Тайна греческого гроба - Эллери Квин

В ответных кивках не чувствовалось согласия.

Но Эллери снова оказался в корне не прав, что неудивительно, поскольку в этом деле противоречия возникали одно за другим. Следующий ход сделала третья сторона, и, более того, казалось, что этот ход вовсе не разрешает дело, а в еще большей степени его усложняет.

Удар был нанесен в четверг, через два дня после того, как Джеймс Дж. Нокс оповестил о своей полной готовности вступить в схватку с Соединенными Штатами и Великобританией. Тренировался он или пребывал в праздности — но это смелое заявление великого человека не было проверено судом истории. Поскольку в четверг утром, когда Эллери, развалясь в кресле отцовского кабинета в полицейском управлении, с разнесчастным видом считал ворон в небе, Меркурий в форме посыльного с телеграфа принес депешу, которая свидетельствовала, что новые события вынудили воинственного миллионера забыть о раздоре и искать союза с силами закона и правопорядка.

Телеграмма была подписана Ноксом и содержала таинственную информацию:

«ПРОШУ НАПРАВИТЬ СОТРУДНИКА В ШТАТСКОМ ЗА ПАКЕТОМ ОТ МЕНЯ ОСТАВЛЕННЫМ В ОТДЕЛЕНИИ ВЕСТЕРН ЮНИОН НА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЕЙ УЛИЦЕ. ВЕСОМАЯ ПРИЧИНА НЕ ПОЗВОЛЯЕТ МНЕ СВЯЗАТЬСЯ С ВАМИ НАПРЯМУЮ»

Отец с сыном переглянулись.

— Вот тебе и здрасте, — пробормотал инспектор. — Ты не думаешь, Эл, что таким способом он решил прислать нам Леонардо?

Эллери наморщил лоб.

— Нет-нет, — нетерпеливо отмахнулся он. — Это не то. Этот Леонардо, если я верно запомнил, имеет размеры где-то четыре на шесть футов. Даже если холст разрезать и сложить, вряд ли получится «пакет». Нет, тут что-то другое. Я бы посоветовал, папа, проследить за этим, и немедленно. Послание Нокса меня поразило... скажем так — необычностью.

Отправив детектива в указанное телеграфное отделение, они с беспокойством ожидали его возвращения. Посланец вернулся через час с небольшой бандеролью, без адреса и с именем Нокса в углу. Старик сразу ее вскрыл. Внутри был конверт с письмом и еще один лист бумаги, оказавшийся посланием инспектору от Нокса. Все это было упаковано в картон, по-видимому, чтобы скрыть содержимое пакета Сначала они прочитали записку Нокса — короткую, лаконичную и деловую. Она гласила:

«Инспектору Квину.

В конверте вы найдете анонимное письмо, которое я получил сегодня утром обычной почтой. Естественно, я опасаюсь, что автор может вести наблюдение, и поэтому для пересылки вам письма выбираю этот обходной способ. Что мне делать? Возможно, при известной осмотрительности мы сумеем захватить этого человека. Очевидно, он все еще не подозревает, что несколько недель назад я рассказал вам все о картине. Дж. Дж. Нокс».

Записка Нокса была старательно написана от руки.

Приложенное письмо, которое Нокс оставил в конверте, представляло собой небольшую полоску белой бумаги. Конверт дешевый, такой можно купить за цент в любом магазине канцелярских принадлежностей; адрес Нокса напечатан на машинке. Письмо было отправлено из почтового отделения в средней части города и, судя по штемпелю, вчера вечером.

А вот в листке бумаги, содержавшем напечатанное послание Ноксу, было кое-что своеобразное. Один край листка был неровен, как будто первоначально лист был вдвое больше, но по какой-то причине его не слишком аккуратно разорвали вдоль.

Но инспектор не стал задерживаться на изучении самой бумаги, острые глаза его забегали по печатному тексту.

«Джеймсу Дж. Ноксу, эсквайру.

Автор этого письма хочет получить от вас кое-что, и вы ему это безропотно отдадите. Чтобы понять, с кем вы имеете дело, посмотрите на обратную сторону этого листа, и увидите, что я пишу на долговом обязательстве, которое Халкис в вашем присутствии выдал Гримшоу однажды вечером... »

— Ух ты-ы! — закричал Эллери, а инспектор прервал чтение и дрожащими пальцами перевернул листок. Немыслимо... но так оно и было — вот они, крупные каракули, выведенные рукой Георга Халкиса.

— Это половина долгового обязательства, все верно! — воскликнул инспектор. — Ясно, как нос на лице! По какой-то причине разорвано пополам, снизу доверху, и вот часть подписи Халкиса!

— Странно все-таки... Давай дальше, папа. Что там еще в письме?

Облизнув пересохшие губы, инспектор перевернул листок и дочитал до конца:

«... Вы не такой дурак, чтобы идти с этим письмом в полицию. У вас находится краденый Леонардо, и в полиции вам придется подробно рассказать, как почтенный Джеймс Дж. Нокс завладел произведением искусства, украденным из британского музея и стоящим целый миллион. Будет не до смеха! Я собираюсь как следует вас подоить, мистер Нокс, и скоро вы получите специальные инструкции по точному способу первой, так сказать, дойки. Если попробуете сопротивляться, для вас это кончится очень плохо — я позабочусь, чтобы в полиции узнали, что вы прячете краденое».

Подписи не было.

— Какой многословный парень, — пробормотал Эллери.

— Это письмо написал большой нахал. — Инспектор покачал головой. — Шантажировать Нокса краденой картиной! — Он аккуратно положил письмо на стол и весело потер руки. — Ну, сынок, теперь этот жулик наш! Он связан по рукам и ногам. Думает, что Нокс не может обратиться к нам, поскольку мы не в курсе его мерзких делишек. И...

Эллери рассеянно кивнул:

— Похоже на то... — С загадочным выражением он уставился на письмо. — Тем не менее проверка почерка Халкиса нам не повредит. Эта записка — не могу передать, насколько она важна.

— Важна! — со смехом передразнил его старый джентльмен. — Ты не преувеличиваешь? Томас! Где Томас?

Он подбежал к двери и поманил кого-то из приемной. В кабинет ввалился сержант Вели.

— Томас, разыщи в архиве то анонимное письмо, в котором нам сообщили, что Слоун и Гримшоу братья и приведи с собой мисс Ламберт. Скажи ей, пусть захватит образцы почерка Халкиса — у нее сохранились, надо думать.

Вели вышел и скоро вернулся, пропуская вперед молодую женщину с четкими чертами лица и мазком седины на черных волосах. Сержант передал инспектору пакет.

— Прошу вас, мисс Ламберт, — любезно проговорил инспектор. — Простенькая задача для вас. Взгляните на это письмо и сравните его с тем, что вы изучали раньше.

Уна Ламберт молча приступила к работе. Она сличила почерк Халкиса на обратной стороне письма с образцом, который принесла с собой. Затем с помощью сильного увеличительного стекла исследовала содержащую шантаж записку, часто обращаясь к письму, принесенному Вели для сравнения. Остальные, скрывая нетерпение, ждали ее вердикта.

Наконец она отложила письма.

— Рукописный текст на новой записке принадлежит мистеру Халкису. Что касается машинописи, то оба письма, безусловно, напечатаны на одной и той же машинке и, вероятно, одним и тем же лицом.

Инспектор с Эллери разом кивнули.

— Во всяком случае, дополнительное подтверждение, — сказал Эллери. — Автор первого письма о братьях, несомненно, наш подозреваемый.

— Еще какая-нибудь информация, мисс Ламберт? — поинтересовался инспектор.

— Да. Как и с первым письмом, использовалась самая обычная машинка «Ундервуд». Однако остается только удивляться, что другие следы отсутствуют. Тот, кто печатал эти письма, был очень аккуратен и ухитрился не оставить в письмах никаких индивидуальных особенностей.

— Мы имеем дело с умным преступником, мисс Ламберт, — хмуро заметил Эллери.

— Согласна. Понимаете, мы оцениваем такие вещи по нескольким пунктам — интервалы, поля, пунктуация, сила ударов по разным клавишам и так далее. Здесь мы видим преднамеренную и успешную попытку устранить эти индивидуальные признаки. Только одно автор писем не мог скрыть — физические характеристики самого шрифта. Каждый символ в машинке обладает своего рода индивидуальностью, и разные машинки различаются практически так же, как отпечатки пальцев. Нет никакого сомнения, что оба письма написаны на одной машинке и, я бы сказала, теми же руками, — хотя и не возьму на себя ответственность утверждать это наверняка.

— Мы принимаем ваше мнение с этими поправками, — усмехнулся инспектор. — Спасибо, мисс Ламберт... Томас, отнеси письмо шантажиста в лабораторию, пусть Джимми бросит взгляд, как там с отпечатками пальцев. Хотя думаю, наш приятель в этом отношении скрытен.

Вели скоро принес письмо и отрицательный ответ. На стороне с машинописным текстом отпечатков не обнаружено. На обратной стороне, с каракулями долгового обязательства Халкиса Гримшоу, эксперт обнаружил ясный отпечаток пальца Георга Халкиса.

— Таким образом, подлинность долгового обязательства подтверждена дважды — по почерку и по отпечатку пальца, — с удовлетворением сказал инспектор. — Да, сынок, тот, кто напечатал письмо на обратной стороне долгового обязательства, и есть наш парень — это он убил Гримшоу и забрал долговую расписку у трупа.