Иные пути. Чужой - Олег Антипенко

— Вижу, к тебе вернулся юмор, не так ли? — Поддела волшебница Ронина.

— Да. В отличие от твоей вредности, оно меня иногда покидает. — Ответил той же монетой сержант.

— Юлис зовёт на второй этаж.

— Надо же, согласилась со своей вредностью. В кои-то веки.

— Не надейся. Запомнила на будущее.

— Обычно твоя кара настигает мгновенно. Я бы даже сказал молниеносно.

Казалось, такая болтовня больше всего забавляет сержанта.

— Надо сил накопить. Некоторым типам необходимо хорошенько наподдать, чтобы неповадно было.

— Тогда мне действительно стоит держаться поближе к Юлис. По-моему она более благоразумна и способна хоть как-то повлиять на тебя.

— Завтра мы уже будем вне Воргтена, а ты вне её защиты.

Лицо сержанта омрачилось.

— Да, завтра мы будем уже в Шоруте.

— Ты не выглядишь обрадованным…

Ронин закатил глаза.

— Лили, ты всегда говоришь то, что думаешь, верно?

— Ронин, тебя тащить придётся?

— Если перед…

Лилиана не дала ему договорить, взяла за ладонь и потянула в дом как обычного мальчишку. «В противном случае это может затянуться до ночи» — Подумала она.

— Я и делаю, что думаю, господин сержант.

Если бы чародейка обернулась, то увидела покрасневшего Ронина, который уже через полминуты вошёл в транс и исправил цвет лица.

— И не вздумай на мне повторить фокус с огнём!

Ответа не последовало.

Она проводила его в дом, даже не задумываясь над нелогичностью своих действий. Ведь с самого начала хотела предупредить, чтобы больше не открывал и рта, вообще говорил с её позволения, а теперь сама волочила Ронина в компанию.

Вид с террасы открывался впечатляющий. Все поселение как на ладони, правда, рассмотреть среди крон кленов дома было подчас очень трудно. Единственным строением, ярко выделяющимся на зеленом фоне, была толи церковь, толи храм недалеко слева.

Ронин в дальнейшем не принимал участия в беседе и делал вид будто внимательно исследует окрестности. Он сидел неподвижно в кресле-качалке у самого края около выхода, в то время как остальные сгрудились в противоположной от него стороне, в углу террасы. Иногда Ронин бросал взгляд на Лилиану веселящуюся за игрой, правила которой сержант благополучно пропустил мимо ушей. Девушка не переставала его удивлять. Когда казалось он узнал о ней все, она выкидывает очередной фортель и все представление о ее личности крушится, не выдерживая новой реальности.

Лилиана только начала поворачивать голову к нему, а Ронин уже наблюдал за птицами. Все-таки превосходно развито чувство чужого взгляда у нее, всегда безошибочно определяет направление.

Из побеленного купола со множеством круглый темных отверстий раздался одиночный, но продолжительный звон колокола как только Асор коснулся горизонта.

Вернулся домой Румис, его мать пригласила всех обратно и наемники потянулись мимо Ронина.

— А вы разве не идете? — Спросила последней уходящая Юлис.

— Я думаю, места всем не хватит внутри, а здесь вполне уютно.

— Но ночи стали уже заметно прохладнее.

Ронин слабо улыбнулся.

— Юлис, всего несколько дней назад мы ночевали в снегах, по сравнению со стужей в горах ночь на открытом воздухе у вас это настоящая Хамани.

— Хорошо, но я тебе принесу плед.

— Буду благодарен.

Она возвратилась спустя пять минут с покрывалом и большой фарфоровой чашкой, исходящей паром.

— Мне нравиться приходить сюда и любоваться видом, потягивая заварной сладкий чай. Возможно, и вам это придется по душе.

— Спасибо.

Он остался один. Когда краешек светила, последний лучик спрятался до следующего дня, наступила прохлада, незаметно заползающая под плед, выветривая тепло. Ронин и не заметил, как начал дрожать, напиток помогал согреваться.

На небе одна за другой вспыхивали звезды, маняще мерцающие вдали, недостижимые и загадочные. Сейчас как никогда раньше он ощущал себя одиноким. Так же он сидел у себя на балконе, следил за закатом с высоты, наблюдал за городом внизу. Там также были холодные ночи, жаркие до изнеможения дни и едва ли не мороз после заката. Сейчас бы он почувствовал запах принесенного Мариссой ужина и вошел бы в свою комнату, а служанка на его место на балконе. Ей нравилось там находиться. Вот только больше нет Мариссы, никого нет.

Он вспоминал приятные моменты из его прошлой жизни и время от времени беззвучно посмеивался.

Ронин едва не выронил чашку, когда рядом с ним прошла чья-то тень. Замер, в любой момент готов к отражению атаки, но угрозы не было. Это Лилиана или Юлис, точно не мужчина. Скорее всего, это Лилиана, ее легкую походку трудно спутать.

Она присела за стол, убрала тканевые зонты и откинулась на спинку стула. Девушка смотрела на звезды, Ронин на нее в ожидании новой выходки. Однако вечно непоседливая Лилиана сидела спокойно наверное в течении получаса, сержант даже подумал, что она уснула.

Но вдруг Лилиана наклонилась к столу и оперлась локтями. Медленно переводила взгляд с одного огонька в городе на другой, прислушивалась к лаю собак и редким возгласам, приглушенных листвой.

Текли минуты, гасли фонари на улицах, словно ночь слизывала их играючи, без порядка и особого рвения, умолкали последние звуки. Лишь двое на террасе никуда не спешили, неподвижные будто и нету их здесь, только тела, а мысли витают высоко. Так и было.

Сержанту вдруг стало тепло на душе, иллюзорное чувство близости, кто-то в этот момент также одинок, пускай в силу того, что не догадывается о присутствии постороннего. Едва уловимое и мимолетное родство, таких разных, но в это мгновенье таких похожих.

«И почему она не чувствует мой взгляд теперь?»

Следующие шаги по лестнице Ронин уже услышал и был готов к появлению еще одного человека.

— Решили уединиться? — Лукаво спросила Юлис.

— Юли, с каких это пор мы…

— Очевидно, Юлис имела в виду нас двоих, Лили.

— Ах!

Волшебница так резко вскочила, что стул отъехал назад и упал.

— А… ты здесь давно?! — Возмущению Лилианы не было предела.

— Да уж с полудня точно.

Ронин так развеселился, что едва не смеялся, однако тут сработала вбитая в подкорку привычка, которая раньше применялась только лишь в сражениях — ставить себя на место противника, просчитывать ходы с его точки зрения. И он удержал себя.

Лилиана пришла сюда уединиться, побыть вдали ото всех. Желание, относящееся к личной свободе. И вдруг оказывается, что за тобой наблюдали, а в конце еще и посмеялись. Это был бы самый глупый поступок с его стороны, потому продолжил сержант серьезно, тщательно подбирая слова: