Гамбит принца - К. С. Пакат

В вырвавшейся у Дэмиена усмешке было мало веселья. Он посмотрел в темноту за факелами, в невидимый простор юга.

— Мой отец, — сказал он, — ненавидел Виирийцев. Он называл их трусами, лжецами. Он учил меня верить в это. Он был прямо как один из этих приграничных лордов, Туар или Македон. Жаждал войны. Могу только вообразить, что бы он подумал о тебе.

Дэмиен взглянул на Лорена. Он знал природу своего отца, его убеждения. Он точно знал реакцию, которую бы вызвал Лорен, если бы оказался перед Теомедисом в Айосе. Если бы Дэмиен заступился за него, попытался бы заставить отца посмотреть на Лорена, как на… он бы не понял. Сражайся с ними, но не доверяй им. Он никогда не противостоял отцу в чем бы то ни было. Дэмиену это было не нужно, потому что их ценности так совпадали.

— Твой собственный отец тоже гордился бы тобой сегодня.

— Потому что я взял меч и надел плохо сидящую на мне одежду брата? Уверен, он был бы горд, — ответил Лорен.

— Ты не хочешь трон, — сказал Дэмиен, внимательно рассматривая лицо Лорена.

— Я хочу трон, — ответил Лорен. — Ты, правда, думаешь, после всего, что видел, что я избегаю власти или шанса обладать ей?

Уголки губ Дэмиена приподнялись:

— Нет.

— Нет.

Отец Дэмиена правил мечом. Он сплотил Акиэлос в единый народ и с неистовой заносчивостью использовал новую мощь этой страны, чтобы расширить ее границы. Он снарядил северную кампанию, чтобы вернуть Дельфу своему королевству после девяноста лет Виирийского правления. Но это было больше не его королевство. Его отец, который никогда бы не стоял внутри Рейвенела, был мертв.

— Я никогда не задумывался о том, как мой отец видел мир. Мне было достаточно быть сыном, которым он мог гордиться. Я никогда бы не стал плохо вспоминать о нем, но впервые я понял, что не хочу быть…

Королем, каким был он.

Было бы оскорблением сказать такое. И все же, он видел деревню Брето, жертву агрессии, вырезанную Акиэлосскими мечами.

«Отец, я могу победить его» — сказал он тогда и выехал, и возвратился героем; его броня была снята слугами, его отец приветствовал его с гордостью. Дэмиен помнил ту ночь, помнил все те ночи, возбуждающую мощь захватнических побед его отца, одобрение, когда успех следовал за успехом. Дэмиен не задумывался о том, как это разыгрывается на другой стороне поля. Когда эта игра началась, я был младше.

— Прости, — сказал Дэмиен.

Лорен окинул его странным взглядом.

— Почему ты извиняешься?

Он не мог ответить. Не мог сказать правду. Он сказал:

— Я не понимал, что для тебя значит стать королем.

— И что же?

— Конец борьбы.

Выражение лица Лорена изменилось, появились едва заметные признаки неудачно подавленного изумления, и Дэмиен почувствовал его своим собственным телом, ощутил новое натяжение в груди от взгляда потемневших глаз Лорена.

— Мне жаль, что между нами все не сложилось иначе, мне жаль, что я не вел себя с большим уважением по отношению к тебе. Я хочу, чтобы ты знал, что у тебя всегда будет друг по ту сторону границы, что бы ни случилось завтра, что бы ни случилось с нами обоими.

— Друзья, — сказал Лорен. — Вот кто мы?

Голос Лорена был напряжен, словно ответ был очевиден; словно столь же очевидным было то, что происходило между ними — воздух исчезал, вздох за вздохом.

Дэмиен сказал с беспомощной откровенностью:

— Лорен, я твой раб.

Слова разоблачили его, и правда открылась в пространстве между ними. Он хотел доказать ее, как будто без слов мог восполнить то, что разделяло их. Он чувствовал сбившееся дыхание Лорена, оно совпадало с его собственным; они дышали воздухом друг друга. Дэмиен протянул руку, ища признаки сомнения в глазах Лорена.

Его прикосновение было принято, в отличие от последнего раза; пальцы нежно легли на подбородок Лорена, большой палец мягко погладил скулу. Собранное тело Лорена натянулось от напряжения, его ускорившийся пульс стремился к полету, но он закрыл глаза в последние секунды перед тем, как это произошло. Ладонь Дэмиена скользнула на теплый затылок Лорена; медленно, очень медленно, превращая свой рост в предложение, а не в угрозу, Дэмиен наклонился и поцеловал Лорена в губы.

Поцелуй едва ли был намеком на самого себя из-за неотступающего оцепенения в Лорене, но первый поцелуй стал вторым после того, как Дэмиен на мгновение оторвался и почувствовал на своих губах неглубокое сбившееся дыхание Лорена.

Казалось, что во всей лжи между ними это была единственная истина. Не имело значения, что он уйдет завтра. Он ощущал желание дать Лорену это: дать ему все, что он позволит, и не просить взамен ничего, насладиться этим осторожным началом, потому что это единственное, что Лорен позволил бы себе.

— Ваше Высочество…

Они прервались, услышав голос, вспышку звука, приближающиеся шаги. На верхней ступени стояла фигура. Дэмиен отступил назад, внутри все перевернулось.

Это был Йорд.

Глава 18

Внезапно отстранившись, Дэмиен замер напротив Лорена в одном из островков света, где факелы горели в промежутках между амбразурами. Каменный переход тянулся в обе стороны, и Йорд, сокращающий расстояние в несколько футов, приближаясь к ним, был приостановлен.

— Я приказал освободить этот участок, — сказал Дэмиен. Йорд вторгся без разрешения. На родине, в Акиэлосе, Дэмиену стоило бы только приподнять глаза от того, чем он занимался, и приказать: «Оставь нас» — и помеха тут же исчезла бы. И он смог бы вернуться к тому, что делал.

К тому незабываемому, что он делал. Он целовал Лорена, и это не должно было быть прервано. Взгляд Дэмиена тепло и ревниво вернулся к своей цели: Лорен выглядел так, как и любой юноша, которого только что прижали к стене и поцеловали. Легкий беспорядок в волосах на затылке был изумительным. Рука Дэмиена лежала там.

— Я здесь не из-за тебя, — ответил Йорд.

— Тогда решай свои дела и уходи.

— У меня дело к Принцу.

Рука Дэмиена лежала там и взъерошила мягкие, теплые, золотистые волосы. Прерванный поцелуй был жив между ними — в потемневших глазах, в сердцебиении. Внимание Дэмиена вновь переключилось на назойливого гостя. Угроза, которую для него представлял Йорд, была отрезвляющей. Ничто и никто не должен угрожать тому, что произошло.

Лорен оттолкнулся от стены.

— Ты здесь, чтобы предостеречь меня об опасностях принятия командных решений в постели?

Повисло короткое эффектное молчание. Потрескивание пламени факелов и порывы ветра за стенами казались оглушительными. Йорд стоял неподвижно.

— Хочешь что-то сказать? — спросил Лорен.

Йорд держался