Проклятие черного единорога. Часть третья - Евгения Преображенская

— Смотри внимательнее, — посоветовал ей Григо Вага, оглядываясь на кусты, — может, и выпрыгнет.

— Поистине разнообразны друзья Дженны, — заметил Индрик, обращаясь к Сайрону. — Подумать только, ведьмаки и проклятые, лисы и волки делят между собой хлеб и вино.

— Уверен, феи были бы рады увидеть её приятеля из Каахьеля, — добавил маг.

Тролль одобрил шутку зычным хохотом, мракоборец усмехнулся.

— И правда — жаль, что с нами нет Олу Олан Биша, — вздохнула чародейка.

— Дженна, ты подружилась с мороем? — восхитился Индрик.

— Она подружилась с мороем, — мрачно подтвердил Трох Картриф. — И чесночные бусы не помогли!

— Она бы подружилась и с богинкой, — припомнил слова девушки Сайрон.

— О, теперь я понимаю, почему она подружилась с тобой, дружище, — прыснул Индрик, шутливо толкнув его в бок.

Пока Дженна закусывала пирогами Красной, в глубоких фарфоровых мисочках поднесли первое кушанье. Это была рыбная похлёбка со знакомыми кое-кому синими водорослями.

— Дорогая наша подруга и её супруг, — поднялся со скамьи Гвирдр Драйгр. — Мы и не подозревали, куда занесёт нас, поэтому не захватили подарков. Но ты нас знаешь, мы в походы без провизии не ходим! Так что специально для вас Трох приготовил свою фирменную уху из рыбы, пойманной мною в Дахудх'аре.

Трох Картриф важно кивнул, тролль поклонился и сел. А все присутствующие благодарно застучали ложками по тарелкам, оценивая кулинарный талант брауни.

Следующим блюдом был дар от Ишчель Маяуэль — жаркое из крольчатины. Согласно традициям Добура, съедая кого-то, маг получал его силу. А потому символизм этого кушанья поддерживал нехитрые пожелания тинутурильцев.

Через некоторое время с той же речью к чародейке подсела и Иарна. Заключив руки Дженны в свои, девушка приложила их к животу. Срок её беременности был совсем невелик, но чародейка отчётливо ощутила мелодию новой жизни.

Иарна с воодушевлением пообещала, что это чудо должно быть заразительным. Дженна улыбнулась в ответ, пряча глаза. Однако её настроение не ускользнуло от чуткого внимания волчицы.

— Да что вы все со своим плодородием привязались? — возмутилась захмелевшая Фьёр. — Сами себе рожайте, если такие умные! Вон, столы у вас из земли растут, а детей выращивать не научились? Да у Дженны ещё столько приключений впереди, а вы с детя̀ми суётесь!

— Столько приключений и столько миров, — поддержал разбойницу Донас'ен, подняв бокал с вишнёвым вином. — Пусть боги Семи Путей, богини Семи Вод и их дети — Безликие стражники — будут к вам благосклонны!

— Добра и благоденствия! — принялись кричать гости. — Здравия и единства!

В этот день Дженна вдоволь наговорилась и наслушалась.

Счастливая Иарна поведала ей о своей новой мирной жизни. Мракоборец с поистине исследовательским азартом расспросил чародейку о её приключениях. Он был крайне настойчив и, даже невзирая на мрачные взгляды Сайрона, не отстал, пока не узнал всё вплоть до названий деревень, трактов и тропинок, по которым странствовали маги.

Гвирдр Драйгр продемонстрировал Дженне новую картинку на своём плече. Он сделал её в честь похода к Туй-гаю, а назвал «принцесса драконов». Растроганная эдакой честью, девушка в свою очередь решилась похвастаться и своим драконом. Осторожно приоткрыв платье на спине, она обнажила рисунок, в который обратился её помощник.

Дженна в подробностях рассказала книжникам о Синем Диве и Малахитнице, о других встреченных ею существах — в том числе и о тех, которые присутствовали на пиру.

Почти обо всех. Кое о чём Трох Картриф сам догадался. Оставив друзей болтать о пиратах, морях и приключениях, он покатил на своей тележке к Индрику.

Краем глаза чародейка с волнением наблюдала за их беседой. Поначалу брауни что-то доказывал, бурно жестикулируя. Затем говорил Индрик, а Трох хмурился. Но потом лицо его разгладилось, а на губах мелькнула скупая улыбка страдальца, смирившегося со своей участью.

Дженне хотелось верить, что хранитель Севера поможет брауни. Пусть он и не исцелит тело книжника, но остановит разрушительное действие болезни и подарит успокоение его душе. Ах, если б можно было повернуть время вспять и вовсе вычеркнуть из памяти Троха то, о чём говорить запрещено.

От нерадостных размышлений о таинственном поветрие, погубившем сидов Запада, чародейку спасла Фьёртана Конопатая. Она поведала Дженне хотя и не запретную, но не менее интересную историю — свою историю, главную роль в которой сыграл проклятый воевода Богат.

С самого детства Фьёр была слабым ребёнком. Той зимой, когда в деревню пришло поветрие вогника, ей должно было исполниться десять. Как и другие, девочка заболела, как и другие, она могла бы поправиться. Но родители рассудили иначе. Они отвели ребёнка в лес да и оставили там — не лесовики заберут, так спокойно уснёт на морозе.

Тогда-то, блуждая по колено в снегу, Фьёр и встретила волчьего князя. Слабость и нездоровье тела лишь усилили её желание — страстное желание жить. И потому, увидев оборотня, девочка не испугалась, но обрадовалась. Что-то подсказало ей, этому жуткому зверю неведомы хвори, не страшны ему ни снег, ни мороз…

Фьёр сама упросила Инальта Богата обратить её. Быть может, потому она оказалась единственной, кого проклятье не свело с ума. Разбойница сохранила рассудок, однако не память. Ещё много бед выпало на её волчью долю, зато Фьёртана осталась жива.

Позже строптивая девочка сбежала от воеводы. Долгие годы она самостоятельно искала своё место и узнала жизнь с разных сторон. А в один прекрасный момент на неё вышли серые волки.

Еван, оценив таланты Фьёр, сумел обуздать проклятие и направил его действие в нужное русло. Однако даже его серебро и сонные настойки не помогли удержать волчицу, когда та, оказавшись в родных краях, вновь услышала знакомый вой.

Фьёр рассказывала, а Дженна слушала, поглядывая на Инальта. Его девочка выросла и превратилась в красивую, хотя и не менее строптивую, девушку. Было видно, что её манеры и повадки смущают князя.

Пожалуй, слишком уж сильно смущают, и, пожалуй, не только они. Да и Фьёртана говорила о своём старшем брате с какой-то особенной женской нежностью.

Когда внимание гостей к Дженне немного охладело, девушка решилась подойти к Ишчель Маяуэль. Жрица богини Тонан как будто ждала её.

— Красноцвет на этот раз не помог? — удручённо спросил Индрик, наблюдая за тем, как женщины удаляются к лесу.

— Не помог, — Сайрон покачала головой.

— Я предупреждал тебя, друг, Дженна ещё ребёнок по нашим меркам, — улыбнулся Дэрей Сол. — Ей нужно время, но всё будет хорошо. Я уверен.

Пир был радостным и шумным. Солнце плавно клонилось к закату, окрашивая небо в пурпур, затем в индиго. Из леса наползали сумерки, а в ветвях деревьев загорались волшебные огни.

Опустилась ночь, разбросав по