По ту сторону смерти - Эндрю Клейвен

Прошло десять дней после встречи с Яго. Достаточно, чтобы обрести собственное видение событий. По крайней мере проанализировать их последовательность.

Лет тридцать — сорок назад, еще до знакомства с Харпер, Якоб Хоуп по случаю купил на марокканском базаре синие кристаллы. Он сам об этом рассказал. Вероятно, торговец поведал ему историю о монахе из Белхема — легенду о чудодейственной силе Святого Грааля даровать вечную жизнь. Яго либо поверил на слово, либо же, испытав на себе действие синего камня, убедился в истинности легенды. В любом случае — тут Харпер не сомневалась, — удовольствие, которое испытывал Яго, лишая жизни невинных младенцев, само по себе служило для него достаточным мотивом.

Затем он вернулся в Европу и начал собирать вокруг себя последователей. В то время секты возникали повсюду, вот Якоб Хоуп и основал свою. Разумеется, секта была лишь предлогом — так утверждал старый колдун доктор Мормо. На самом деле Яго интересовали женщины. Женщины и дети, которых они рожали ему. Дети — и их кровь. Секта — идеальный механизм, обеспечивающий бесперебойную поставку того бесценного ингредиента, без которого синий камень был бесполезен.

В аргентинских джунглях Яго проводил свои дьявольские церемонии. Растворял синие кристаллы в воде, добавляя в нее кровь убиенных младенцев. И раз в полгода омывал свое тело волшебным эликсиром. Судя по внешнему виду, у него до сих пор — даже после того, как Харпер раскрыла страшную тайну «учителя» и он сжег дотла лагерь секты вместе с его обитателями, — у него до сих пор была возможность подкармливать ненасытный камень. Двадцать пять лет, используя свое обаяние и дьявольское коварство, он умудрялся добывать детскую кровь.

Однако кровь — только полдела. Гораздо хуже дело обстояло с камнем. Монах предупреждал, что камень не вечен. Всякий раз, когда Яго растворял в воде кристаллическую частицу, камень уменьшался. Яго понимал, что рано или поздно его марокканский запас иссякнет. Очевидно, он не смог подвергнуть камень анализу и не знал, какие компоненты входят в его состав. Таким образом, в один прекрасный день перед ним неизбежно встанет задача — раздобыть еще камень. И позаботиться об этом ему необходимо прежде, чем его руки покроются серыми пятнами. Иначе его ждет участь Уильяма, Ансельма и безымянного монаха из Белхемского аббатства — плоть его станет неумолимо разлагаться.

Вот где сошлись все эти истории. Двадцать лет назад. После пожара в аргентинских джунглях. После пяти лет изгнания. «В местечке в районе Эджвер-роуд», как он сам сказал. Случайно в руки Яго попал рассказ о «Черной Энни», который он связал с «Замком алхимика». Затем всплыл триптих Рейнхарта и, наконец, «Юный Уильям», связавший остальные истории с исповедью монаха.

Именно исповедь монаха подтолкнула его четверть века назад начать поиски триптиха.

Потому что когда Якоб Хоуп прочел исповедь, то, несомненно, заметил — как заметила и Харпер — слова о том, что в записях приводится формула камня. Но если так — где она? В пересказе Монтегю Джеймса никакой формулы не было. Значит, автор зашифровал формулу в рисунках, которыми снабдил свою рукопись. Но оригинал рукописи погиб в сорок первом году, когда немцы разбомбили Британскую библиотеку.

Однако в свое время эта самая рукопись вдохновила Рейнхарта на создание пресловутого триптиха.

Таким образом, если предположить, что шедевр Рейнхарта связан с исповедью белхемского монаха, то сюжет триптиха посвящен отнюдь не встрече волхвов с Девой Марией и младенцем Христом. Нет. На триптихе изображена встреча трех заговорщиков с несчастной Энни, которая несет им своего ребенка, обреченного на заклание. И Яго об этом знал.

И если Рейнхарт просто скопировал иллюстрации, которыми была снабжена рукопись, то он — вольно или невольно — скопировал и зашифрованную в них инструкцию по приготовлению волшебного кристалла.

Имеющий очи, да увидит.

Творение Рейнхарта всегда было окутано завесой таинственности. Нацистские мистики — черные маги, крутившиеся возле безумцев, составлявших верхушку Третьего рейха, — нутром чуяли, что в триптихе заключена некая магическая сила, тайна, раскрыть которую они не сумели, поскольку не знали, что именно следует искать.

И вот на сцене появляется Яго…

«Каким образом он вышел на след?» — размышляла Харпер, не замечая сгущавшихся в комнате сумерек. Что произошло в том «местечке в районе Эджвер-роуд»? Что привело его к «Черной Энни» и другим историям? Ведь связь между ними настолько зыбка и неочевидна. Как он нашел их, как догадался, что именно следует искать? Все эти вопросы были крайне важны, потому что с того самого момента, когда Шторм на рождественской вечеринке закончил чтение рассказа, Харпер отчетливо поняла — перед ними приоткрылись двери в потусторонний мир, где правят случайные совпадения. Если она выяснит, с чего все начиналось, тогда, возможно, ей приоткроется истина. И тогда она сможет контролировать события, или по крайней мере упреждать их, чтобы не дать Яго прийти к финишу первым.

Возможные варианты ответов уже принимали в ее голове более или менее отчетливые очертания. Однако в данный момент…

В данный момент она планировала заставить Яго еще раз обнаружить себя. План созрел в ее голове той ночью, когда она застала д-ра Мормо в его тайном капище среди каменных идолов. Харпер понимала, что добиться желаемого можно лишь единственным способом. Существовала только одна приманка, на которую Яго клюнет обязательно. И на сей раз она будет начеку — она встретит его во всеоружии. И тогда охота, растянувшаяся на четверть века, наконец закончится.

Харпер по-прежнему стояла у окна, попыхивая трубкой. Бернард по-прежнему раскладывал пасьянс. Шторм по-прежнему выбивал пальцами дробь на крышке стола. София по-прежнему зябко ежилась у камина.

Зазвонил телефон.

Все вздрогнули. Харпер резко повернулась и проковыляла к стойке рядом со столом, за которым сидел Бернард.

— Да?

— Харпер. — Она сразу узнала скрипучий голос старого колдуна. — Это Мормо.

— Джарвис, — сухо проговорила она, — как любезно с твоей стороны позвонить мне.

— Оставь этот вздор… Я достал ее.

У Харпер екнуло сердце. Она молчала.

— Должен сказать, это было непросто. Конкуренция страшная.

— Но теперь она принадлежит тебе?

— Приходи, когда окончательно стемнеет. Только убедись, что за тобой нет «хвоста».

Щелчок, и в трубке раздались гудки.

Харпер медленно опустила трубку на рычаг. Все взоры устремились к ней.

— Он достал ее.