Управдом - Андрей Никонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кроме них, в камере сидели тихий, интеллигентного вида старичок, обвинявшийся в растрате профсоюзной кассы, и молодой человек примерно одного с Травиным возраста, в широких штанах и косоворотке. Им достались нары рядом с окном, братья заняли остальные три, расположившись на нижних лежанках. Пожилой испуганно жался, а вот ровесник Сергея сидел совершенно спокойно.
Травин тюремные обычаи теоретически знал, в интернетах что только не понапишут, но плевать на них хотел. Поэтому, когда на него уставились пять пар глаз, он просто подошел к самым дальним от параши нарам, на которых сидел старший из братьев, и скинул его вниз. Командир отделения пообещал, что ждать ему придется недолго, максимум час, потому как товарищ Мальцев на срочном совещании, после которого тут же приедет.
Вышвырнутый Сергеем убийца еще пытался встать, когда Травин улегся на его место, скинув пиджак, положил руки за голову и закрыл глаза. Нары были коротковаты — ступни высовывались за пределы лежанки.
Камера была грязной и вонючей, но Сергею приходилось и в худших условиях спать, он собирался вздремнуть, как-никак ночной сон вышел коротким.
— Борзый, — наконец сказал старший бандит, и двое его братьев тут же вскочили. — Ты, сука, на кого руку поднял?
Сергей отвечать не стал, вступать в перепалки — последнее дело. По его разумению, угрожать кому-то не было смысла, если эти угрозы не подкрепить делами. Так что с его точки зрения бывший хозяин нар поступал неразумно, начиная со слов, а не с хорошего удара кулаком.
— Слышь, Кузьма, похер на следака, гасить его надо, — сказал один из младших братьев.
— Ага, вон иди и гаси, — огрызнулся Кузьма. Ему сказали, что проучить надо будет молодого высокого парня, а не очень высокого и очень большого. И очень наглого и самоуверенного. Чуйка у Кузи прямо-таки вопила, что связываться с таким себе дороже.
— Что, сдулись, фраера? — вдруг подал голос парень в косоворотке. — Вас же трое, а он один. Держите.
И кинул им непонятно откуда добытую заточку.
— Вот это дело, — младший оживился, покрутил обточенный кусок арматурины в руках. — Не зевай, ребята, ату его.
И троица набросилась на Травина. Точнее говоря, кинулись вперед два младших брата, старший хотел было их удержать, но вспомнив пережитый только что позор, тоже двинулся к нарам.
Бить лежащего на кровати человека не так просто, как кажется. Ногой его не ударить, а руки могут совершать движения только в одном направлении — сверху вниз. В то же время у лежащего для обороны доступны все четыре конечности, плюс упор в виде кровати. Правда, обзор ограничен, особенно со стороны головы, чем и попытался воспользоваться бандит с заточкой. Он чуть присел в изголовье, вытягивая руку к горлу Сергея, в то время как второй младший навалился на правую руку, блокируя ее. Травин мешать ему не стал, вытянул левую, схватил за шиворот бандита с заточкой и рванул на себя. Будь это нож, тот бы чиркнул по груди, разрезая рубаху, но заточка как такового лезвия не имела, только острие, и проскользила по телу. Лицо бандита оказалось на уровне подбородка Травина, Сергей резко поднял голову, нанося удар лбом в челюсть. Кости хруснули, бандит попытался закричать, но раздробленные кости не дали открыть рот. А Травин тянул его дальше, набрасывая на второго из нападавших. Заточка, словно пика, вошла тому в левое плечо. Бандит заорал благим матом, отпуская руку Сергея и пытаясь вытащить арматурину из своего тела, но подельник, навалившись на него, повалил на пол.
— Два-ноль, — прокомментировал со своего места парень.
Сергей вскочил на ноги и врезал с разворота кулаком в грудь старшему. Того, по его ощущениям, словно каток переехал, тело отбросило на противоположные нары, дерево не выдержало, и конструкция развалилась. Кузьма тяжело задышал, заерзал по полу, нащупал рукой обломанную деревяшку и попытался подняться.
— Значит, следак тебе приказал? — раздался голос, Кузю вздернули вверх, и он повис на руке Травина в десяти сантиметрах от пола. Ворот рубашки сдавил горло, перекрывая артерии, мужик побагровел, попытался вдохнуть, но воздух не шел через пережатую трахею.
Послышались хлопки. Парень, бросивший заточку, поаплодировал Сергею.
— Браво, — сказал он. — Три-ноль.
— Сейчас и четыре будет, — Травин отбросил задыхающегося Кузю в сторону, шагнул к парню.
Тот не испугался, вскочил, протянул руку.
— Привет, — сказал он, — я — Валет. Мне тут кореша маляву прислали, что ты меня ищешь, так я решил сховаться, уж больно слухи о тебе идут грозные. А тут ты. Пока мусора бегут, давай побалакаем, как кореша.
Травин руку пожал. И сжимал до тех пор, пока не треснули кости. Валет дергался, пытался вырваться из стального зажима, кричал что-то про кодлу, которая Сергея на перо посадит. Под конец Травин резко крутанул ладонь Валета по часовой стрелке, выворачивая кисть.
— А вот теперь побалакаем, — сказал он. — Ты, баклан, совсем страх потерял, в кореша мне набиваться.
Надзиратели не появлялись целых пятнадцать минут, предоставив задержанным самим разобраться между собой. Так что у Валета было достаточно времени, чтобы рассказать то, что интересовало Сергея. Правда, первые несколько минут он потратил впустую, баюкая больную руку и угрожая неминуемой расправой. И только когда его сокамерник вывихнул и вправил ему локтевой сустав, вор понял, что разговор предстоит серьезный.
— Будешь фуфло толкать, хуже будет, — предупредил его Сергей, цыкнув на старшего из братьев, который проявил интерес и подполз поближе. Кузьма отполз обратно и прикинулся спящим. — Пой как на духу, а то я ломать люблю, а вот чинить — не очень.
Про залетных, которые распорядились проследить за Сергеем, Валет много не знал. Появлялись в городе время от времени, старшие к ним относились с уважением, а вот те с блатными связь принципиально держали через Чуню, который у них на побегушках был. Сами они, Валет был уверен, были если не тузы, то минимум короли. Всегда при деньгах, вели себя независимо, щипачи их не трогали и подручным своим не дозволяли. Дела у этих двоих были торговые, в дела городские они не лезли и, если и нанимали кого, то по своим, малопонятным делам. Вот как проследить за Сергеем, например.
Когда разговор зашел о Бритве и Никифоре, Валет замялся, глаза у него забегали, и Сергею пришлось напомнить, что локтя у вора два, а еще колени есть, и тогда Валет внезапно вспомнил, что Бритва раньше у нэпманов долю отжимал, а потом вроде как отошел от общих
