Люблю, убью, умру… - Татьяна Тронина

— Да не волнуйтесь вы так, милочка! — улыбнулась Елена. — Все будет в порядке…

Если бы она знала, что совсем недавно я уже готовилась к свадьбе! С совсем другим женихом!

Мы с Еленой принялись листать каталог, выбирая для меня подходящий вариант платья.

— Шелковый лиф и жакет из органзы, на голову — диадема…

— Бриллианты? — удивилась я, разглядывая диадему на картинке.

— Нет, фианиты. Но изделие известной фирмы. А вот платье от другого дизайнера — с отделкой декоративными цветами и асимметричной драпировкой.

Постепенно я увлеклась, да и Елена тоже не была равнодушна к нарядам.

— «Белое платье из тафты со съемным шлейфом и отделкой вышивкой и камнями, на волосах — ободок из хрусталя и жемчуга, — читала я вслух комментарии к картинкам. — Кремовое платье с гипюровым лифом и юбкой из органзы на атласе, к нему — широкое колье…»

В конце концов я остановилась на светло-голубом платье из тафты, с полупрозрачными гипюровыми рукавами.

— Возможно, в салоне есть уже готовый вариант, следует только подогнать по росту, — удовлетворенно произнесла наша верховная распорядительница. — Впрочем, вы еще подумайте…

Я сидела, обложившись журналами со всех сторон, и сладко звучали названия известных имен — Шоппард, Сваровски, Тиффани, Лувре, Адлер, Риволи, Дали, Герлен, Дюпон, Картье, Малинелли, Баккара…

Потом примчался Денис и принялся обсуждать с нами сценарий предстоящего торжества.

Ему хотелось, чтобы свадьба проходила в каком-нибудь подмосковном местечке, с видом на природу…

— Вспомните, какая природа будет в это время года, — деликатно напомнила Елена. — Конец марта…

— Черт… — разозлился Денис.

— Может быть, отложим свадьбу до лета? — посмотрела я ему в глаза.

— Нет, — сказал он. — Нет.

— Ты боишься, что я передумаю? — насмешливо спросила я.

— Боюсь, — сказал он, не обращая внимания, что мы находимся в обществе третьего человека. — У конца марта есть свои прелести. Я знаю один уютный ресторан с застекленной верандой, откуда открывается чудный вид на Москву-реку…

— На крыше, что ли? — удивилась я.

— На крыше! — засмеялся он, но, судя по его тону, это была та еще крыша… Какое-нибудь новомодное шикарное заведение, о котором простые обыватели даже не подозревают.

— Март, крыша… — быстро забормотала Елена, явно что-то высчитывая своим мозгом-компьютером. — Что у нас с этим связано? Кошки… мартовские коты на крыше. Неформальная обстановка. Песня «Черный кот». Зал можно соответственно стилизовать под городскую тематику, заказать большие стеклянные скульптуры кошек, которые будут стоять у входа…

— И кошачьи вопли! — засмеялся Денис. — Ну, не знаю пока… Хотя у нас с тобой кошачья страсть, да, Лис?

Я сделала вид, что прилежно разглядываю очередной журнал.

— В общем, над всем этим стоит еще раз хорошенько подумать, — нахмурился он.

Они принялись обсуждать с Еленой какие-то частности, а я вдруг подумала о том, что скажет Вера, когда увидит Дениса. Она, пожалуй, его испугается. Его жесткости, быстрого взгляда, категоричных суждений… А как отнесется к ней Денис?

«Не знал, что у тебя есть сестра, — усмехнется он. — Вы похожи. Близнецы, разлученные в детстве. Зита и Гита…» Нет, я не позволю ему смеяться над Верой, над тем, что она такая… смиренная. Точно монашка, которая боится городских соблазнов.

— Денис, я собираюсь пригласить на нашу свадьбу одну родственницу, — сказала я, когда Елена наконец ушла.

— Кто такая?

— Ты ее не знаешь.

— Хорошо, — сдержанно кивнул он. Накануне у нас с ним был спор по поводу Аглаи — он недолюбливал ее, утверждая, что своим видом та распугает всех гостей. Я была непреклонна. Открыто протестовать он не решался, но известие о новом персонаже опять заставило его напрячься. Эстет, сноб, утонченный денди, мажорный юноша — как он не любил все то, что считал вульгарным!

— Надеюсь, Пеньков будет присутствовать?

— Зачем тебе Пеньков? Впрочем, да, наверное… Мало ли что может понадобиться, он должен быть под рукой. Как тебе Елена? Она устраивала свадьбу моим знакомым, ее очень хвалили. У нее везде связи — со всеми фирмами и салонами, она что угодно может достать. Вернее, она знает, где это можно достать, чтобы не переплачивать и чтобы еще надлежащего качества…

— Лучше всякого Интернета, — кивнула я.

— Гораздо! Интернет тебе не склеит ноготь, когда до церемонии осталось пять минут…

— Что?

— Как-то у одной невесты сломался накладной ноготь — слишком заметная деталь, чтобы не обращать на это внимание… Слава богу, у Елены был какой-то специальный клеящий карандаш, и она тут же вернула ноготь на место. В другом случае у отца жениха случился астматический приступ, а свое лекарство он забыл. К счастью, у Елены под рукой было все необходимое. Она утихомиривает пьяных одним словом и мирит поссорившихся родственников, которые вот-вот готовы устроить скандал. Словом, всего не перечислишь — она незаменима.

— Но и платят ей соответственно?

— О, безусловно… Но зато и спросят, если что не так. Конечно, она — только верхушка айсберга, представитель своего агентства, и под рукой у нее сотня специалистов разного профиля.

— Здорово…

— Лис, я хочу, чтобы наша свадьба прошла безупречно, — выдохнул он, обнимая меня. — Скорее бы…

— Я и так в полном твоем распоряжении.

— Лис, милая Лис… — горько усмехнулся он. — К чему себя обманывать — ты никогда так и не станешь до конца моей. Ты — загадка. Ты недоступна… Но я хочу, чтобы нас связывало хоть что-то. Одна фамилия, общие дети, общий дом…

— Во мне нет загадки, я самая обыкновенная женщина… — пыталась я протестовать.

— Есть, Лис! Я точно знаю, что есть. Я буду разгадывать ее до конца жизни и, может быть, так и не найду отгадки. Я твой раб. Без тебя я не мужчина даже… Ты меня любишь?

Я посмотрела в его темные, пронзительные глаза, которые прожигали меня насквозь, и покорно сказала:

— Люблю.

…Вера ждала меня в центре зала, прислонившись спиной к мраморной колонне. С обеих сторон платформы шумели поезда, подземка кипела своей особой жизнью — люди спешили по своим делам, оглядываясь на указатели, и Вера странно смотрелась посреди этого Вавилона. У нее было спокойное, чуточку отрешенное лицо, огромные светлые глаза смотрели поверх толпы.

— Вера! — бросилась я к ней. — Прости, я опоздала…

— Ничего. Я сама здесь недавно.

Одета она была опять ужасно — темно-синее длинное пальто с воротником из серого песца, который уже довольно интенсивно начал лезть, надвинутый до бровей черный берет — из тех, что продаются в переходах. Хотя, если судить беспристрастно, выглядела она довольно обыкновенно — вокруг ходило множество людей, одетых так же, если не хуже. Но я не могла быть беспристрастной, я была ее сестрой.