Украина в водовороте внешнеполитических альтернатив. Исторический экскурс в 1917–1922 годы - Валерий Федорович Солдатенко

class="p1">Приближался решающий момент сражения, исход которого мало кому представлялся неопределенным, непрогнозируемым. Сколько-нибудь серьезный анализ расстановки сил, динамики и направленности социальных процессов не оставлял никаких шансов гетманскому политическому режиму на сохранение, пролонгацию своего правления. Подавляющее большинство граждан Украины категорически отвергало и австро-германскую оккупацию, и спродуцированный ее администрацией вариант управления страной. Найденная в Брест-Литовске альтернатива (точнее, способ возвращения чужеземными руками власти в руки тех, кому не доверял народ) оказалась абсолютно нереалистичной. Кратковременное торжество реакции стремительно исчерпывало свой потенциал, оставляя своим сторонникам одно – гадать, когда неизбежное случится.

XII. Новая революционная волна и новое распутье

Поражение стран Четверного союза в империалистической войне, ноябрьская (1918 г.) революция в Германии, распад Австро-Венгрии привнесли кардинальные изменения в ситуацию в Украине.

Для подавляющей части низового состава оккупационных войск пребывание в Украине обернулось непростыми испытаниями. Обстановка нестабильности, недовольства, враждебного настроения местного населения, непрекращающиеся восстания, необходимость перманентно участвовать в непопулярных, не свойственных боевым подразделениям репрессивных акциях против местных граждан порождали желание искать способы, чтобы дистанцироваться от постыдных, преступных действий, в конце концов, самосохраняться. Приходило и понимание того, что кампания провалилась в сугубо хозяйственном плане. К этому добавлялась агитационно-пропагандистская, разъяснительная работа различных оппозиционных режиму и революционных сил, а еще знакомство с примерами самодеятельности масс, непосредственное приближение к ним, возрастание влияния на общественные процессы выборных органов: советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, военно-революционных, различного уровня армейских, крестьянских, иных комитетов.

Все вместе это привело к чрезвычайно быстрому тотальному отказу подчиняться воинскому начальству, образованию солдатских комитетов, принятию решений о немедленном, безотлагательном прекращении пребывания в чужой стране, отправке личного состава на родину.

Радикализировалась деятельность антиправительственных сил. Представители украинских партий, входивших в Украинский национальный союз, 13 ноября 1918 г. создали Директорию для проведения антигетманского восстания. В этот революционный штаб вошли В. К. Винниченко (председатель) и члены: С. В. Петлюра, А. М. Андриевский, А. Г. Макаренко и Ф. П. Швец[511].

История подготовки нового революционного порыва, который иногда именуют и Второй Украинской революцией, подробно изложена в исторических трудах. Единственное, что, пожалуй, следует отметить в контексте подымаемой темы, так как это то, что руководство РСФСР, их политические силы до определенного времени не имели прямого отношения к развертыванию событий в Украине.

На последнем утверждении следует сделать особое ударение, так как время от времени появляются версии не только о причастности официальной Москвы к организации восстания, но и о руководстве им. Так, в стремлении одним выстрелом сразу «убить двух зайцев», историк Д. Яневский ставит процесс создания Директории в зависимость от воли Ленина. «В полном соответствии с философией и практикой своей партии загребать жар чужими руками там и тогда, когда это было возможным, – рассуждает автор, – ленинские делегаты Х. Раковский и Д. Мануильский (руководители дипломатической делегации РСФСР на переговорах с представителями Украинской Державы. – В. С.) во время встречи с Винниченко 3 ноября на квартире В. Мазуренко приказали начать восстание 14 ноября». Эта информация подтверждается ссылкой на весьма сомнительную публикацию[512], автор которой пишет, якобы уже 7 ноября, по данным Е. Коновальца, все было готово к антигетманскому выступлению. «Однако для начала восстания не хватало приказа из Москвы», который, по В. Барладяну-Бирладнику, последовал 13 ноября (почему Д. Яневский датирует эпизод 3 ноября – непонятно), и подтверждается это ссылкой на В. Винниченко. Но на поверку оказывается, что глава Директории совершенно иначе воспроизводит то, что впоследствии немыслимо искажается: «Во время подготовки восстания, – сообщает председатель Директории, – ища везде со всех сторон обеспечения успешности своего дела, инициаторы движения вошли в переговоры с представителями российской Советской делегации Х. Раковским и Д. Мануильским для координации наших выступлений во время восстания. Они соглашались поддерживать нас не активно, а усилением своей разведочной деятельности на фронтах, чтобы тем привлечь внимание немецко-гетманских войск. Они обязывались признать тот порядок, который будет установлен новой украинской властью, и совершенно не вмешиваться во внутренние дела Украинской Самостоятельной Народной Республики. Со своей стороны мы обещали легализацию коммунистической партии на Украине.

Д. Мануильский, с которым я в основном вел эти переговоры, предлагал мне денег на поддержку дела, а также поехать за границу для подписания этого договора. Не придавая значения никаким подписям, полагая, что и без этого можно соблюсти договор, если есть искренность и желание соблюдать его, и сломать с подписью, когда такого желания нет, – я ехать куда-то подписывать отказался, так же, как и от предлагаемых денег. Но договор оставался договором»[513].

Следовательно, ни о дате, ни о ленинском приказе о восстании и речи нет. То есть, написанное В. Барладяну-Бирладником со ссылкой на В. Винниченко, является примитивной фальсификацией.

Перспектива свержения ненавистного режима, настроившего против себя такое количество противников и врагов, как, пожалуй, никакой другой, выглядела благоприятной. Гетманат терял всякую поддержку. Не помогали ни истерические угрозы расправиться со «смутьянами», ни введение во всех без исключения губерниях чрезвычайного и военного положения[514].

Без внешней поддержки (австро-германских войск) авторитарно-монархическая власть оказалась абсолютно беспомощной. Агония по существу уже формального правления П. П. Скоропадского была продлена в Киеве на месяц только благодаря тому, что оккупанты обратились к руководителям повстанцев с требованием не форсировать события, приостановить захват незащищенного города, чтобы не вызвать вооруженных кровавых столкновений различных формаций (оккупационных, гетманских, повстанческих).

Не мог изменить положения и заключенный П. П. Скоропадским договор с П. И. Красновым – атаманом Всевеликого войска Донского о совместном возрождении великой и неделимой России. В осуществлении шовинистического, великодержавного проекта Украинской Державе отводилась центральная, главенствующая роль[515]. Согласно элементарной логике, при реализации замысла ни о какой Украине (в любом предполагаемом государственническом статусе) и речи не могло быть, но гетман пытался любой ценой сохранить личную власть. А кто бы помог это сделать – принципиального значения не имело, поэтому ориентации с легкостью менялись: от Антанты к Четверному союзу, от независимой Украины к централистской, унитарной России…

Однако Республиканское повстанческое войско (свергать ненавистный режим в кратчайшие сроки ринулись около 300 тыс. добровольцев) под водительством Директории, Главного атамана С. В. Петлюры не оставило П. П. Скоропадскому ни единого шанса. 14 декабря 1918 г. генерал объявил о своем отречении от власти. В отличие от многих предыдущих гетманских документов последний государственный акт оказался немногословным и очень минорным: «Я, гетман всей Украины, в течение семи с половиной месяцев прилагал все мои силы, чтобы вывести край из того тяжелого положения, в котором он находится. Бог не дал мне сил справиться с этой задачей, и сейчас я, учитывая условия, которые теперь сложились, руководствуясь