Останусь твоей - Алиса Ковалевская

поцеловал меня неспешно, но в неспешности этой было, должно быть, даже больше откровенности, чем в том голоде, что я чувствовала в нём раньше. Он как будто подтверждал, закреплял свои права на меня. Положил раскрытую ладонь мне на затылок, погладил голову и опустил руку на шею.

— Это нам будет мешать, — рывком он поставил меня на колени и, приподняв подол, стянул платье. Не бросил – просто положил в сторону и осмотрел меня с головы до ног, так и стоящую перед ним. – Тебе не стоило одеваться, малышка Маугли. Ты ведь знала, к чему мы придём.

— Если бы я не оделась, — обхватила его покрытое щетиной лицо ладонями, — боюсь, к этому мы бы не пришли. Мы бы вообще не дошли до гостиной.

— И то верно, — опять он сгрёб мои волосы. На этот раз поцелуй был куда менее сдержанным, хоть и всё равно неторопливым.

Поначалу я хотела включить музыку, но теперь поняла – к лучшему, что я так и не сделала этого. Поленья в камине чуть слышно потрескивали, смешивая звук своей собственной жизни со звуками, принадлежащими нам. Я взялась за края свитера Руслна и стянула его так же, как он с меня платье до этого. Вот только выдержка моя была куда хуже, и поэтому я просто отбросила его. Провела ладонями по покрытой тёмными колечками волос груди, задела плоские коричневые соски.

— Ты когда-нибудь думал, что всё может быть так? – спросила тихо, на выдохе. – Что та девчонка с дороги…

— Та девчонка с дороги, — он расстегнул крючочек на моём бюстгальтере и, сняв, положил его поверх платья. Прижал меня к себе и, склонившись к уху, шепнул: — Она была неподражаема. А уж эти репейники в её волосах…

Я нервно засмеялась и тут же смех мой сменился протяжным стоном. Руслан поцеловал меня в шею. Долго, теперь уже голодно. Я знала, что на коже останется ещё одна метка и, видит Бог, желала этого. Потянулась к его ремню и нетерпеливо расстегнула. Провела по дорожке волос вверх к пупку.

— Дрянная девчонка, — рыкнул он, перехватив мою руку за запястье.

Всего миг, и вот уже я на полу перед камином. Под спиной – ворс ковра, рядом огонь. Но всё это ничто по сравнению с бездной в глазах Руслана, с таящейся в них темнотой.

Он коснулся моих губ. Очертил контур, провёл между, разомкнув их, и я, поймав его палец, облизнула кончик. Глядя ему прямо в глаза, тронула языком и тут же прикусила. Взяла Руса за руку, поцеловала ладонь и, снова поймав палец, стала посасывать. Боже… По телу моему волна за волной пробегало возбуждение, в животе ныло. Я всего лишь ласкала его руку, но чувствовала себя при этом так, будто вот-вот рассыплюсь на миллиарды угольков.

— Может быть, — Руслан вдруг резко сжал пальцами мой подбородок, склонился ко мне, — через несколько лет я смогу терпеть это, но не сейчас, прости, зверёныш.

Прежде, чем до меня дошёл смысл его слов, он сдёрнул с меня трусики. Рванул вниз молнию на джинсах и, прорычав что-то невразумительное, смял мои губы.

Разбирать его слова я даже не подумала. С готовностью обхватила его за плечи и, изогнувшись навстречу всем телом, отдалась во власть собственных желаний. Он гладил меня, терзал, смешивая в одно прикосновение рук и губ, заставляя дышать – шумно, порывисто.

Ничего не осталось от меня прежней. Охваченная огнём его желания, я шла за ним, позабыв и о гордости, и о злости, что он так часто будил во мне. Осталась только любовь и желание быть его. Навсегда остаться его.

— Позволь мне остаться твоей, — выдохнула я, встретившись со взглядом Руса. – Навсегда остаться твоей.

— Ты и так навсегда останешься моей, — он сделал резкий выпад бёдрами, проникая в меня.

Вскрикнув, я впилась пальцами в его плечи. Выгнула спину, запрокинула голову, хватая жаркий, густой воздух ртом.

Чуть пьяная от шампанского, от собственной смелости, от признаний и его слов, обхватила его ногами и подалась ему навстречу.

— Хорошо, что ты понимаешь это, — рукой по его крепкому плечу. Новое движение.

Живот сводило, кровь превратилась в яд – травящий и тут же меня воскрешающий.

Опираясь руками по обе стороны от меня, Руслан раскачивал нас в первобытном ритме, и всё, что я могла, — откликаться на его движения, ловить их и продолжать. Мышцы его перекатывались под моими ладонями, дыхание опаляло кожу. Несколько прядей волос упало ему на лоб.

Он двигался быстро, а я хотела ещё больше. Металась под ним, на выдохе повторяла его имя, не различая реальности. Увезти меня от него? Никогда! Никогда!!!

— Люблю тебя, — всхлипнула, когда Рус вошёл так глубоко, что у меня перехватило дыхание.

Скрестив лодыжки, я лихорадочно тронула его плечо, шею. Заставила склониться и я зыком прошлась по коже. Немного солёный, влажный. Прошлась снова, покусывая, наслаждаясь его вкусом. Он взял меня за руку, мелкими поцелуями покрыл тыльную сторону предплечья, потёрся. Щетина его царапнула меня, до предела усилив возбуждение, границ которому и так не было.

— Маугли… — подхватив меня, он сел и усадил на себя сверху.

Я широко развела ноги. Опустилась на него со стоном, откинулась ему на руки и ощутила, как он покрывает поцелуями мою грудь. Всхлипнула, стоило его ладони оказаться на моей талии, на животе.

— Да… — на него, покорная его рукам.

Собрав волосы, Руслан заставил меня запрокинуть голову. Лизнул шею, втянул в рот сосок, помогая мне двигаться на нём. Боже… Меня больше не было. Я превратилась в чувства, в одну сплошную любовь к нему. Разве может быть это просто сексом?! Нет…

И опять на него до упора. Услышав, как он застонал, не сдержалась и ответила ему протяжным, долгим стоном. Ладонями по его влажным плечам, губами по его скуле.

— Если ты меня бросишь, я умру, — прохныкала, чувствуя, что вот-вот наступит разрядка. – Умру, ты меня слышишь, Руслан?