Пятая авеню - Кристофер Смит

Все это так, но при условии, что Гарольд Бейнс сказал ему правду.

Луис встал с кресла и подошел к ряду окон на стене. Он вперил тяжелый взгляд в здание «Редман Интернэйшнл» и почувствовал в желудке знакомое жжение от вспыхнувшей ненависти. Как бы сильно ни хотелось ему верить Бейнсу, он понимал, что полностью положиться на его слова он не может. Этот человек был лучшим другом Джорджа Редмана.

Ему необходим был кто-то, кто мог бы проверить эту информацию. Кто-то, кто работал бы в «Редман Интернэйшнл» и хотел бы так же, как и он, видеть Редмана разоренным и поверженным в прах. Но кто это может быть? Он стоял, поглощенный своими думами, перебирая в голове все мыслимые возможности.

И наконец Луис Райан понял, кто может предоставить ему эту, столь необходимую информацию.

Часть третья

Третья неделя

Глава 30

На следующее утро в точно назначенное время Селина Редман собиралась отправиться в северную часть штата Нью-Йорк вместе с Джеком Дугласом, чтобы вместе заняться прыжками с тарзанки. За несколько часов до этого Джордж Редман, выйдя из своей квартиры в собственном небоскребе, отправился совершать трехмильную пробежку по Центральному парку, а Эрика Паркера на каталке вывезли из дверей нью-йоркской больницы к стоящему во втором парковочном ряду длинному серому лимузину.

Репортеры при этом не присутствовали – об этом позаботилась Дайана Крейн, которая вместе с шофером лимузина помогла санитару поднять Эрика и усадить его на заднее сиденье машины. Он думал, что скоро наступит день, когда ему вновь необходимо будет вернуться в больницу, а сейчас надо было ехать домой.

Дайана уже сидела рядом с ним и смотрела на проезжающие мимо машины. На ней был черный костюм от «Шанель», юбка которого едва доходила до колен. Лацкан пиджака был украшен бриллиантовой брошью, подаренной Эриком в ту ночь, когда они подверглись нападению, и подходящим к ней бриллиантовым браслетом – еще одним подарком Эрика.

Она сидела, скрестив ноги, обтянутые черными чулками. Из-за гипса на ноге Паркеру пришлось умоститься боком и смотреть на Дайану со стороны. Она ни разу не взглянула на него после того, как его переместили из каталки в автомобиль. С тех пор, как за ними закрыли дверь салона, они не сказали друг другу ни слова.

Она была холодна с самого прихода в больницу.

– Что-то не так? – спросил ее Эрик.

Он знал, что она присутствовала на приеме у Анастассиоса Фондараса, и решил, что, возможно, что-то произошло там – ведь на том же приеме были Селина, Джордж и Элизабет.

– Да нет, все так, – ответила Дайана.

– Тогда почему ты со мной не разговариваешь?

– Эрик, ты действительно хочешь это выяснить?

Чертовы бабы…

– Да, хочу.

– Тогда мы обсудим это после – не здесь.

Лимузин свернул с улицы, на которой была расположена больница. Эрик отвернулся от нее и стал смотреть в окно. Сегодня ему до смерти не хотелось выяснять отношения с взбалмошной бабой. Всего час назад он узнал, что, поскольку не является больше сотрудником «Редман Интернэйшнл», то на него не распространяется и действие страховки. Расходы на свое лечение ему придется оплачивать из собственных средств – а стоимость лечения быстро приближалась к шестизначному числу и наверняка станет еще более значительной за те месяцы реабилитации, которые ожидают его впереди. Хотя на данный момент деньги не представляли для него проблему, сама мысль о необходимости платить за то, что сделала с ним дочка Джорджа Редмана, просто бесила его.

Проехав под разрешающий сигнал светофора, лимузин свернул на 69-ю улицу и двинулся в сторону Пятой авеню. Эрик смотрел на мужчин, женщин и детей, идущих по улицам, выгуливающих собак на вытягивающихся светящихся поводках, бегущих трусцой с айподами на поясах.

Опустив стекло окна, он вдыхал воздух города. Скоро он снова будет здесь. Этот город снова будет принадлежать ему, и он снова будет наверху – но на этот раз на престиж компании «Редман Интернэйшнл» рассчитывать не придется.

Когда они свернули на Пятую авеню, Дайана вынула из ридикюля мобильный телефон и стала набирать номер.

– Я хочу позвонить в компанию и убедиться, что нас не встречают нежелательные гости, – объяснила она.

Эрик недоуменно посмотрел на нее.

– Я думал, ты уже заранее догадалась принять меры против прессы.

– Догадалась, ведь ты не встретил кучу репортеров у ворот больницы. Но ситуация может поменяться к худшему, Эрик, поэтому я и звоню. Надо проверить, все ли в порядке.

Эрик снова повернул голову к окну. Сейчас ему больше всего хотелось снова оказаться дома, вытащить из холодильника банку холодного пива и растянуться на своей кровати, забыв о больничной койке. Мечтая об этом, он тем не менее не мог отделаться от мысли о возможной встрече с прессой. Но главным образом его тревожило то, что Селина или Джордж могут увидеть, как он едет на каталке через вестибюль. Его снабдили костылями, но пользоваться ими сейчас было очень неудобно, к тому же он считал, что они делают его больше похожим на калеку, чем инвалидное кресло. И Эрик не хотел показывать свою слабость ни Джорджу, ни Селине, если ему доведется встретиться с ними.

Дайана сложила свой мобильник и повернулась к окну. Эрик искоса смотрел на нее – что-то в ее лице переменилось. Пальцами правой руки она поглаживала брошь, которую он когда-то подарил Селине.

– В чем дело? – спросил он.

– Возникла кое-какая проблема.

– И что это за проблема? Прибыла пресса?

– Да нет, дело не в прессе.

– А тогда в чем же?

Дайана глубоко вздохнула и резко выдохнула через плотно сжатые губы. Вся злость, накопившаяся в ней к этому моменту, переросла в какое-то иное чувство, которое она даже не могла и определить.

– Дайана…

– В твоей квартире, – бросила она.

До того, как лопнули трубы, эта квартира считалась одной из лучших на Манхэттене – ее окна выходили на Центральный парк. Ее стоимость исчислялась миллионами. Коллекция картин, антикварная мебель и скульптуры, купленные анонимно на аукционах, еще более увеличивали ее цену.

Но сейчас, когда колеса кресла-каталки, в которой сидел Эрик, ехали по воде, покрывающей паркет не меньше чем на полфута, он понял, что подсчитанная им сумма стоимости жилья круто снизилась из-за произошедшей ночью аварии.

Его квартира была практически разрушена.

Он повернулся к Сэму Митчеллу, управляющему жилым комплексом «Редман Интернэйшнл»; в течение многих лет Эрик дружил с этим человеком, но теперь тот явно сторонился его.

– Что произошло, Сэм?

– Лопнуло несколько труб, мистер Паркер.

Этот внезапно прозвучавший формальный тон поразил Эрика. Митчелл всегда обращался к нему по имени. И вот теперь Эрик мог только гадать, сколько еще людей Джордж Редман настроил против него.

– Это я и сам вижу, Сэм. Но как это произошло?

– Наши люди выясняют это. Мы сможем сказать что-то определенное только к концу дня.

Эрик выехал в своем кресле на террасу, где с туфлями в руках стояла Дайана. Она силилась изобразить на лице улыбку, но, поняв тщетность своих попыток, отвернулась. Вода текла на них сверху, с того, что прежде было потолком, и его гипс – тот самый гипс, который доктор велел беречь пуще глаза, – промок насквозь.

– И сколько еще квартирантов пострадали от этого? – спросил Эрик.

– Никто, кроме вас, мистер Паркер.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что моя квартира единственная, которая пострадала от разрыва труб?

– Именно так.

– Но как это могло произойти?

– Мы сможем назвать причину только после того, как наши люди закончат работу.

– Я хочу знать это немедленно.

– Мы стараемся работать максимально быстро.

– Трубы не лопаются в середине лета. А в таком здании они не должны лопнуть и в самую холодную зиму. Я хочу знать, что происходит. Сейчас же.

Сэм не произнес в ответ ни слова.

Дайана положила руку ему на плечо. Эрик резким движением сбросил ее и выехал с террасы. Он готов был крушить все, что попадется под руку, но усилием воли сдержал злобу. Вода плескалась вокруг его ног.

– Я надеюсь, моя страховка покроет все это, – сказал он, направляясь в спальню, которая уже перестала быть таковой – ремонтники разорили ее, добираясь до одной из лопнувших труб. – Одни картины стоят целое состояние. И их не заменить. А мебель – целый мебельный гарнитур, и все предметы куплены на аукционах. Ты видишь, что творится, Сэм? Ты меня слышишь?

– Вам не понравится мой ответ.

– Говори. Меня уже ничем не удивить.

– Надеюсь, что это так, – кивнул Митчелл, – потому что, как только вы прервали трудовое соглашение с «Редман Интернэйшнл», вы утратили право на страховое возмещение всего, что связано с вашей квартирой. Как вам известно, поскольку вы являлись ведущим специалистом, страховые взносы вносились компанией. Но в связи с вашим увольнением мистер Редман прекратил и вашу страховку.