Остров вчерашнего дня - Антон Валерьевич Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мисс Клейторн поступила крайне здраво. Она уничтожила пятерых альбатросов, так что у мистера Ю.Ар. Дадда теперь не будет возможности декорировать места своих новых преступлений. От жажды убийств его это, думаю, не удержит, но досадит. Так ведь, мистер Ю.Ар. Дадд? Точнее, миссис. Потому что, леди, я знаю, что я – не убийца, значит, это одна из вас. Поэтому предлагаю говорить теперь о миссис Ю.Ар. Дадд. Или о мисс?
И он посмотрел на мисс Блор.
Та, гордо подняв голову, прошествовала к дверному проему.
– Если намекаете, что убийца – это я, что само по себе смехотворно для всех, кто знает меня, то скажу, что это, конечно же, не так! Да, я могла убить доктора, это бесспорно, но не делала этого. Как не убивала и всех остальных. И вам, мисс Клейторн, тоже надо работать над выдержкой. Она у вас получше, чем у мисс Марстенс, но весьма далека от идеала.
И удалилась, заставив каждого думать о том, что идеалом была она, Эмили Блор, выгнавшая в штормовую ночь глупышку-служаку, понесшую от соблазнившего ее прохвоста.
И утопившуюся от отчаяния.
– Это точно она! – безапелляционно заявила Тони, когда старая дева ушла. – Я знаю, что не убийца. Тебе, Филипп, я верю, ты тоже непричастен. Вера также не у дел. А убийц, которые разговаривают с сырами, просто не бывает! Во всяком случае, на острове Альбатросов!
Она имела в виду собиравшую грязную посуду миссис Олдрин.
– И что нам делать? – завершила она свой небольшой монолог, а Ломбард заявил:
– Вечереет, поэтому предлагаю отправиться на скалу и развести костер, который будет видно с берега. Там должны узнать, что нам нужна помощь.
Это они и сделали, натаскав из сарая дров и сумев их зажечь при помощи кухонного полотенца, милостиво выделенного для этих целей миссис Олдрин, которая как ни в чем не бывало осталась на кухне, дабы перемыть посуду.
Трудились Ломбард и Нина, а самая богатая невеста Британии, слоняясь по верхушке скалы и поеживаясь на прохладном ночном воздухе, вещала:
– А может, не старая дева, а новоиспеченная вдова? Мужа в холодильник засунула и сама как ни в чем не бывало шурует рядом, вот ведь нервы! Одна из них, это точно! Та, которую убьют следующей, будет оправдана, а другая автоматически окажется нашей миссис Ю.Ар. Дадд, предлагаю к этому подготовиться и сразу же наброситься на ту, что будет в живых, и обезвредить. Филипп, может, ты ее застрелишь?
Тот, подбрасывая в бушующий костер, от которого мириады оранжевых искр устремлялись в вечернее, на этот раз совершенно безлунное небо (накрапывал мелкий дождь, который впрочем не усиливался и явно не грозил перейти в бурю столетия, столь необходимую для продолжения интриги любого детективного романа с элементами убийств в закрытом пространстве), сказал:
– Не имею обыкновения стрелять в людей, в особенности в женщин!
Тони надулась.
– Ну туземцев же ты обрек на смерть, и ничего! А, понимаю, ты же в них не стрелял. И они все были мужики. Господи, какие вы, потомки Адама, зачастую занудные и глупые. Вот поэтому я и сплю с вами, а люблю только женщин!
И добавила:
– Ах, Вера, будь добра, принеси мне из дома плед или что-то подобное. Послала бы тебя к себе в комнату за моей кашемировой шалью, но ведь, знаю, откажешься.
Ломбард строго произнес:
– Мисс Марстенс, сходите и принесите сами. Мисс Клейторн вам не прислуга.
Самая богатая невеста Британии злобно выкрикнула:
– Ах, значит, вот мы как? Именно что прислуга! Пойду в дом и останусь там. И меня вполне могут убить!
Но уходить явно не торопилась.
Ломбард резонно ответил:
– Если пойдет мисс Клейторн, то убить могут ее. А я не пойду, потому что надо поддерживать огонь.
Нахальная миллионерша сменила тон.
– Филипп, будь добренький, дай мне тогда свой револьвер. С ним меня никто тронуть не посмеет, а если полезет, я его изрешечу. Вернее, конечно, ее, это ведь одна из этих жутких баб.
Ломбард ответил:
– Попытка не удалась, мисс Марстенс. Ступайте в дом, уверен, что с вами ничего не случится. Миссис Олдрин уничтожила все запасы сыра, вам ничего не грозит.
Тони, выплевывая проклятия в адрес мужиков, унеслась прочь. Нина осторожно спросила:
– А что, если он или, вернее, она нападет на нее?
Ломбард, пошевелив носком туфли догорающее поленце, ответил:
– Значит, так тому и быть. Я не жесток, просто всех защитить не могу. И буду защищать того, кто для меня важнее!
Он что, имел в виду ее?
Они долго молчали, а потом Нина спросила:
– Неужели… неужели вы не раскаиваетесь в том, что обрекли на верную смерть двадцать два человека?
Ломбард ответил не сразу.
– А вы, мисс Клейторн, не раскаиваетесь, что ради своего любовника обрекли на смерть его любимого племянника и своего воспитанника?
Нина знала, что сама бы никогда не пошла на подобное, а вот каяться за подлинную Веру, которую кто-то вздернул на потолке, не намеревалась.
– Да что вы обо мне знаете! – произнесла она, и Ломбард ответил:
– Действительно, мисс, ничего. Стопроцентно знаю только одно. Вы – не Вера Клейторн!
Онемев, Нина ощутила приступ дурноты. И, понимая, что ноги стали ватные, пробормотала таким чужим, сдавленным голосом:
– С чего вы взяли? Конечно же, я Вера Элизабет Клейторн, родившаяся…
Ломбард перебил ее:
– Не надо, мисс. Вы врете постоянно и на каждом шагу. Не понимаю, правда, до конца, зачем. Одно из объяснений: вы и есть Ю.Ар. Дадд!
Нину затрясло, и она поняла: если Ломбард решит ее пристрелить или сбросить со скалы, с ним она не справится.
Вызывать свою дверь и уходить обратно?
– Что вы такое говорите! – произнесла она, еле ворочая языком. – С чего вы взяли, что я – не она?
Ну вот, фактически выдала себя этой нелепой фразой.
– Мисс, вы – не она по одной крайне простой причине: я знал Веру Клейторн лично. Очень хорошо. Даже лучше, чем мне хотелось бы.
Нина, понимая, что игра проиграна, прошептала:
– Это другая Вера Клейторн, просто имена похожи…
Ломбард повысил голос:
– Не врите, мисс! Это именно та! Та, что подарила мне портсигар и зажигалку, которые вы упорно не узнали, хотя я их вам много раз показывал. Та самая, что служила в семействе Хэмилтон в Корнуолле и была воспитательницей их сына Сириуса Хэмилтона, утонувшего, как абсолютно верно сообщил нам голос на пластинке, 13 августа позапрошлого года, причем под чутким руководством
