Российское гражданское общество и власть - Александр Юрьевич Сунгуров

большей части прозрачен, что вкупе с существованием механизма народного контроля позволяет добиваться определенных результатов[341]. Существует и технологический аспект – применение современных технологий анализа данных позволяет снизить издержки модерации и быстрее обработать обращения, что также повышает конечное качество государственного управления[342].

Однако данные ресурсы проигрывают традиционным по обширности использования и доверию со стороны граждан. Люди предпочитают личный контакт с представителями власти, а электронными приемными и петициями пользуются меньше десятой части населения[343]. Граждане в большей части доверяют правительственным технологиям, а не самому правительству, при этом существующие возможности электронной делиберации их не привлекают, что вполне соответствует трендам в других странах[344].

Сегодня неотьемлемым элементом института общественного участия становятся электронные петиции – системы электронной делиберации, дающие возможность публичного предоставления предложений граждан органам власти[345]. Предполагается, что инициатива размещается на портале и должна набрать определенный порог голосов при параллельном обсуждении, после которого она будет в обязательном порядке рассмотрена специальными комитетами[346]. Создание таких электронных каналов преследует цель привлечения широкого спектра идей граждан к реализации в публичной политике с большим охватом по социальным группам, однако практика показывает серьезные вариации по социальным, территориальным и другим признакам[347].

Показательным случаем является «Российская общественная инициатива». Непосредственно участие в процессе требует серьезных затрат времени на оформление доступа к ЕСИА, голосование за инициативу не является анонимным, требуется преодоление большого порога голосов. Кроме того, существуют амортизирующие институты в виде комиссий, что снижает вероятность имплементации инициативы до минимума[348]. С учетом широких территориальных диспропорций, разной плотности населения и их социоэкономического положения и доступа к ИКТ, вероятность эффективного использования такого ресурса понижается еще больше[349].

Это показывает важность корректного институционального дизайна при использовании таких платформ[350]. Ошибки в определении пропорций голосов, сложные процедуры рассмотрения и утверждения инициатив приведут к падению доверия к органам власти и их ресурсам, что делает создание платформ электронного участия бессмысленной альтернативой традиционным формам участия[351].

Электронным вариантом общественных слушаний являются порталы электронных консультаций. Подобные ресурсы позволяют осуществлять онлайн-референдумы по вопросам развития регионального и городского пространства, выбирая наиболее приоритетные направления[352]. Здесь появляется больше возможностей для имитации: зачастую решения, выносимые на голосования, заранее подготовлены внутри ответственных органов власти, а гражданам лишь предлагается выбрать из того списка, что им предоставлен[353]. Таким образом, власти могут решать проблемы, прежде всего интересующие их, а не граждан, а кроме того, симулировать их вовлечение в управленческий процесс и повышать удовлетворение от проводимых политик[354].

11.2. Электронные обращения и петиции (опыт Санкт-Петербурга)

Сегодня, с появлением разнообразных интернет-платформ и иных систем для обращений и предложений типа «Мой город» и т. д., возможности этого канала усиливаются, особенно если эти платформы и сайты предусматривают отслеживание реакции на них властных структур. И, как уже отмечалось, в ряде ситуаций, например при выявлении конкретных ям на конкретных дорогах, вышестоящие руководители оперативно реагируют, устраняя эти ямы. Респондент Ж1, ответственный сотрудник аппарата Уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге, считает, что эта обратная связь действительно реализуется в случае конкретных сфер жизни нашего города: «Если речь идет о жилищно-коммунальной сфере, сфере благоустройства, это может быть одним из тех немногих каналов обратной связи, который реализуется. Опять же тоже далеко не в том объеме, в котором бы хотелось, но тем не менее какие-то оперативные неполадки, их можно разрешить за счет использования такого рода горячих линий, такого рода порталов. Это действительно так и это в принципе в той сфере проблемной, которой является ЖКХ или проблема благоустройства, это важно, то есть какие-то локальные вещи могут действительно достигаться, и в том числе вполне важные для граждан, которые с ними сталкиваются постоянно. Поэтому недооценивать этот аспект нельзя, но я говорю в целом об отсутствии влияния мнения общественности на принятие решений»[355].

И далее он поясняет свою точку зрения: «Граждане могут, как их общественные объединения, так и они единолично, обращаться с какими-то письмами, заявлениями, предложениями в государственные органы, муниципальные органы, в том числе и с коллективными обращениями, пытаясь влиять на принятие тех или иных управленческих решений. То есть таких формально-законодательных препон нет, но фактически с чем мы сталкиваемся, что мы видим – попытки граждан использовать существующие институты зачастую сталкиваются с нежеланием органов государственной власти, муниципальных органов учитывать эти предложения. Либо относиться к ним формально, либо, так сказать, давать какие-то обещания о том, что да, ваши предложения, ваши рекомендации о налаживании диалога с общественными организациями будут приняты к сведению, будут использованы, учтены и так далее. Но фактически на этом всё и заканчивается»[356].

В ходе исследования показано, что одним из основных инструментов для данных активистов по влиянию на городскую политику остаются обращения в приемные исполнительных органов государственной власти Санкт-Петербурга. Для движений и некоммерческих организаций данная практика является ключевой, так как имеет нормативно-правовую регламентацию в виде Федерального закона 59-ФЗ, что в определенной мере обязывает низовую бюрократию реагировать на поступающие обращения в установленные сроки. Вот как комментирует значимость этой формы общественного влияния респондент К1, лидер одного их городских общественных движений: «Если говорить про обращение – лично я принципиально работаю с электронными приемными, потому что они единственные соответствуют законодательству. И как раз различные НПА Санкт-Петербурга, различных ведомств и администраций, когда им нужно было обосновать, что обращения граждан через "Красивый Петербург" не надо рассматривать, тогда, собственно, и были приняты они, что электронные приемные – единственный инструмент для отправки электронного обращения. Следуя букве закона, я предпочитаю использовать их. Все обращения через них официально регистрируются, по ним действуют определенные сроки – 30 дней. Неисполнение и игнорирование – они подпадают под нарушение закона, есть предмет для разбирательства и так далее. Поэтому я принципиально не использую и "Наш Санкт-Петербург", и "Госуслуги”, которые пытаются во всех регионах свой инструмент внедрить. Если это легализуют – можно пользоваться»[357].

Электронные практики взаимодействия в значительной степени преобладают в отношениях между органами власти и гражданским обществом, однако некоторые общественные организации предпочитают сбор большого количества письменных обращений и традиционную их отправку в соответствующий комитет. Таким образом, активистам удается привлечь значительное внимание к проблеме, покрываемой в обращениях, так как подобные акции вызывают существенный резонанс – прежде всего в оппозиционных средствах массовой информации города: «Изначально идея была – все упростить. А писать текст и портить бумагу – это неэффективно… Когда нам блокировали электронные обращения, демонстративно собирали обращения и