Индустриализация - Вадим Юрьевич Нестеров

Любопытно, что темное прошлое профессора-орденоносца нисколько не скрывалось, скорее наоборот. Для примера процитирую статью А.А. Иванова «Герой социалистической стройки П.И. Преображенский» 1934 года издания:

«Страна Советов умеет найти лучших среди лучших представителей трудовой технической интеллигенции, опираясь на знания, руководство и помощь которых она достигает решительных успехов в деле индустриализации страны, освоения техники и новых производств. При этом честные специалисты, идущие единым фронтом с пролетариатом по пути построения социализма в нашей стране, приобретают заслуженное уважение со стороны правительства и всей советской общественности. Это особенно ярко подчеркивается фактом награждения орденом П.И. Преображенского, старого специалиста, выросшего на дрожжах капиталистического строя, в прошлом участника контрреволюционного белого движения и министра народного просвещения в правительстве Колчака.

В настоящее время это прошлое навсегда вычеркнуто из «трудового списка» П.И. Преображенского. Его громадные заслуги перед Страной советов, отмеченные высокой наградой советского правительства, ставят в настоящее время П.И. Преображенского в первые ряды борцов на фронте индустриализации СССР».

После уральских открытий и неформальной «орденоносной реабилитации» Павел Иванович окончательно вошел – и вполне заслуженно - в геологический ареопаг страны.

В 1935 году ему без защиты, по совокупности научных заслуг, присваивается степень доктора геолого-минералогических наук.

С 1937 года он создатель, главный геолог и директор ВНИИ галургии в Ленинграде.

Жил нормально. Поднял детей, почти вырастил трех внуков и внучку.

С началом войны переехал в ставший почти родным Соликамск, где работал на химическом комбинате.

В июле 1942 года уже очень больной профессор пишет большой текст - не то научную статью, не то трактат, не то вообще завещание под названием «Мои мечты». В самые страшные военные месяцы, когда уже почти заступили последнюю черту и был издан знаменитый приказ «Ни шагу назад!», Павел Иванович под гудки никогда не спящих уральских заводов писал и размышлял о том, как Родина будет жить после войны, что нам всем надо делать и как развивать отечественную геологию, какие территории исследовать в первую голову.

В январе 1944 года в связи с 70-летием и 45-летием научной деятельности профессору Преображенскому был вручен орден «Знак Почета».

Но уже 10 сентября геолог, «трудовик», колчаковец, министр, передовик, орденоносец и корифей Павел Иванович Пребраженский скончался, всего полгода не дожив до Победы.

Его ангел-хранитель завершил свою непростую работу.

А через три четверти столетия, в 2019 году, Павлу Ивановичу Преображенскому люди поставили памятник в центре Перми.

Геолог

Как я уже говорил, открытие профессора Преображенского радикально изменило ситуацию с волжско-уральской нефтью.

Еще недавно над предложением искать нефть в центре Европейской России в Геолкоме смеялись в прямом смысле слова. Павел Иванович Преображенский вспоминал: «Мысль эта была для нас до того необычна и до того не вязалась со всем, что мы привыкли думать о месторождениях нефти, что на одном из заседаний И.Н. Стрижову (наряду с Губкиным - один из главных сторонников волжско-уральской нефти – ВН) был даже задан вопрос, что если уж он собирается искать нефть под Москвой, то не желает ли он заодно и сделаться испанским королем?».

Но после винной бутылки с нефтью на уральском съезде изменилось все. Историей заинтересовались на самом верху. Самом-самом.

Причины изложил сам Алексей Блохин несколько лет спустя:

«Запасы наших крупнейших южных месторождений большие, но в географическом отношении они расположены не совсем удобно, так как находятся вблизи наших границ. Поэтому перед нами поставлена задача – отыскать новые месторождения нефти подальше от границ, поближе к новым индустриальным гигантам».

И действительно – бакинская нефть, конечно же, огромная по запасам, но очень уж неудачно расположена. Большевики еще не забыли, как остались без никакого топлива в Гражданскую, поскольку все на окраинах, которые отберут первыми. И если есть хоть малейший шанс обзавестись собственным месторождением в безопасном центре – ты просто обязан выдоить этот шанс досуха. Именно поэтому в находку профессора Преображенского хваткой бультерьера вцепился Иосиф Косиор, главный нефтяник РСФСР.

Иосифа Викентьевича не стоит путать с другими представителями клана Косиоров, его братьями – с главой Советской Украины Станиславом Викентьевичем, вернувшим советским детям новогоднюю елку, а также с Казимиром Викентьевичем, народным комиссаром лесной промышленности Украинской ССР и с Владиславом Викентьевичем, главным редактором газеты «Труд».

Именно бывший начальник треста «Грознефть» (и студент Московской горной академии) Иосиф Викентьевич Косиор в 1927 году принял пост заместителя председателя ВСНХ СССР, курирующего нефтяную отрасль, у Александра Серебровского (профессора Московской горной академии), уходящего на золотодобычу.

После того, как Павел Преображенский в середине апреля открыл уральскую нефть, уже 8 мая И.В. Косиор созвал совещание, на котором профессор сделал доклад. А 22 мая 1929 года главный нефтяник самолично прибыл в Верхне-Чусовские городки во главе целой делегации нефтяников.

По итогу руководители партии и правительства приняли следующее решение. Отметив, что «нефтяные источники громадного хозяйственного значения не только для края, но и для всей страны, были открыты благодаря случаю, а не в силу планомерных разведок», они указали на «необходимость производства разведок на нефть усиленным темпом и скорейшей организации разведочного треста. Президиум считает возможным проводить их не только в районах с явными признаками нефти, но и там, где месторождения кажутся вероятными благодаря благоприятным геологическим условиям местности».

В итоге в уральскую нефть решили очень серьезно вложиться.

Очень.

С подачи Иосифа Викентьевича Косиора лично Иосиф Виссарионович Сталин согласовал выделение дополнительных средств в форсированное бурение скважин в Верхне-Чусовских городках. Для «разбуривания» случайно открытого месторождения было запланировано 50 скважин – это беспрецедентно много, раньше столько бурили за год по всей стране. Кроме того, ГИНИ обязали отправить геолого-поисковые отряды в другие перспективные районы Урало-Поволжья. И денег дали, что и позволило ученикам Губкина стать во главе самостоятельных экспедиций.

Костя Чепиков отправился разведывать бассейн реки Сок, отряды Т.Г. Сарычевой и Е.Г. Пермякова – на Самарскую Луку, Г.В. Распопов – в бассейн реки Шешмы – всего в поиск ушло двенадцать геологических партий. Три из них отправились в Башкирию, в том числе и экспедиция, которую возглавил Алексей Блохин.

Экспедиция, конечно, громко сказано – в отряде было всего четыре человека: сам Алексей, его главный помощник - геолог Варвара Ивановна Носаль, коллектор Лукьян Афанасьев и один рабочий, оставшийся в истории безымянным. С другой стороны, четверо – это