Тайна греческого гроба - Эллери Квин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нокс вздохнул. Чуть помедлив, Сэмпсон взял следующий листок:
— Вот ответ, полученный из музея с некоторой задержкой:
«ТАКАЯ КАРТИНА ПОХИЩЕНА ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД. В КРАЖЕ ПОДОЗРЕВАЕТСЯ БЫВШИЙ СЛУЖАЩИЙ МУЗЕЯ ГРЭМ НАСТОЯЩАЯ ФАМИЛИЯ ВЕРОЯТНО ГРИМШОУ НО СЛЕДОВ КАРТИНЫ НЕ ОБНАРУЖЕНО ПО ПОНЯТНЫМ ПРИЧИНАМ ФАКТ КРАЖИ СКРЫВАЕТСЯ. ВАШ ЗАПРОС УБЕЖДАЕТ НАС ЧТО ВАМ ИЗВЕСТНО МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ ЛЕОНАРДО. СООБЩИТЕ НЕМЕДЛЕННО. СОХРАНЯЙТЕ КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ».
— Какое заблуждение. Все не так, — добродушно пробурчал Нокс.
— Вы думаете, мистер Нокс? — Сэмпсон побагровел. Он отложил вторую телеграмму и прочитал третью, от инспектора Квина:
«ВОЗМОЖНО ЛИ ЧТО ПОХИЩЕННАЯ КАРТИНА НАПИСАНА НЕ ЛЕОНАРДО А ЕГО УЧЕНИКОМ ИЛИ СОВРЕМЕННИКОМ И ПОЭТОМУ СТОИТ ЛИШЬ НЕБОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ОБЪЯВЛЕННОЙ В КАТАЛОГЕ СТОИМОСТИ?»
Ответ директора музея Виктории:
«ПРОШУ ОТВЕТИТЬ НА ВОПРОС ПРЕДЫДУЩЕЙ ДЕПЕШИ. ГДЕ КАРТИНА? ЕСЛИ КАРТИНА НЕ БУДЕТ ВОЗВРАЩЕНА НЕМЕДЛЕННО БУДУТ ПРЕДПРИНЯТЫ СЕРЬЕЗНЫЕ МЕРЫ. ПОДЛИННОСТЬ ЛЕОНАРДО ПОДТВЕРЖДЕНА САМЫМИ ИЗВЕСТНЫМИ БРИТАНСКИМИ ЭКСПЕРТАМИ. СТОИМОСТЬ НАХОДКИ ОЦЕНЕНА В ДВЕСТИ ТЫСЯЧ ФУНТОВ».
Ответ инспектора Квина:
«ПРОШУ ДАТЬ НАМ ВРЕМЯ. НЕ УВЕРЕНЫ ДО КОНЦА. МЫ СТРЕМИМСЯ ИЗБЕЖАТЬ НЕПРИЯТНОЙ ОГЛАСКИ И ОСЛОЖНЕНИЙ ДЛЯ ВАС И НАС. РАСХОЖДЕНИЯ В МНЕНИЯХ ВОЗМОЖНО УКАЗЫВАЮТ НА ТО ЧТО НАШЕ РАССЛЕДОВАНИЕ СВЯЗАНО НЕ С ПОДЛИННЫМ ЛЕОНАРДО».
Ответ из музея:
«НЕ МОЖЕМ ПОНЯТЬ СИТУАЦИЮ. ЕСЛИ КАРТИНА О КОТОРОЙ ИДЕТ РЕЧЬ РАБОТА МАСЛОМ КАВЫЧКА ОТКРЫВАЕТСЯ ДЕТАЛЬ ИЗ БИТВЫ ЗА ЗНАМЯ КАВЫЧКА ЗАКРЫВАЕТСЯ ЛЕОНАРДО ВЫПОЛНЕННАЯ МАСТЕРОМ ПО ПРОЕКТУ ФРЕСКИ В ПАЛАЦЦО ВЕККЬО ПРЕКРАЩЕННОМУ В ТЫСЯЧА ПЯТЬСОТ ПЯТОМ ГОДУ ТОГДА ОНА НАША. ЕСЛИ ВАМ ИЗВЕСТНО МНЕНИЕ АМЕРИКАНСКОГО ЭКСПЕРТА ТО И ЕЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ ВЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ. НАСТАИВАЕМ НА ВОЗВРАЩЕНИИ ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СТОИМОСТИ В АМЕРИКЕ. ЭТА РАБОТА ПРИНАДЛЕЖИТ МУЗЕЮ ВИКТОРИИ ПО ПРАВУ ОБНАРУЖЕНИЯ. В АМЕРИКЕ ОНА НАХОДИТСЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ КРАЖИ.
Ответ инспектора Квина:
«НАШЕ ПОЛОЖЕНИЕ ТРЕБУЕТ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ. ПРОШУ НАМ ДОВЕРЯТЬ».
Окружной прокурор Сэмпсон сделал многозначительную паузу.
— Теперь, мистер Нокс, мы дошли до двух телеграмм, которые легко могут обеспечить головную боль всем нам. Вот эта получена в ответ на ту, что я вам прочитал последней, подписал ее инспектор Брум из Скотланд-Ярда.
— Очень интересно, — сухо заметил Нокс.
— Чертовски интересно, мистер Нокс! — Сэмпсон саркастически усмехнулся Ноксу и дрожащим голосом возобновил чтение. Телеграмма из Скотланд-Ярда гласила:
«МЫ ВЕДЕМ ДЕЛО МУЗЕЯ ВИКТОРИИ. ПРОШУ ПРОЯСНИТЬ ПОЗИЦИЮ ПОЛИЦИИ НЬЮ-ЙОРКА».
— Надеюсь, — с трудом выдавил Сэмпсон, перевернув белый листок, — я искренне надеюсь, мистер Нокс, вы начинаете понимать, с какой проблемой мы столкнулись. Вот что ответил инспектор Квин:
«ЛЕОНАРДО НЕ В НАШИХ РУКАХ. В ДАННЫЙ МОМЕНТ ДАВЛЕНИЕ ИНОСТРАННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ ПОТЕРЕ КАРТИНЫ. ВСЯ НАША ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВЕДЕТСЯ В ИНТЕРЕСАХ МУЗЕЯ. ДАЙТЕ НАМ ДВЕ НЕДЕЛИ».
Джеймс Нокс кивнул, повернулся к инспектору, крепко вцепившемуся в подлокотники кресла, и вкрадчиво одобрил:
— Прекрасный текст, инспектор. Очень умно. Очень дипломатично. Хорошая работа.
Обладая должным тактом, Эллери сохранил невозмутимость, но его очень удивило, что и никто другой не ответил Ноксу. Инспектор прокашлялся, а Сэмпсон с Пеппером обменялись злобными взглядами, явно предназначенными кому-то еще — не друг другу. Сэмпсон продолжал читать таким глухим голосом, что слова можно было разобрать с трудом.
— И вот последняя телеграмма. Она пришла только сегодня утром и тоже от инспектора Брума.
Телеграмма гласила:
«МУЗЕЙ ДАЕТ ДВЕ НЕДЕЛИ. ДО ЭТОГО ВРЕМЕНИ НИЧЕГО ПРЕДПРИНИМАТЬ НЕ БУДЕМ. УДАЧИ».
В полной тишине Сэмпсон швырнул пачку телеграмм обратно на стол и повернулся лицом к Ноксу:
— Ну вот, мистер Нокс. Свои карты мы раскрыли. Ради бога, сэр, будьте благоразумны! Пойдите нам навстречу — дайте хотя бы взглянуть на эту картину, пусть ее изучат непредвзятые эксперты...
— Ничего подобного не будет: это бессмысленно, — высказался великий человек. — Нет необходимости. Мой эксперт сказал, что это не Леонардо, а он-то знать обязан, раз получает у меня такие деньги. К черту музей Виктории, мистер Сэмпсон. Все эти организации одинаковы.
Инспектор вскочил на ноги, не в силах больше с собой совладать.
— Большая шишка! Бугор! — заорал он. — Да будь я проклят, Генри, если позволю этому... этому...
У него перехватило горло. Сэмпсон схватил его за руку, утащил в угол и стал что-то шептать ему на ухо. Ярость, исказившая лицо инспектора, уступила место лукавству.
— Простите, мистер Нокс, — сокрушенно произнес он. — Вышел из себя. А почему бы вам не побыть немножко нормальным скаутом? Вернули бы эту тряпку в музей, а? Отнеситесь к этому как к хорошему развлечению. Ведь на бирже вы глазом не моргнув теряли вдвое больше.
Улыбка Нокса растаяла.
— Хорошее развлечение, да? — Он тяжело поднялся на ноги. — Да с какой стати я буду возвращать вещь, за которую заплачено три четверти миллиона долларов? Какой мне резон? Отвечайте, Квин. Отвечайте!
— В конце концов, — быстро выпалил Пеппер, прежде чем инспектор смог сформулировать надлежащий ответ, — вы же как коллекционер ничего не теряете, сэр, ведь, по утверждению вашего эксперта, эту картину даже нельзя считать настоящим произведением искусства.
— Но вы оказываетесь замешаны в серьезном преступлении, — вставил Сэмпсон.
— Докажите. Попробуйте доказать! — Нокс был уже зол; острый, упрямый подбородок выпятился вперед. — Я вам говорю, что картина, которую я купил, — это не та, что была украдена из музея, это другое полотно. Докажите обратное! Если вы меня толкнете, джентльмены, вы останетесь с премиленькой старой тряпкой в руках!
— Ну-ну, — беспомощно начал Сэмпсон, но в это время Эллери спросил самым спокойным тоном, какой только можно вообразить:
— Кстати, мистер Нокс, а кто ваш эксперт?
Нокс круто развернулся, поморгал недоуменно, потом коротко рассмеялся.
— Это мое дело, Квин, только мое. Если сочту нужным, я вас познакомлю. А если вы, ребята, чересчур расшалитесь, я вообще буду отрицать, что когда-нибудь владел этой треклятой штукой!
— Я бы не стал этого делать, — сказал инспектор. — Нет, сэр, я бы не стал. Тогда мы обвиним вас и в лжесвидетельстве, клянусь Спасителем!
Сэмпсон хлопнул ладонью по столу:
— Своей позицией, мистер Нокс, вы ставите меня и полицию в затруднительное положение. Если вы будете упорствовать в таком ребячестве, то вынудите меня передать дело федеральным властям. Скотланд-Ярд — это вам не шуточки, как, впрочем, и министр юстиции США.
Нокс взял шляпу и направился к двери. «Финита», — говорила его широкая спина. Эллери затянул:
— Дорогой мистер Нокс, вы намереваетесь сражаться с правительством Соединенных Штатов, а заодно и с британским тоже?
Нокс крутанулся на каблуках, надевая шляпу.
— Молодой человек, — мрачно отчеканил он, — вы не представляете себе, с кем я готов подраться за то, что стоило мне три четверти миллиона. Это не кот начхал — даже для Джима Нокса. С правительствами я уже воевал — и побеждал!
И хлопнул дверью.
— Вам бы заглядывать в Библию почаще, мистер Нокс, — тихо сказал Эллери вибрирующей двери. — «И избрал Господь малых сих, дабы посрамить сильных...»
Никто его не услышал. Окружной прокурор простонал:
— Стало только еще хуже, чем раньше. Что же придумать, черт побери?
Инспектор сердито теребил усы.
— Думаю, хватит нам с ним нянчиться. Мы уже довольно долго празднуем труса. Если в течение нескольких дней Нокс не сдаст эту проклятую мазню, вы должны передать дело министру юстиции. Пусть он выясняет отношения со Скотланд-Ярдом.
— Надо забрать картину силой, я так считаю, — набычился Сэмпсон.
— А если, господа начальники, — предположил Эллери, — если мистер Джеймс Дж. Нокс просто не сможет ее найти?
Обдумав эти слова, они, судя по лицам, нашли их слишком неприятными. Сэмпсон вздернул плечи.
— Вы всегда принимаете в штыки любое предложение. Как бы вы сами поступили? Как выбраться из этой ситуации?
Эллери поднял глаза к белому потолку. Я бы ничего не стал делать — буквально ничего. Это как раз тот случай, при котором оправданна политика попустительства. Давление на Нокса только усиливает его раздражение. Он расчетливый деловой человек, и если ему дать какое-то время... Кто знает? — Он улыбнулся и встал. — Предоставьте ему отсрочку на две недели, дарованную вам музеем. Не сомневаюсь, следующий ход будет за Ноксом.