Ласточки улетают осенью (СИ) - Елена Баукина

— Это война, мы и они знали, на что шли. Я не умею колдовать, но мечом отнимаю жизни в схватке. Вас, Мэг, винят в жестокости, но никто из тех неблагодарных свиней не сказал вам спасибо за то, что вы сделали сегодня для них! — Ариэль взял свой меч, встал перед девушкой на одно колено. — Я та ещё свинья! Но свинья благодарная. Хочу выразить своё искреннее восхищение вашей стойкостью и клянусь вам, леди Мэг, что отныне мой меч и жизнь в вашем распоряжении.

В подтверждении данной клятвы он притронулся губами к её запястью. Чародейка громко рассмеялась и отдёрнула руку:

— Я не леди, — отвергла прекрасные слова и намерения рыцаря девушка.

Но мгновение спустя посчитала нужным добавить:

— Если хотите пропасть, сгинуть, сгнить живьём, обрести несчастье, узнать дорогу в Пещеры забвения — не стану удерживать, сэр Ариэль!

Она быстро пошла к своему шатру сквозь мрак ночи. Рыцарь, как тень, сопровождал её. У входа в свой шатёр чародейка обернулась к следовавшему по пятам сэру Ариэлю Блистательному:

— Идите же прочь, глупец! — Сердито сказала она рыцарю, — И забудьте меня!

Ариэль не послушался, будто слышал её потаённые, глубоко спрятанные мысли, а не злые слова:

— Помните, любой даме нужен рыцарь, готовый пойти за ней даже во мрак Пещер забвения! — ответил рыцарь. — Помните это, леди Мэг!

Мэгги вошла в шатёр, потом ещё стояла некоторое время у входа, прислушивалась к удаляющимся шагам рыцаря за пологом. Тишина. Похоже, рыцарь ушёл…

Эолит ждала хозяйку внутри. Девочка-эльфийка сидела на ковре в голубом платьице, из которого стала уже вырастать, нервно перебирала свои золотистые волосы тонкими пальцами. Её ясные крупные глаза смотрели на хозяйку.

Мэг вошла и тяжело плюхнулась на топчан. «Почему же эта эльфка не сбежит?!» — сердилась она про себя.

— Эолит, помоги раздеться, живо! — скомандовала волшебница. Эолит вскочила с ковра и быстро подбежала к вставшей хозяйке, принялась развязывать шнуровку на платье. Мэгги села.

— И не забудь меня причесать! — грубо рявкнула девушка.

Девочка схватила расчёску, села на край топчана за спиной хозяйки, аккуратно касаясь её волос. Может, в один прекрасный день, девочка возьмёт вместо расчёски кинжал?

— Скажи мне, Эолит, что ты думаешь обо мне? — спросила Мэг.

Руки девочки дрогнули… но она ответила со странной заботой:

— Вы очень больны, хозяйка, — ответила эльфийка звонким детским голоском. Раньше Мэг не разговаривала с девочкой вовсе. Только приказывала или ругалась.

— Если хочешь убить меня — убей. Даю слово, я не обижусь! — предложила волшебница.

Девочка отпрянула и выронила расчёску.

— Убей! — зашипела на неё гневно Мэг, встала с топчана, подошла к сундуку со своими пожитками. Там чародейка отыскала кинжал с костяной резной рукоятью. Острый и лёгкий. Эльфийский.

Эолит вскочила с топчана и с ужасом смотрела на кинжал в руке Мэг.

— Хозяйка, не надо… умоляю! — выдавила девочка из себя слова. — Не надо!

— Не ори, перебудишь пол-лагеря! Убей тихо. Ведь я убила твоего отца, помнишь? Отомсти и беги отсюда! Лес неподалёку, там тебя никто не найдёт, — просила, даже умоляла волшебница. Она подошла к девочке и принялась протягивать ей кинжал, странно наслаждаясь её душевными муками.

Девочка-эльфийка вся дрожала.

— Возьми нож! — приказала чародейка. — Возьми и убей меня, иначе я не отпущу тебя никогда!

Девочка взяла нож за желтоватую рукоять и с ужасом посмотрела на хозяйку. Мэг встала перед ней на колени и склонила голову, подставляя шею. Её светло-соломенного цвета волосы спустились до самого земляного пола.

— Убей меня! Убей меня, пока я не передумала! Я не хочу больше жить! Я чудовище… — твердила Мэг. Плакать она не могла.

Эолит отбросила нож, обняла чародейку, прижавшись к ней худеньким угловатым телом:

— Вы больны, хозяйка, больны! — запричитала девочка и приложила тоненькие пальчики ко лбу поднявшей голову Мэгги. — Я покажу вам, вы увидите всё!

Молодая волшебница почувствовала обжигающее тепло эльфийки. Боль от этого тепла стала расходиться по всему телу.

— Терпите, терпите… — шептала девочка, увидев муку на лице чародейки и снова прижимаясь к ней. — Мы, эльфы — дети богини Солиры, мы порождение солнца и леса. Мрак боится солнца, пока я рядом, злой дух Сангиума не сможет захватить вас полностью. Боритесь с ним, не сдавайтесь ему! Не губите ни себя, ни нас, ни других…

Внутри у Мэг что-то зашевелилось и с гулом вырвалось наружу. Чёрная тень отделилась от силуэта чародейки. Мэг почувствовала дикий страх, слабость и невыносимое горе. Она зарыдала, слёзы омывали её лицо, очищая душу от тяжести. Чародейка давно забыла, что такое слёзы. Тепло от девочки эльфийки наполняло остывшее сердце:

— Эолит, — позвала Мэг мягким голосом, — Эолит, я убила…

— Нет, это не вы, — ответила девочка и показала пальцем в сторону. — Это он!

Мэг Лори посмотрела в ту сторону, куда указала девочка. Там стояла тёмно-серая тень и провалами мрака на месте глаз смотрела на Мэг. Волшебницу сковал страх. Она закрыла глаза.

— Сангиум! — прошептала девочка слабеющим тонким голоском. — Он пока не победил вас.

Эолит вдруг обмякла и упала на пол без чувств. Мэгги подхватила девочку на руки, обняла. Та оказалась совсем хрупкой и лёгкой. Чародейка почувствовала острую боль от прикосновения к Эолит. Застонав, прикусила до крови губу, еле передвигая ноги, Мэгги подняла свою спасительницу и положила на топчан.

— Что с тобой? — трясла она девочку за плечи. — Очнись, открой глаза, Эолит!

Тень стала приближаться, подкрадываться к Лори тихо, безмолвно, неотвратимо. Девушка-маг метнулась к выходу из шатра и откинула полог. До рассвета оставалось несколько часов, и она боялась, что Эолит умрёт, не дождавшись солнца и его живительного света. Мэг помнила, как эльфы умирали без солнца в неволе. Сердце у Мэгги билось, как раньше. Она прижала руку к груди, потом взглянула на сапфир, который лежал на столике у топчана. В сапфире показалось лицо мальчика Олива Стоэна.

— Хозяйка, он возвращается! Злой дух Сангиума — возвращается! — прошептала ослабшим голосом Эолит. — Я лишь на время могу принести вам облегчение. Лишь на время…

Мэг Лори обернулась и увидела чёрную рогатую тень, подкравшуюся совсем близко. К ней приближался сгусток мрака.

Чародейка зарыдала. Дух Сангиума вернулся, вошёл в её грудь, словно тысяча холодных лезвий мечей, неся боль и равнодушную прохладу.

Эолит немного окрепла и привстала на локтях.

Повелительница демонов нависла над ней, словно чёрная туча в погожий день: