Французская волчица — королева Англии. Изабелла - Элисон Уэйр

18 февраля король официально известил своих посланников во Франции о скором прибытии королевы и заявил, что желает добиться продолжения перемирия к 26 мая, самое позднее к 24 июня, чтобы Изабелла успела вернуться домой и начать подготовку к их совместному визиту в Гасконь.{881} Затем 20 февраля король выписал охранные грамоты для свиты Изабеллы.{882} Карл IV также прислал сестре документ, обеспечивающий свободный проезд по его землям, — грамота поступила до 5 марта, когда Эдуард составил список указаний для наставления Изабеллы.{883}

Теперь приготовления к поездке королевы уже почти завершились. Она должна была ехать с немалой пышностью, со свитой из тридцати особ, как подобало королеве и официальной посланнице. Эдуард лично с большой тщательностью отобрал всех тех, кто сопровождал Изабеллу, отдавая предпочтение верным, на его взгляд, людьми; кое-кому из них, видимо, было поручено следить за королевой. Возглавили свиту лорд Джон Кромвель и четыре рыцаря.{884} Французов в списке короля не значилось, но он все-таки включил в состав Уильяма де Будона, прежнего казначея королевы, в должности счетовода, а кроме того, назначил главными фрейлинами двух знатных женщин: Джоан де Бар, племянницу Эдуарда и бывшую жену Сюррея, и Элис де Туани, вдовствующую графиню Уорвик.{885} Король решительно не хотел давать Карлу IV какой-либо повод возмущаться, что его сестру обижают, и если бы она вздумала жаловаться, как плохо с ней обходятся в Англии, ее слова вступили бы в противоречие с пышностью ее окружения и утвари.

Хотя дружба Эдуарда с епископом Рейнольдсом поостыла после заступничества Рейнольдса за Орлитона, король все же попросил его сопроводить Изабеллу во Францию. Но приор Истри, очевидно, все еще встревоженный тем, что поведала ему королева, отговорил Рейнольдса ехать и подсказал благовидный предлог, который король принял за чистую монету.{886}

Во время пребывания во Франции расходы Изабеллы должно было оплачивать казначейство — Уильям де Будон получил сразу на руки 1000 фунтов и полномочия на выдачу любых сумм, которые понадобились бы королеве, из филиала банка Барди в Париже; известно, что всего они выплатили ей около 3680 фунтов.{887}

5 марта король известил своих послов во Франции, что королева уже в пути;{888} затем, в сопровождении Деспенсера, они с Изабеллой проехали по землям Кента в Дувр. В Кентербери Изабелла оставила своих охотников и гончих псов на попечении приора Истри, который позднее жаловался Деспенсеру, что те едят так много, что хоть из дому беги.{889}

Тем временем папа написал королеве, поздравляя с тем, что она вновь выступает в качестве миротворца.{890} Очевидно, кто-то постоянно держал его в курсе дела, причем не сам Эдуард II, поскольку король официально оповестил Иоанна XXII об отъезде королевы с миссией мира только 8 марта.{891}

Изабелла видела в своей родной земле убежище и источник спасения. Наконец 9 марта 1325 года, сразу после Пасхи, забрезжила заря ее свободы, и королева взошла на борт корабля, которому предстояло доставить ее во Францию. «Королева уехала очень веселой, у нее было две причины для радости: приятное ожидание встречи сродной землей и родственниками, и удовольствие от того, что она рассталась кое с кем, кого не любила».{892}

«Уезжая, она никому не показалась обиженной, — писал позже Эдуард, припоминая, что Изабелла даже с Деспенсером попрощалась весьма учтиво, — она ни с кем больше не была так любезна, кроме меня самого». Он припомнил также, что они «обменялись дружелюбными взглядами и словами, и она говорила о большой дружбе с ним, когда собралась переплыть море».{893}

Эдуарду и в голову не приходило, что им более не суждено свидеться.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ИЗАБЕЛЛА И МОРТИМЕР

«Милый Мортимер, жизнь Изабеллы»

7. «Мортимер и Изабелла целуются тайком»

Изабелла высадилась в Виссане в тот же день, 9 марта{894}, и в сопровождении свиты в количестве тридцати одного человека{895} отправилась верхом в близлежащую Булонь, где «поблагодарила Господа нашего» за благополучное прибытие

«и прошла пешком в церковь Девы Марии, и там молилась и сделала пожертвования. Начальствующие над городом и аббат приветствовали ее с радостью и снабдили жилищем, и оказали гостеприимство, и там они отдыхали и набирались сил пять дней. На шестой день они покинули Булонь верхом на лошадях и ослах, которых привезли с собой из Англии. Королеву сопровождали и эскортировали все рыцари из окрестных земель, явившиеся увидеть и развлечь ее, поскольку она была сестрою их государя».

Так утверждает Фруассар, писавший много лет спустя. Его рассказ изобилует пропусками и куртуазными преувеличениями, но в этой части он, по-видимому, точен.

Откуда Фруассар добыл сведения об Изабелле? Возможно, это удалось ему во время пребывания при английском дворе в 1360-х годах, когда он состоял на службе у Филиппы Эно, невестки Изабеллы. К этому времени Изабелла умерла, но Филиппа общалась с нею более тридцати лет и, несомненно, много раз слышала историю ее пребывания на континенте. Фруассар мог также найти информацию и в родном краю Эно — в основном от фламандского хрониста Жана Лебеля.

В сопровождении сильно разросшейся свиты Изабелла проехала через Монтрейль, Креси, Пуа и Бовэ до Понтуаза, где 21 марта ее приняла пятнадцатилетняя Жанна д'Эврё, которую Карл IV избрал в качестве будущей королевы Франции; его вторая жена, Мария Люксембургская, годом ранее умерла при родах вместе с недоношенным ребенком, Людовиком. Жанна, дочь Луи д'Эврё, приходилась Изабелле двоюродной сестрой.

Еще 10 марта Изабелла встретилась в Пуасси с английскими посланниками, которых она угощала обедами два вечера подряд. Там же она приступила к предварительным переговорам с представителями короля Карла, но узнала от них лишь о том, что мирные переговоры дошли до мертвой точки.{896}

Король Эдуард оставался в Кенте, «чтобы гонцы могли быстрее и удобнее ездить от него к жене и обратно»{897}. К 31 марта Изабелла уже могла доложить ему, что после прибытия короля Карла в Пуасси она сумела уговорить его доверенных особ возобновить переговоры.{898}

Карл IV был человеком умным и тонким; он унаследовал привлекательную внешность своей семьи и был прозван «Красивым», как и его отец. Унаследовал он также суровость Филиппа IV к тем, кто ему противился. Его заветной мечтой было избрание императором Священной Римской империи, и ради этого он оказывал давление на папу, чтобы тот отлучил от церкви его соперника, Людовика Баварского. Отсюда можно было бы сделать вывод, что Иоанн XXII был марионеткой Карла, и этим объяснить поддержку, оказываемую им Изабелле; но папа был хитер и никому не давал сделать из себя шута.

И Бейкер, и Фруассар приводят трогательный рассказ о встрече Изабеллы и Карла. Бейкер описывает, как королева «увидела наконец столь дорогое ей лицо любимого брата и заключила его в объятия». Согласно Фруассару, все происходило следующим образом:

«Когда король Франции увидел сестру, которую не видел долгое время, он пошел ей навстречу, как только она вошла в комнату, взял за правую руку, поцеловал и сказал: „Добро пожаловать, моя прекрасная сестрица! Королева, в чьем сердце было немного радости, кроме того, что она свиделась с братом своим королем, дважды или трижды порывалась преклонить перед ним колени, но король не позволил ей это, и все время держал ее за руку, и расспрашивал весьма заботливо, как она поживает. Королева отвечала спокойно», — но не сумела скрыть своего горя «и печально поведала ему обо всех притеснениях и оскорблениях, совершенных господином Хьюго Деспенсером, и просила у него помощи и утешения. Когда же король Карл услышал о бедах сестры, он испытал к ней великую жалость, и стал весьма нежно утешать ее, и сказал: „Милая сестра, останься у нас; не печалься и не падай духом. Мы найдем какое-либо средство исправить положение". Королева опустилась на колени и горячо его благодарила».

Но проблему отношений с Деспенсерами пришлось отложить, поскольку приоритетным вопросом было предотвращение войны. Перед Изабеллой стояла непростая задача, и впоследствии она признавалась Эдуарду, что в те дни то и дело переходила от надежды к отчаянию. Стратфорд убедил короля, что ее посредничество почти наверняка обеспечит им возвращение Аженэ, части территории Гаскони, расположенной между реками Дордонь и Гаронна, и других земель, отвоеванных французами годом раньше — но Карл не был склонен отказываться ни от одной из этих территорий. К счастью, папские легаты, содействовавшие миссии королевы, находились во Франции и готовы были помогать ей; поэтому 31 марта мирный договор наконец был составлен, и епископов Оранжского, Винчестерского и Норвичского, сопровождаемых Анри де Сюлли, отправили в Англию, чтобы представить текст на одобрение королю.{899}