Управдом - Андрей Никонов

исправно выделял стройматериалы, они некоторое время валялись рядом со зданием, а потом исчезали — ушлые хозяева домов развозили доски и кирпичи по участкам. Наконец, кого-то в подотделе осенило, что сами себя кирпичи в ряд не положат, а для этого нужен каменщик. А для досок — плотник. Свободных штатных единиц Кац ни в какую не выделял, город готовился к зиме, а местные мастера просили слишком дорого, у них осенью своей работы хватало.

Травину запрос попался на глаза практически случайно, когда он выписывал доски для своего дома. И он так бы и забыл о нем, но когда понадобилось за следователем проследить — вспомнил. Заодно и Кирилла с Семеном пристроил, а то они уже собирались по району идти, работу искать, а тут оплата сдельная обещалась.

Самый большой улов был у Маши, она в перерывах между готовкой и уборкой следила за флигелем и помечала, кто заходил к фельдшерице. На первом месте был сам Травин, и еще три женщины приходили, одна вроде как нищенка, в рванье каком-то, а две — явно нэпманши, разодетые и толстощекие. Проследить удалось только за одной, Емеля довел ее до дома артельщика Ковальского.

— Плохо это, — сказал он, — за Дарьей Павловной следить, она нас подкармливала, приютила, считай, а мы подлость такую делаем. Надо пойти и все ей рассказать.

— Расскажи, — согласился Травин. — Только впутывать ее зачем? Мы ж не за ней следим, а за тем, кто туда ходит. Если второй такой Никифор с топором заявится, а мы ни слухом, ни духом, что тогда скажешь? Я-то там ночую только, а днем, когда не в больничке она, почитай, и не знает никто, что происходит.

По мнению самого Сергея, объяснение было так себе, но парень поверил. Сам Травин метался в мыслях, стоит в чем-то подозревать Дашу или нет. Ферапонтова ей явно что-то рассказывала про махинации, и Травину очень хотелось узнать — что именно. Пусть гадалка пропускала мимо ушей всякие неинтересные ей подробности, но что-то она обязательно уловила. Человек запоминает неприлично много, даже не подозревая этого, Сергей об этом где-то читал, и между плачем о горькой женской доле могла проскочить действительно важная информация. Да и вообще, как-то неправильно это, вроде и жили почти вместе, и ели за одним столом, и тут какие-то тайны. Сергей уже было решил поставить вопрос ребром, просветить Дашу насчет происходящего, но только если убедится, что лично ей ничего не угрожает.

Но случай все никак не предоставлялся. Дарья или готовила еду, или пропадала в больнице, или по ночам испытывала Травина на прочность. Женщины, озабоченные своим будущим, тоже отнимали время — они могли появиться в любое время дня, тогда Даша оставляла Сергея одного и спешила утешить очередную бедняжку.

В субботу торопиться никуда не надо было, Ларин так и не появился, его друг в пятницу вроде как заприметил Митяя, и Сергей к его дому детей больше не подсылал, в коммунхозотделе докладная только начала свой путь от подотдела к подотделу, Мальцев закопался в делах и тех бумагах, которые добыл на участке Ферапонтовой, обещался про молодого жигана узнать к понедельнику, так что у Травина был обычный рабочий день, с тем отличием от других, что инспекционных проверок запланировано не было. А значит, после обязательного посещения коммунхозотдела Сергей может посвятить себя своей второй работе, в доме было полно дел, которые он собирался переделать, трубы сами себя не починят, проводка — тоже.

Даша хлопотала на кухне, предупредив, что провозится в больнице до позднего вечера и только к ночи будет свободна, и что Сергей может валяться в ее кровати после завтрака сколько захочет, но в гордом одиночестве. И что у каждого мужчины в свободное время обязательно найдется дело, которым он займется, если не хочет стать толстым, ленивым и скучным. Травин намек понял.

Так что он натянул брюки и теперь ждал, когда его покормят, прикидывая одновременно, что во флигеле можно такого сделать. Например, починить шкаф — у солидного дубового хранилища одежды провисла дверца.

Сергей подергал ручку, крепления петель расшатались и требовали минимального вмешательства, он уже собирался пойти за инструментами, но от раскачивания дверь шкафа открылась. Внутри на деревянных плечиках висела обычная женская одежда — платья, сарафаны, какие-то жакеты и прочие юбки. Дарья не была большой модницей, но и в рванье не ходила. Травин уже хотел было аккуратно прикрыть дверцу, чтобы та совсем не отвалилась, как увидел его.

Платье из какой-то тяжелой с виду материи, состоящее из двух частей, юбки с оборками и жакета с кружевами, который застегивался на петельки. А рядом с петельками был пришит ряд пуговиц. Крупных, серебряных, с точно таким гербом, как у найденной в подвале, и одного кругляша не хватало. Сергей порылся в карманах, с огорчением отметил, что нужный предмет валяется дома и что примерить его прямо сейчас не удастся, но он это может сделать буквально через десять минут.

— Я домой за инструментами, — крикнул он Даше.

Та что-то пробурчала из кухни, но Травин уже не слышал. Ровно через десять минут он как был, в брюках и с голым торсом, завинчивал расшатавшиеся шурупы на место, предварительно укрепив отверстия деревянными чопиками. Пуговица идеально подошла, Сергей повертел ее в руках и бросил вниз, в пыльное чрево шкафа.

— Что это ты тут делаешь, милый друг? — Даша втолкнула в комнату столик на колесах, с дымящимся кофейником и целой тарелкой бутербродов, а главное — с яичницей. — Решил мебель починить?

— Чуть не отвалилась, — Травин подергал дверцу за ручку, — теперь порядок.

Дарья тоже подергала, несколько раз открыла и закрыла, потом поцеловала Сергея в щеку.

— Спасибо.

— Да чего там. А что это за платье такое странное висит, старорежимное?

Сергею показалось, что Даша слегка смутилась.

— Это моя память, — быстро взяв себя в руки, объяснила она, — о молодости, которая была и прошла. В этом платье, Сережа, я ходила в университет перед революцией. Боже, как давно это было, словно в другой жизни. Ну чего молчишь? Экий ты увалень, должен тут же сказать мне, что я совсем еще юная девушка. Эх, ладно, не дождусь от тебя комплимента, давай-ка садись завтракать, а то остынет.

Этого Травин допустить никак не мог.

В коммунхозотделе он столкнулся с Филькиным.

— Травин, ты что наделал! — трагическим шепотом зашептал инспектор, схватив Сергея за рукав. — Эх, вот она, неопытность.

— Ты о чем? — не понял Сергей.

— Так докладная твоя, о городском имуществе… — Филькин сплюнул на и так не очень чистый пол. —