Семилетка поиска - Мария Арбатова

Квартира выглядела как разоренное гнездо. Караванов практически ничего не забрал; но опустевшие полки с книгами, кухня без кофеварки, место для тумбочки на колесах с его бумагами, стена без его большой фотографии били по глазам.

Елена заглянула в шкаф для одежды. В отделении Караванова одиноко серел его свадебный костюм. Это был такой детский демарш, что Елена захохотала. Захохотала, потом заплакала… Посмотрела на себя в зеркало, поняла, что это уже не лезет ни в какие ворота, и набрала телефон Муркина:

– Привет! Мне нужна душевная терапия.

– Привет. Но я – хирург. Могу только отрезать что-нибудь или пришить, – обрадованно ответил он.

– Хорошо, согласна на хирургию… Мне сейчас все равно.

– Ты где? Я только из больницы вышел, диктуй адрес, заеду…

Сев в его машину, Елена поняла, что он снова пьян, но уже махнула на это рукой.

– Ну, что у нас случилось? – покровительственно спросил Муркин.

– Муж уехал. В смысле бывший… Вывез вещи. Зачем-то оставил свадебный костюм…

– А чтобы жизнь малиной не казалась! – усмехнулся Муркин. – Значит, сегодня у меня есть редкая возможность наблюдать танк в состоянии растерянности.

– Размечтался! – фыркнула Елена.

– А мужик у тебя небось был суперменистый?

– Да где там! Чистый Винни Пух, недавно шли ночью по Арбату – я, он и дочка – началась драка с лицом кавказской национальности. Так он ему в морду не дал. Не потому что слабый, а потому что не умеет…

– Да ведь небось на тебе не тренировался… Откуда ж навыки? – съехидничал Муркин.

– А ты именно таким способом повышал боевую и патриотическую подготовку? – отреагировала Елена.

– Не, я боксом когда-то занимался. Да и работа у меня физическая… Лен, давай напьемся!

– Так ты уже!

– Я? Как стекло! Ты меня пьяным не видела.

– В прошлый раз видела, за пистолет хватался, или это не считается? Или пьяный – это когда всю обойму в окружающих разряжаешь?

– Спички детям не игрушка! Я ее даже на охоте всю не разряжаю.

– А ты с пистолетом на охоту ходишь? – удивилась Елена.

– На охоту за людями. Ну, в «Маму Зою»?

– Нет, к тебе.

– Скучная ты какая, не общественная… Тогда в магазин заедем, а то мне тебя нечем кормить.

– Это можно. В ресторан пойду только со стопроцентно трезвым.

– Нудная, как моя жена…

Подъехали к магазину, было уже темно, и длинная глубокая лужа мешала запарковаться. Муркин поставил машину так, чтобы максимально мало зависеть от лужи, и пошел по дорожке. Дорожка до магазина была не короткая, в середине стояла толпа парней и девиц лет под двадцать. Проходя через них, Муркин как-то задержался, потом исчез за дверью.

Елена думала о том, что этот свадебный костюм они покупали Караванову в спешке. Еще не все было ясно с Филиппом. Была опасность, что он заявится на свадьбу, чтобы дать Караванову по физиономии. Елена только приехала из напряженной командировки в Сургут и свой свадебный наряд покупала на еще более скорую руку. Кто ж на третью свадьбу суетится? Впрочем, и первые две организовывались кое-как. Не потому, что были незначимыми событиями, а просто времени не хватало: работа, ребенок, общение.

Караванов не любил этот костюм, и больше ни разу его не надел, что, в конце концов, было его личным делом. Но вот оставлять его, забрав все остальное, было, безусловно, хамством… Из его каравановского стиля. Мне, мол, неприятно брать эту значимую для нас вещь, так ты сама реши, что с ней делать. Сама соверши поступок по ее ликвидации, хотя она и моя. Теперь надо было думать: подарить, продать, выбросить. И то, и другое, и третье было одинаково некомфортно. Ровно так же, как и четвертое: вечная жизнь костюма в Еленином шкафу.

Конечно, разбирая антресоли, она иногда натыкалась на футболку Толика или ремень Филиппа, но это были реально, а не демонстрационно забытые вещи. Выносила их к мусоропроводу и вскоре видела на алкаше с первого этажа. Вид алкаша в свадебном костюме Караванова, футболке Толика и ремне Филиппа показался ей перебором.

Однако прошло десять, пятнадцать, потом двадцать минут: Муркина не было. Набрала его мобильный и услышала звонок рядом с собой – он оставил телефон в машине. Видимо, попал в очередь.

В стекло постучали. Елена обернулась: у машины стоял молодой человек, она опустила стекло.

– Извините, это вы ждете такого черноволосого мужчину?

– Я, а что? – удивилась Елена. – У него какие-то проблемы?

– Да нет, ничего. Он просто не поладил с одним нашим товарищем.

– В каком смысле не поладил?

– Ну, зацепил его, ударил сильно. Нехорошо, в общем, получилось.

– И что вы теперь планируете? – Елена все еще не въезжала в ситуацию.

– Ну, выйдет, побазарим.

Только тут она поняла, что парень из той самой толпы перед магазином, что сейчас будет драка и надо что-то предпринимать.

– Между прочим, у этого мужчины сын старше тебя, – начала Елена, пытаясь понять серьезность ситуации.

– А зачем он нашего товарища в лицо ударил? Мы ж ничего, просто поговорим с ним… – Парень был почти трезвый и производил нормальное впечатление.

– Ясно. Тогда я позвоню в милицию, чтоб и они с вами поговорили, – жестко ответила Елена и начала набирать на мобильном 02.

– Не надо милицию, мы ж ничего… – пожал плечами парень.

В это время из дверей магазина появился Муркин с бутылкой и огромным пакетом. Он как-то бочком по грязному газону обошел толпу, которая его не заметила, и приблизился. Елена открыла его дверцу, чтобы он мог сигануть в машину и рвануть с места, но не тут-то было. Узрев парня, вежливо беседующего с Еленой, Муркин зачем-то двинулся к нему и отшвырнул его в лужу с поучительным:

– Ты что здесь, подонок, делаешь?

Ничего дебильней сделать было нельзя: парень от неожиданности рухнул навзничь, а толпа, сорвавшись с места, окружила Муркина и начала метелить его в той же самой луже. Елена выскочила из машины, попыталась вмешаться, но это было бесполезно. Парней было человек пятнадцать, большая часть из них находилась на той же дозе алкоголя, что и Муркин, остальные собирались добраться до нее в кратчайшие сроки. Девчонки пытались оттащить их от сопротивляющегося из лужи Муркина, чем невероятно распаляли.

Елена попробовала набирать телефон милиции, но нигде вблизи не было написано название улицы. Да и пока милиция приедет, Муркина благополучно убьют, потому что человек не может вынести, когда пятнадцать молодцов от души избивают его ногами.

Она кинулась к дерущимся, попыталась агитировать их по одному, регулярно отлетая от общепотасовочной волны. Каждый, вытащенный на диалог, вяло соглашался с тем, что нельзя такой шоблой избивать одного пожилого; но как только выскальзывал из Елениных рук, мгновенно присоединялся к процессу. Это был ужас, в котором Елена беспомощно металась, так и не придумав план спасения Муркина. Казалось, что это длится час. Парни уже насытились процессом, но, когда пытались завершить его, Муркин оживал, выпрыгивал из лужи и делал стоящему ближе что-то экстремальное, после чего тот дико орал, а остальные возвращались к прежнему темпу избиения. «Он мне, сука, палец сломал! У меня рука теперь не двигается! Смотри, что он мне с ногой сделал!» – орали попавшиеся ему под руку. А Муркин уже корчился в воде, почему-то без пиджака и пакета, плавающих рядом.