боковую трубочку, по которой уходила часть раскаленных газов. Эти газы толкали поршень, который перезаряжал ружье, получая следующий патрон из «магазина» – железной коробочки, в которой лежат патроны. Поршень нажимал на кнопочку, и патрон выталкивался специальной пружинкой, попадая в ствол ружья. Так что, выстрелив один раз, можно было стрелять еще и еще – и ничего заряжать не надо.
Бедная курица! Только что она и ее цыплята были такими счастливыми – их все любили, ласкали, с ними даже фотографировались! И вдруг такое…
Малышки, шедшие за курицей, завизжали и попадали на тротуар. У многих разбились фотоаппараты. Ото всюду слышались крики: «Помогите!» Кнопочка, которая раздавала листовки на улице Орхидей, услышав крики и выстрелы, бросилась на помощь. Выскочив из-за угла, она мужественно кинулась к птицам, заслонив их своим телом. «Но кажется, уже поздно», – только и успела подумать храбрая малышка.
Произведя с десяток выстрелов по курице и цыплятам, охотник отдал команду: «Булька, апорт!» – и Булька бросился за добычей. Он был обучен разыскивать и приносить дичь, которую подстрелил хозяин. Ведь в лесу полно зарослей, и дичь в них легко может затеряться. А «апорт» по-иностранному значит: принеси – собакам всегда командуют на иностранном языке, чтобы никто, кроме них, не понял.
Но случилось непредвиденное. Булька, кинувшись к курице со всех ног (или, вернее, со всех лап), нашел ее в полном здравии. Пули не задели ни ее, ни цыплят. Булька был озадачен. Хозяин всегда стрелял очень метко, и бультерьер привык, что дичь обычно бывает убита или, в крайнем случае, ранена. А тут…
А я забыл рассказать, что в это утро, еще перед уходом Патрона, когда он только собирался на охоту, Знайка удивился: чего это охотник такой возбужденный. Обычно Патрон перед охотой бывал сосредоточенный и молчаливый, а когда возвращался, настреляв дичи, наоборот – прыгал, радовался и пел. А тут с самого утра веселье – как-то подозрительно…
Патрон носился по дому, собирая свои охотничьи вещи, напевал веселую охотничью песенку, вертел над головой ружьё, подкидывал свою охотничью сумку-ягдташ – в общем, был полон энергии. А возбуждение его взялось вот откуда. Накануне Патрон услышал, что в городе появились вегетарианцы, которые хотят запретить убивать животных.
– А на что же они еще нужны? – спросил удивленный Патрон Пустомелю, который принес эту странную новость. Хотя охотник был очень доверчивый, но все же, после того как Пустомеля неоднократно дурил ему голову, Патрон засомневался: – Что же еще с ними делать, если не стрелять?
– Как это что? – возмутился Пустомеля. – Оставить их в покое! Почему это с животными вообще надо что-то делать? Они, что, твоя собственность?
– Нет, но… это же мясо. Мясо-то откуда брать?
– А ты ешь овощи!
– Овощи?
– Да! Без мяса можно спокойно обойтись. Кушай творог, яйца, фасоль… вот я на завтрак полфасолины съедаю – мне до обеда хватает.
– Хорошо, – согласился охотник, – допустим, я перестану есть мясо. Но как же… если ты идешь по лесу с заряженным ружьем, и на тебя набрасывается бешеный кабан – тогда что же? Не стрелять, что ли, и ждать, пока он тебя….
– Нет, ну в таких крайних случаях, конечно, можно.
– А у меня всегда крайний случай. Я всегда, когда на охоту иду – так раздразниваю кабана или лося, или медведя, что он на меня набрасывается. Тут я его…
– А ты не дразни.
– Как это так?
– А вот так!
И тут Патрон почему-то рассердился. Он никак не мог понять, почему это ему нельзя поддразнить кабана, если хочется.
– И чего эти вигирьянцы раcкомандовались? – сердито сказал он. – Подумаешь? Я и сам знаю, кого мне можно дразнить, а кого нет!
В общем, Патрон с Пустомелей поссорились. Пустомеля побоялся драться с охотником, потому что тот был сильнее. Он только как следует его обозвал, а потом убежал подальше, так как знал, что у Патрона очень вспыльчивый характер. В общем, Патрон еще со вчерашнего вечера был крайне возбужден и решил назло всяким там, как он их нарочно стал неправильно называть: «веганцам» показать, где раки зимуют, и настрелять столько дичи, чтобы у них «челюсть отвисла».
И вот на следующее утро благоразумного Знайку очень встревожило странное настроение Патрона. «Как бы он какой беды не наделал», – подумал ученый. И, когда охотник с гуталином и щеткой удалился в туалет, чтобы начистить до блеска свои охотничьи сапоги, Знайка взял плоскогубцы, достал потихоньку из охотничьей сумки магазины с патронами и из каждого патрона вытащил пулю. Потом вставил патроны обратно в магазины, а магазины спрятал в сумку. Таким образом, охотник Патрон вышел в то утро на охоту с холостыми патронами. Это-то и спасло курицу с цыплятами от верной смерти, а охотника Патрона – от справедливого возмездия «веганцев». Неизвестно, что они сделали бы с охотником, если бы патроны оказались боевыми, а так – они только как следует оттаскали его за волосы, а Бульку за хвост – и отпустили.
– Оставьте мои волосы в покое! – кричал бедный охотник, пытаясь отбиться от вцепившихся в него вегетарианок.
– Так его, так его, гаденыша! – приговаривала кудрявая малышка, размахивая фотоаппаратом на веревочке и норовя заехать охотнику по голове.
Хорошо, что помог Гнобик. Всё это происходило прямо под его окнами, и после того, как противник овощеедения вылил на головы активисток несколько полных ведер воды, они оставили охотника и его собаку в покое.
– Мы еще с вами встретимся! – крикнул им вдогонку Патрон, размазывая кровь по исцарапанному вегетарианками лицу.
В это время из подъезда выскочили доктор Таблеткин, слесарь Напильник и музыкант Рояль, которые так счастливо избежали предложенного некстати обеда.
– Что здесь случилось? – закричали они в один голос.
Но курица с цыплятами, испугавшись выстрелов, убежала обратно на улицу Орхидей, а мокрые малышки-вегетарианки последовали за птицами, так что на улице, кроме охотника Патрона, никого не было. Хоть наступила уже осень, но на клумбах возле домов еще возвышались, покачиваясь, тонкие стволы маргариток. Тротуар был засыпан их разноцветными лепестками.