Мой суженый, мой ряженый - Татьяна Бочарова

Он тупо смотрел, как она идет.

— Что же ты? — Люба толкнула его в бок. — Беги, догоняй.

— Зачем? — Женька не понял, кто это произнес. Явно не он. Ведь он же здесь именно затем и находится — чтобы догнать ее. Сказать, что не может без нее. Откуда же это идиотское «зачем»?

Любка смотрела на него изумленными глазами.

— Нет, ты, правда, даешь. Она же сейчас уйдет. Смотри, уже трамвай подходит.

— Ну и что? — Ему стало абсолютно ясно, что все пропало. Женя, конечно, сейчас уедет, и ничего он ей не скажет. И все из-за этой глупой Чакиной, будь она неладна.

Он с безнадежностью наблюдал за тем, как Женя садится в вагон. Дуги заскользили по проводам, вышибая синие искры.

— Ты куда сейчас? — дружески спросила Любка.

— Никуда.

— То есть? У тебя какие-то дела?

— Нет.

— Может, тогда проводишь меня до метро? Я хотела пешком пройтись, а одной скучно.

Женька рассеянно смотрел на нее. Теперь тетя Аня его съест. Да что она, он сам себя съест. Лучше не возвращаться домой как можно дольше, чтобы не остаться с собой наедине. Для этой цели сгодится и Любка Чакина — раз уж она так интересуется его персоной.

— Давай. — Женька махнул рукой. — Провожу.

— Спасибо, — обрадовалась Любка. — А под ручку тебя можно взять?

Он молча подставил ей локоть. Они двинулись по скверу — по ходу движения трамвая.

— Что я тебе расскажу! — заговорщицким тоном проговорила Любка и округлила глаза.

Женька покосился на нее и приготовился слушать.

26

Ольга Арнольдовна была дома. Она выглядела непривычно усталой и утомленной.

— Ты почему не на работе? — удивленно спросила Женя, заходя в прихожую.

— Отпустили. Давление подсочило. Вот, тебя ждала, будем решать, что со мной делать. — Мать сделала слабую попытку улыбнуться.

— А что тут решать? — встревожилась Женя. — Нужно вызвать врача и немедленно.

— Ты вызови, а я пойду прилягу. — Ольга Арнольдовна, с трудом ступая, вышла из прихожей.

Женя, не раздеваясь, принялась звонить в поликлинику. Там ей ответили, что участковый уже закончил работу, и велели вызывать «Скорую». Она повесила трубку, сняла куртку и зашла в комнату, где лежала мать.

Увидев Женю, Ольга Арнольдовна слегка приподнялась на подушке.

— Посиди со мной. Хоть немножко.

— Сколько угодно. — Женя села у матери в ногах.

— Что новенького у Столбового? Как он чувствует себя после всего этого инцидента?

— Нормально чувствует. — Женя понимала, что рассказывать матери о том, что она учинила сегодня в профессорском кабинете, ни в коем случае нельзя. Во всяком случае, не сегодня и даже не завтра. Пусть сначала в себя придет.

— Что ж, он совсем не удивился, узнав, что ты дружишь с его сыном?

— Удивился, конечно. — Женя улыбнулась с горечью. — Сказал, что Женьке повезло.

— Ему, безусловно, повезло, — согласилась мать.

— Теперь уже нет. — Женины губы задрожали.

— Ну, перестань, — мягко проговорила Ольга Арнольдовна. — Вернется, никуда не денется. Он без тебя жить не может.

— Это я без него не могу! А он — очень даже запросто. Он вообще привык быть один. Ему так даже лучше.

— Глупости. Кому это приятно — все время быть одному? — Ольга Арнольдовна поморщилась и опустилась обратно на подушку. — Сил нет, голова разламывается.

— Врач скоро приедет, — успокоила ее Женя. — Ты лежи себе, а я пойду поем, что ли.

— Иди, конечно. Я там соорудила, что могла.

Женя ушла на кухню. Поставила на плиту кастрюлю с супом и сковородку. Села за стол — в ожидании, пока еда согреется. Задумчиво глянула в окно. Потом сбегала в прихожую, достала из сумочки мобильный и в сотый раз набрала Женькин номер.

«Абонент не отвечает или временно недоступен», — проговорил ей в ухо электронный голос.

— Черт с тобой, — вслух выругалась Женя.

Она пообедала и села за учебники. Ровно через час приехала «неотложка». Матери измерили давление, оно оказалось высоким — двести двадцать на сто семьдесят.

— Лежать, — сказала пожилая, суровая докторша. — Полный покой, принимать лекарства строго по графику. Если станет хуже, придется госпитализировать.

— Упаси Бог, — замахала руками Ольга Арнольдовна, больше всего на свете ненавидевшая больницы.

— Есть кому за вами ухаживать?

— Конечно, есть. Вот, дочка. — Она с нежностью глянула на Женю.

— Хорошо. — Докторша удовлетворенно кивнула, выписала рецепты и ушла.

Женя сбегала в аптеку, потом в магазин, накупила продуктов на пару дней, притащила все это домой. Проследила, чтобы мать выпила таблетки, и села за учебники.

Часа через два раздался телефонный звонок. Женя с замирающим сердцем взяла трубку.

— Женюра, это я, — проговорила Любка.

— А, ты. Привет.

— Все убиваешься от горя? Голос, как после похорон.

— Мама заболела, — сказала Женя.

— Что с ней?

— Давление. Гипертония.

— Это серьезно. Помочь чем-нибудь нужно?

— Да нет. Чем тут поможешь? Я на хоре сто лет не была, и, наверное, снова не приду. Объяснишь все Лосю.

— Конечно, объясню. Ты, главное, не волнуйся.

Любка замолчала, однако, Женя чувствовала, что она не хочет вешать трубку. Поговорить с ней о Женьке, что ли? Посоветоваться? Может, она подскажет что-нибудь дельное?

— А я, кстати, сегодня Карцева видела, — неожиданно призналась Любка.

— Правда? Где?

— На улице. Я из института шла, смотрю — знакомая фигура.

— Что он там делал, возле института? — удивленно проговорила Женя.

— Не признался.

— Вы с ним разговаривали?

— Да, представь себе, я удостоилась этой высокой чести — пообщаться с Карцевым. — В Любкином голосе сквозило возбуждение.

— Он… он обо мне ничего не говорил? Не спрашивал?

— Нет, Женюр. К сожалению, нет.

— А как он выглядел?

— Обыкновенно. Видно, в отличие от тебя, он страдает гораздо меньше. Если вообще страдает.

Жене захотелось с размаху швырнуть трубку на пол.

— По нему незаметно, когда он страдает, — проговорила она холодно.

— Может быть, — тут же с легкостью согласилась Любка. — Разве я спорю? Я только сказала, что видела его. Думала, тебе будет интересно.

— Нет, мне совершенно все равно.

— Оно и чувствуется. — Любка многозначительно хмыкнула. — Ладно. Если что потребуется, звони, не стесняйся. Я могу приехать, посидеть с мамой.

— Спасибо. Я буду иметь в виду. — Женя положила трубку.

Что, интересно, Женька забыл в их краях? Неужели… неужели хотел встретить ее? Вот ведь — упрямец, что ему стоит включить телефон или хотя бы появиться у себя дома? Так нет, все нужно перевернуть с ног на голову.