Святая сестра - Марк Лоуренс

— Я очень люблю Предка, Сестра Клетка, но я знаю, что ты любишь это. — Ара похлопала по мечу на бедре. — Как ты собираешься жить без всего... этого?

— Настоятельнице Стекло все это было не нужно, и она реально меняла мир. Она была более опасна, чем дюжина Красных или Серых Сестер, более смертоносна, чем даже Святые Ведьмы.

— Но никогда больше не размахивать мечом? У тебя это очень хорошо получается! Разве не грех не пользоваться даром, который дал тебе Предок?

Нона долго молчала, не сводя глаз с меча Ары.

— Любая сестра может быть призвана в Красные во время чрезвычайной ситуации. Джула говорит, что монастыри к востоку от Грэмпейнов вооружали даже самых юных послушниц, когда к ним приходил враг. — И Нона процитировала: — «Каждый ребенок Предка носил красное в тот день, когда Скифроул выстроился перед монастырем Мудрого Созерцания. У них не хватило ряс Красных Сестер, и вместо этого они выкрасили рясы новых послушниц кровью захваченных еретиков».

Ара открыла рот. Потом закрыла.

Нона посмотрела на затянутое дымом небо и покачала головой:

— Не думаю, что пройдет много дней, прежде чем мне снова вручат меч, Сестра Шип.

— Я должна пойти и доложить Сестре Сало... То есть Сестре Железо, — сказала Ара. — Теперь я получаю приказы от нее наставления. А она — от настоятельницы.

— А настоятельница от императора... — нахмурилась Нона. — Ты же не думаешь, что император действительно разговаривает с Колесом?

Ара покачала головой.

— Отец сказал мне, что новый лорд Глосис — военный советник императора. Глосис инструктирует генералов, а генерал Венсис наблюдает за развертыванием боевых братьев и сестер во время кризиса. — Она посмотрела на Зал Меча. — Мне лучше идти… Думаю, увидимся вечером в дормитории...

— Нам дадут кельи. Мы уже большие девочки.

— О да. Что ж, по крайней мере, нам не придется видеть Джоэли каждое утро. — Ара нахмурилась. — Как ты думаешь, почему она не донесла на нас? Я была уверена, что настоятельница подняла нас с постели, чтобы предъявить обвинение.

— По-моему те, кому она рассказывает свои истории, хотят того же, что и мы. Как только мы сбежали, они не могли быть уверены, что смогут вернуть книгу. Если бы это зависело только от Джоэли, она бы с радостью увидела, как нас унижают и наказывают.

— Кому она передает свои истории?

— Лорд Намсис потянул за множество золотых нитей, чтобы вернуть ее сюда, не так ли? — спросила Нона. — Ты думаешь, он действительно хочет, чтобы его старшая дочь стала монахиней? Я считаю, что истории Джоэли доходят до Шерзал самое большее за три шага. Неужели ты думаешь, что сестра императора простила кого-то из нас? Мы разрушили ее союз с Адомой. Клянусь Предком, мы подожгли ее дворец!

Ара сделала знак дерева над своим сердцем.

— Уже много лет я рассказываю вам, какая она. Я хотела бы, чтобы мы были более осторожны в этом книжном деле, более скрытны... но ты не слушала. Вовлекать в это дело монаха было безумием. Ты его почти не знаешь! — Она подняла руку, чтобы остановить ответ Ноны. — Мне нужно бежать. Не думаю, что Сестра Железо более добродушна, чем Сало! Тебе тоже лучше поторопиться. Я уверена, что есть какая-то важная молитва, которую нужно прочитать...

Покачав головой, Ара умчалась прочь, меч подпрыгивал у нее на ноге. Нона с некоторой завистью смотрела, как подруга пересекает площадь. Жалость Ары была плохо скрыта, и это жгло, хотя Нона понимала ее. Она повернулась спиной к мечу, к искусству теней и к тайнам Пути. Ее друзьям потребуется время, чтобы понять этот выбор. Нона со вздохом посмотрела в сторону Собора Предка. Ветер нес запах дыма. Если когда-нибудь и было время для молитвы, то именно сейчас.

Чайник перехватила Нону у дверей Собора.

— Ты устроила адский беспорядок на складе Яблока. Ради Абета, что это было?

Ложь, начавшая формироваться на губах Ноны, испарилась под пристальным взглядом Чайник:

— Глупая ошибка. Мне очень жаль. Я извиняюсь.

— Ну, ты должна! — Чайник толкнула Нону в плечо, все еще сердясь. — Ябби в ярости!

— Тогда почему она предложила мне Серое?

— Настоящий вопрос, почему ты не взяла его? — Чайник тряхнула головой, словно пытаясь сбросить с себя глупость решения Ноны.

— Я первая спросила, сестра.

— Она... ну, она все равно предложила бы тебе Серое... По крайней мере, предложила бы, если бы было время успокоиться. Но... — Чайник замолчала, и глаза ее заблестели от слез.

— Но что? — Тыльные стороны рук Ноны закололо. Она знала, что скажет Чайник.

— Но... но она пообещала Настоятельнице Стекло, что предложит тебе Серое, что бы ни случилось.

Глаза Ноны затуманились, во рту пересохло. Что бы ни случилось.

— Почему ты не взяла его? — спросила Чайник. — Яблоко считала, что никто не может быть Сестрой Благоразумия, не умея работать с тенью. Она всегда собиралась предложить тебе Серый из-за обещания, но, на самом деле, она не хотела, чтобы ты взяла его до того дня, когда ты прошла проволока-испытание. И тут она поняла. Ты родилась для этого, Нона.

— Я не взяла его потому, что дала обещание. На смертном одре Настоятельница Стекло попросила меня стать Святой Сестрой, и я поклялась, что это сделаю.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Она все еще делает это, не так ли, сестра? — спросила Чайник. — Даже мертвая, она все еще играет в долгую игру, которую никто из нас не понимает. — Она метнулась к Ноне, яростно обняла ее, и убежала.