Под покровом тайны - Робинзон

На миг глаза Леонида Гавриловича остекленели, он застыл в неподвижности. Затем осторожно положил телефон на тумбочку и начал одеваться.

Когда он уже надевал аляску, из кухни выглянула встревоженная жена.

— Леня! Куда это ты собрался?! — спросила она, отряхивая руки от муки.

— Надо на работу подъехать срочно, — ответил тот. — Генерал звонил, какие-то проблемы нарисовались.

— Все, как всегда, — констатировала жена. — Ни одного праздника с тобой не встретишь нормально. Ладно уж, иди, постарайся пораньше освободиться.

Муж кивнул и закрыл за собой дверь.

Через двадцать минут он уже входил в здание управления. Дежурный у входа удивленно глянул на него, но ни о чем не спрашивал. Зайдя в свой кабинет, Кравченко открыл сейф и достал оттуда футляр с лежащей в нем новенькой Береттой и глушителем. Он вставил заряженную обойму в рукоятку и осторожно навинтил глушитель на ствол. Затем положил еще две полные обоймы в карманы и покинул кабинет.

Кабинет начальника отдела «К» генерала Грибова находился немного дальше по коридору.

Кравченко, держа руку с пистолетом за спиной, беззвучно открыл дверь в кабинет начальника.

Генерал, сидевший за столом, удивленно поднял голову.

— Леня, чего это тебя сегодня занесло? У тебя же отгулы, — воскликнул он.

Двое сидевших вместе с генералом мужчин недовольно смотрели на вошедшего.

Кравченко вместо ответа направил на них пистолет. Два негромких хлопка и мужчины с пробитыми головами упали на пол. Генерал вскочил, уронив стул, и попытался открыть ящик стола, но не успел этого сделать. Раздался еще один хлопок, и у него во лбу появилась небольшая красная дырочка, из которой плеснула струйка крови.

Кравченко нагнулся над двумя мертвыми собеседниками Грибова и начал их обыскивать. Собрав все имеющиеся на них документы, он вытащил охотничий нож из ножен, висевших у него на поясе и осторожно, чтобы не запачкаться начал отрезать головы всей троице.

Закончив с этим неприятным делом, полковник подошел к зеркалу и внимательно себя осмотрел. Стряхнув несколько капелек крови, он поправил прическу, и, открутив глушитель, спрятав пистолет в подмышечную кобуру. Осторожно закрыв за собой дверь генеральского кабинета, он пошел по пустому коридору в направлении лифта.

На минус шестом этаже лифт остановился. Кравченко вышел из него и увидел перед собой двух охранников стоявшими с наведенными на него короткоствольными автоматами.

Из-за них вышел человек в форме майора и удивленно воскликнул:

— Леонид Константинович, что вы себе позволяете? Разве можно без предупреждения. Что вообще происходит?

Автоматчики опустили оружие, это стало их фатальной ошибкой. Кравченко выхватил пистолет и мгновенно расстрелял всю троицу. На этот раз головы он не резал. Взял один из автоматов и запасные рожки и прошел в стальную дверь, из-за которой пахло больницей.

Навстречу ему с тревожным выражением лица вышел пожилой мужчина в медицинском халате. Он не успел раскрыть рот, как упал, получив пулю в сердце. Кравченко равнодушно перешагнул через дергавшееся в посмертных судорогах тело и пошел дальше по коридору, открывая двери в кабинеты и расстреливая всех, кто там находился. Коридор метров через пятьдесят заканчивался мощной стальной дверью, Кравченко открыл ее двумя ключами. За дверью находился большой архив. На полках стояли десятки коробок с документами. Вытащив из кармана документы, забранные у собеседников генерала, он сложил их горкой на ближайшей коробке и поджег. Хватило всего одной спички, чтобы они разгорелись ярким пламенем. Какое-то время полковник молча наблюдал за начинающимся пожаром затем кинул на пол автомат и вытащив пистолет из кобуры, выстрелил себе в висок.

Где-то, глубоко под землей, удовлетворенно вздохнул оборотень. Нейролингвистическое программирование не подвело. Кравченко сделал даже больше, чем он рассчитывал.

Александр Евгеньевич устало откинулся на спинку кресла. Ментальное наблюдение за обреченным на смерть зомбированным сотрудником ФСБ забрало у него немало сил.

— Так, с Грибовым закончено, — подумал он, — слегка передохну и займусь делами банка, а затем придется искать заказчиков всей этой передряги.

На миг его лицо приняло сумрачный вид, такого сильного удара судьбы он не получал. Да, что говорить, с тех пор, как сорок лет назад он стал главой, потерь клан Белого волка почти не имел. Он полностью контролировал всю территорию СНГ, не отдав после развала Союза ни пяди своего влияния. Сейчас Разумовский нисколько не сомневался в том, кто являлся заказчиком расстрела верхушки клана. Но все же, прежде, чем объявлять войну, следовало проверить свои предположения.

Однако расслабиться не удалось, стоило оборотню отвлечься, перед его внутренним взором возникало задумчивое лицо девочки смотрящей на него в упор ярко зелеными глазами.

— Нет, — сказал он решительно сам себе. — Первым делом надо отыскать эту сумасшедшую рысь. Кажется, я влюбился второй раз в жизни и в кого… в девчонку.

К моей радости наша беседа с Тимом была прервана хозяйкой. Она открыла дверь на сеновал и, пустив в него волну холодного воздуха, скомандовала.

— Тимошка, давай быстро сгоняй до старосты, сообщи ему, что к нам гости пожаловали! И быстрей, одна нога здесь, другая там! Еще успеешь с девкой намиловаться.

Сконфуженный парень виновато глянул на меня и съехал на пол с горы сена.

— Ты там ночевать собралась? — громко спросила Милица Ивановна, когда за Тимом захлопнулась входная дверь.

Я, по примеру Тима, съехала с сена на пол и стала невозмутимо отряхивать себя от приставших сухих травинок. Милица Ивановна со странным выражением лица в это время разглядывала меня.

— Перестань Тимохе голову морочить, — вдруг сказала она.

Я вопросительно поглядела на нее.

Она в ответ серьезно сказала:

— Не пара ты ему. Это Тимофеевич мне напел, что ежели вы сойдетесь, твоя бабка, нам даст возможность обратно на родину попасть. Однако вижу я, что не будет из этого толку.

Она немного помолчала, затем взяла меня за руку и горячо зашептала:

— Как мать прошу, оставь ты его в покое. Не будет у вас счастья. Тебе высоко дано летать, а он мальчишка простой деревенский.

— Милица Ивановна, — обратилась я к хозяйке, — зачем вы так говорите, мне же еще пятнадцать лет, я не собираюсь замуж, и вообще все пока непонятно. И потом, почему вы думаете, что у нас с Тимом ничего не получится.

Женщина горько улыбнулась.

— У твоей прабабушки дар есть — она колдунья. У меня тоже свой дар есть, я просто знаю, что не будет у вас вместе счастья и все.