Записки. Том II. Франция (1916–1921) - Федор Палицын

Думаю, что дальше для нашего чувства и самолюбия будет еще труднее. К этому прибавляется еще наша нищета. Вероятно, было бы лучше, если бы здесь, на их глазах, не разлагались бы так позорно наши полки, если бы в числе офицеров и начальников они видели бы людей непоколебимого долга.

Баньоль де Лорн. 9-го мая

Сегодня выехал сюда. Приму ванны, а затем посмотрю, что делать дальше. В Париже делать нечего, а жить среди наших раздоров и сплетен нелегко. Вчера повидал генерала Бертело. Вечером он будет у Клемансо. Он высказал, что Россию бросать нельзя, а необходимо восстановить ее, в полном объеме. На такую благодать я и не рассчитываю. Я кратко посвятил его в то, что сделано мной. Он приехал во вторник и потому в парижских делах не был ориентирован. Если будет что нужно, просил через Безобразова известить меня. Вчера же и Дюсиметьер, встретив меня на Клебер, сообщил о выходе В.И. Гурко из «Союза патриотов» как председатель. Все эти пертурбации надо было ожидать. Я высказал ему, что если общество будет показывать кукиш из кармана и будет отсюда устраивать судьбы России, ничего хорошего не выйдет.

У общества может быть много своих хороших дел, оно должно заняться газетой и создать дельную газету, знакомившую французов с действительной русской жизнью и ее течением, оно может объединить русских здесь, помогать и т. п. Кажется, все это он хочет сделать, сможет ли? По секрету предлагал мне вступить в президиум из 3-х (я, Ефремов, Неклюдов), я решительно отказался и высказал свое мнение против президиума из 3-х. «Лучше всего, – сказал я ему, – станьте сами председателем». <…>

10-го мая

Письмо генерала Моррисона наделало много шума. Совершенно не понимаю, как военный мог выкинуть такое коленце. Моррисон очень симпатичный и хороший офицер Генерального штаба и просвещенный генерал. В ноябре 1916 года я имел с ним после Шантильинской конференции продолжительный деловой разговор, и он мне очень понравился. Противником объединенного командования был Робертсон или, вернее, Асквит. И Моррисон был, вероятно, в числе так смотревших на дело. Робертсон должен был уйти в марте.

Допустим, что Ллойд Джордж и Лау в своих заявлениях ошиблись. Ошибка могла быть ничтожная. По данным, которые я имел от французского и английского Генерального штаба, число дивизий на западном фронте к 1-му января 1917 года было не полное. К марту оно достигло цифры 62 дивизии и сверх сего 2 португальские дивизии. И эти данные не вполне точные. Но если бы Англия перевела с западного фронта в Италию даже 4 дивизии, то и тогда к 1-го января 1918 число английских дивизий не могло быть меньше чем в январе 1917 года. Но если бы и было меньше – какое это может иметь значение. Робертсон с 1916 года твердил, надо уменьшать число дивизии на Салоникском фронте. Однако в Италию послали при Робертсоне. Разве успех германцев мог бы быть остановлен одной или двумя дивизиями. Разве союзники, которые считали участок Сен-Кантэн и южнее оборонительным, предполагали, что против 11 дивизий будет брошено чуть не 40 германских дивизий. Они могли бросить это на любом участке.

Я всегда удивлялся такой оценке направления на Компьен, и с января 1917, а затем с весны, считал, что это направление наиболее опасное и должно быть твердо во власти союзников, в особенности при их операциях в другом направлении. Вопрос, затронутый Моррисоном, сам по себе не важен, что удивительно, что он, стоя при важнейших военных делах, мог пуститься на такой шаг, как обличительное письмо. И долг военного и гражданина должны были бы его заставить или представить свои данные и разоблачения Ллойд Джорджу или молчать. Он дал им огласку и внес раздвоение в то время, когда все силы духовные и материальные должны быть объединены. <…>

12-го мая

Вчера в «Matin» пропечатано, что большевиками убит в Ростове-на-Дону генерал Реннекампф. Кому это было нужно? Мир его праху. Он со своим железным здоровьем мог бы быть очень полезен в руках строгого начальника. Но его избаловали легкие успехи, его поставили в положение, которое не соответствовало ни его кругозору, ни его духовным способностям, и он принес вред. Он окружил себя дурно, и это принесло ему несчастье. Лесть и потворство всегда губят людей, но убивать его незачем. Значит, кровавый кошмар все еще сидит в народе. <…>

Я часто и долго думал об этом, что распущенные злодеи убивают, растлевают, грабят и жгут все, что попадется под руку. Это объяснимо, но ужасно, что за ними идут чем-то отравленные и обезумевшие, раньше кроткие и добрые люди. «Теперь мы господа» – и потому с корнем вырвем, что раньше распоряжалось и было более зажиточно. Боязнь потерять такое положение многих раздражает до состояния злодейства. Злодейство всегда последствие боязни, трусости. Трусость всегда жестока, когда она в то же время безнаказанна; нет ведь более жестоких, чем евреи. Это мы видим из ветхозаветной истории. И русский народ в значительной его части дошел до такого состояния. Он бежит от сильного и злодействует над беззащитным: «Мы господа, мы судим». Но кто дал вам право и власть судить? И что делали злого те невинные люди и подчас женщины и младенцы, свои же, русские, которых вы убиваете и мучаете? Что они вам сделали? Мешали вам жить? Но в чем же? Не свою игру ведет народ, а чужую, и не на свою пользу, а во вред себе и на пользу тем, кто враги России и нашему крестьянству.

Многие со мной не согласятся, но от своей веры отойти не могу и не хочу. Наши большевики-правители, как холуи, совершенно во власти немцев. Один Чичерин{229} со своими радиотелеграммами чего стоит. Они опускаются все ниже и делаются все шутоватее. Полная их безграмотность налицо, и если они держатся, а держаться они на погубу России могут долго, то потому, что ни немцы, которым это выгодно, ни наши их не трогают. Я уверен – толчок, и они рассыплются как карточный дом.

14-го мая

Если судить о нашем положении по газетам, то движение немцев продвинется к Кавказу. По-моему, не к Кавказу, а на север Кавказа, с целью эксплуатации этих богатейших злаками областей и вывоза не железными дорогами, а через Новороссийск и Ростов морем и Дунаем. Богатейшие нефтяные источники Терской и Кубанской области будут их, а чтобы командовать всей Россией, займут и рудники, и угольные копи Донецкого бассейна. На Кавказ им незачем идти. Оно и обеспеченнее, и короче, и сбыт легче.

Как исторический урок для грядущих поколений России, это хорошо, для настоящих поколений – это несчастье, величайший срам. Так бывает с теми, кто не дорожит ни своей государственностью, ни своим отечеством, ни своим достоинством, ни честью. Разыграли свою подлую белиберду и обрадовались, сделали Революцию. Разве это революция? Разве она была сделана людьми, которые любили Россию, которые дорожили ее государственностью, сложившейся тысячелетиями?