Под покровом тайны - Робинзон

Естественно в подробности бабуля вдаваться не стала, а просто сообщила, что пришлось сюда бежать из-за преследования государевыми людьми. Этого объяснения вполне хватило. Однако я заметила, как заинтересованно заблестели глаза Милицы, когда она узнала, что я могу создавать переходы между нашими мирами, туда, где хоть раз побывала.

Она многозначительно посмотрела на Тима в этот момент, а тот сразу покраснел и кинул виноватый взгляд на меня. Бабушка и мама, к этому времени выпили по две стопки водки и этих переглядываний не заметили. Я вообще удивлялась, как мама после стольких потрясений еще держится на ногах.

Пока мы рассказывали о наших злоключениях, четверо детишек на полу расправлялись со сгущенным молоком. Две банки были уже вылизаны дочиста и похоже это грозило и оставшимся.

За окном, между тем, быстро темнело. Я уже знала, что время здесь идет вперед нашего на два часа и сейчас здесь уже почти три часа дня. Зимний день короток, и меня начинало вновь одолевать беспокойство.

Больше всего волновал вопрос, не придется ли нам сегодня ночевать на улице. Между тем женщины за столом продолжали свой разговор. Бабуля, конечно, заметила, что мама только пригубила стопку с водкой и незаметно погрозила мне крючковатым пальцем, намекая на мои проделки. Однако Милица Ивановна и без мамы составила ей достойную компанию. Бутылка пустела быстрыми темпами.

Пока старшие болтали, мы с Тимом занимались переглядываниями. Я смотрела на высокого красивого парня и удивлялась тому что совершенно не ощущаю того нервного трепета, бившего в теле, в наши прошлые встречи.

— Так ведь это из-за Саши! — неожиданно дошло до меня. Конечно, Александр Евгеньевич был личностью, это сквозило в каждом его слове и поступке. Тим по сравнению с ним был обычным парнем. Рядом с Сашей я чувствовала себя Золушкой, удостоившейся внимания принца. А Тимом можно было командовать, как мне захочется.

Обычный мальчишка, может и не почувствовал бы моего изменившегося отношения. Но только не оборотень. Вскоре у него на лице появилось тревожное выражение. Он кивнул мне на дверь и через минуту тихо вышел из комнаты. Через некоторое время я тоже последовала за ним. Увлеченные разговором женщины, не обратили внимания на наш уход и продолжали оживленно обсуждать сложившуюся ситуацию. Когда я забралась на сеновал, Тим был уже там. Он сразу обнял меня и повалил в душистое сено.

Когда же он попытался целоваться, я осторожно отстранилась и тихо попросила:

— Тим, пожалуйста, не надо.

Встревоженный парень забросал меня десятком вопросов, и все сводились к одному, не появился ли у меня кто-то другой. Я же не знала, что говорить. У меня перед глазами все еще периодически появлялась картина расстрела в Сашином доме, когда его тело, пробитое пулями, медленно падало на пол.

До боли в груди хотелось вернуться в подмосковный лес на пятьдесят лет тому вперед и убедиться, что Саша пришел в себя и находится в безопасности.

Ранним утром первого января 2016 года на пустынный станционный перрон из заснеженного леса выбрался странный тип. Внешне он здорово смахивал на бомжа, поэтому редкие пассажиры, ожидающие первую электричку на Москву, старались держаться от него подальше. А появившийся перед самым прибытием поезда полицейский сразу принялся проверять у него документы. Стоявшие на перроне люди не обратили внимания, что после короткого разговора полицейский, козырнув, отошел в сторону, уселся на скамейку и задремал. Криво усмехнувшись, молодой человек зашел в вагон, уселся на ближайшее место и уставился в окно.

Полтора часа до города он так и просидел, глядя в окно на заснеженные пригороды столицы. Оригиналов в Москве хватало, поэтому прикид мужчины особого внимания не привлек. Он вышел из вокзальных дверей и почти сразу подбежал к подошедшему трамваю и снова безучастно смотрел в окно, дожидаясь нужной остановки.

Выйдя из трамвая, он бодро зашагал по знакомому пути и вскоре стоял перед трансформаторной будкой, на дверях которой алел рисунок черепа с костями.

После нажатия скрытой кнопки, стальная дверь неслышно отворилась. Парень огляделся, но идущим мимо него людям не было никакого дела до того, что кто-то хочет зайти в будку. Если заходит средь бела дня, не скрываясь, значит так нужно.

Когда за главой клана захлопнулась тяжелая дверь, в помещении вспыхнул неожиданно яркий свет. Большую часть комнатки занимал огромный, мерно гудевший трансформатор. Однако Александра Евгеньевича он не интересовал. Он наклонился и одной рукой поднял крышку люка, почти незаметную на сером бетонном полу. Легко отодвинув в сторону двухсоткилограммовый диск, он начал спускаться в узкий цилиндрический колодец. Опустившись на свой рост, также легко задвинул чугунную громадину обратно на свое место и продолжил спуск. Вскоре колодец закончился проходом, из которого тянуло знакомым запахом метро.

Путь по подземным путям оказался не близким. Несколько раз путь преграждали толстые стальные двери. Однако они все открывались после необходимых манипуляций.

Наконец князь дошел до своей цели, после очередной открытой двери, он очутился в роскошно обставленных подземных апартаментах. Не останавливаясь, он начал раздеваться, оставляя одежду на паркетном полу. Когда дошел до ванны, то был уже полностью обнажен. Мельком глянув в зеркало на свое исхудавшее лицо, он открыл кран и из него с фырканьем вырвался коричневый поток воды.

— Давненько я здесь не бывал, — вслух сказал Александр Евгеньевич и дождавшись, когда пойдет чистая вода рухнул в огромную ванну-джакузи.

Через сорок минут он закончил с мытьем и, надев халат, зашел в соседний кабинет, где вся стена была уставлена мониторами слежения. Несколько серверов перемигивались разноцветными огоньками. Огромный панорамный монитор стоял на рабочем столе.

— Ну что же, — сказал он, усевшись в кресло перед ним. — Начнем раздавать всем сестрам по серьгам.

Полковник Леонид Кравченко заместитель начальника отдела «К» ФСБ, все еще нежился в кровати. Рядом на тумбочке стояла недопитая бутылка виски. Жена тихо суетилась на кухню. На службу сегодня, первого января, можно было забить. Все-таки Новый Год празднуется не каждый день.

Однако утреннюю негу прервал неожиданный телефонный звонок. Взглянув на высветившийся номер, полковник почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он тяжело вздохнул и решительно поднес телефон к уху.

Однако вместо хорошо знакомого голоса в трубке прозвучала странная музыкальная композиция.

На миг глаза Леонида Гавриловича остекленели, он застыл в неподвижности. Затем осторожно положил телефон на тумбочку и начал одеваться.