Святая сестра - Марк Лоуренс

Ноне. И тут ей пришло в голову: это, по крайней мере, часть того, что хотела Настоятельница Стекло, чего она добилась обещанием, вырванным из Ноны. Как еще могла Нона Грей приобрести благосклонность и сотрудничество Настоятельницы Колесо?

Настоятельница нахмурилась и постучала пальцем по гроссбуху, лежащему перед ней на столе, списком послушниц:

— Но молодые все равно нуждаются в охране. Кто-то способный. Может быть...

— Ара может это сделать! Сестра Шип, я имею в виду! — Идея пришла к Ноне из ниоткуда. Не всем им придется столкнуться лицом к лицу со Скифроулом. Она могла спасти Ару. Если Ковчег падет, Ара уведет послушниц на запад. Даже дарнишцы были бы лучше, чем Скифроул: у них были свои боги, и они не сжигали людей из-за тонкостей учения Предка. Ара может это сделать. Тяжесть спала с сердца Ноны.

Настоятельница снова склонила голову набок.

— Она должна была последовать вашему примеру, когда назвали ее имя, сестра. Сегодня больше всего нужна вера. — Снова постукивание пальцем по гроссбуху. — Пожалуй, вы правы. Когда-то я думала, что она — Избранная, пришедшая спасти нас всех. Пусть она, по крайней мере, спасет детей.

— Благодарю вас, настоятельница! — Нона чуть не заплакала. Она направилась к двери, когда Колесо махнула рукой, отпуская ее.

Нона сбежала по ступенькам, пробираясь мимо испуганных сестер. Она чувствовала себя готовой вынести ужасную мощь корабельного сердца, готовой вместе с сестрами противостоять ударным войскам Скифроула, готовой на все. Единственное, к чему она сейчас была не готова, — сказать Аре, что она спасла ее.

18

Три года назад

Спасение

ОГРОМНАЯ БЕЛАЯ ПРОСТЫНЯ, в которую были завернуты все части Абета, кроме зеленой нити Коридора, показалась Ноне в каком-то смысле таким же ужасным местом, как и пещеры и туннели в черном льду. Очень личная злоба множества дьяволов сменилась безличной злобой бесконечного ледяного ветра под бледным как кость небом, которое простиралось во все стороны до бесконечности. Открытое пространство ошеломило ее, хотя она и бывала в тех местах Коридора, где не было видно стен. Но это было что-то другое. Безжалостное обнажение, которое заставляло чувствовать себя крошечной чернильной точкой на огромной неисписанной странице.

— Мы идем не в ту сторону, — проговорила Нона сквозь тряпку, которую дал ей Зоул, чтобы навязать на лицо.

— Мы идем в правильном направлении.

— Мы уходим из Коридора, — возразила Нона.

— Нам нужно развести костер, — сказала Зоул.

— Как, во имя Предка, мы это сделаем? Я имею в виду, это было бы неплохо... — Одна только мысль об этом заставила Нону остановиться и представить себе потрескивающее пламя. — Может, нам найти две сосульки и потереть их друг о друга?

— Здесь, так близко к Коридору, племена прячут древесину и уголь. Там, на дальнем льду, тайников гораздо меньше, и в них будет храниться ворвань и сушеный жир.

— А как мы найдем один из этих тайников? — Сама идея казалась нелепой. За исключением Грэмпейнов, пробивающихся сквозь лед в нескольких милях к западу, покров казался совершенно безликим.

— Они часто лежат вдоль торосов.

— Но… мы не следуем вдоль тороса. Я не вижу ни одного.

Зоул ничего не сказала, просто продолжала идти по снегу. Нона, не имея другого выхода, склонила голову против ветра и последовала за ней.

Через милю Зоул остановилась.

— Смотри. — Впереди ветер разметал снег на несколько акров, обнажив лед под ним. Белые борозды лежали параллельными линиями, проходя сквозь полупрозрачный лед вокруг них. — Линии давления. Самые толстые из них часто превращаются в торосы.

Они пошли дальше. Ветер начинал загонять холод в кости Ноны, чего не смогла сделать даже ледяная сырость туннелей. Пальцы снова стали чужими. Из лекций Сестры Сало она знала, что обморожение может наступить меньше чем за час. Сначала плоть становилась мертвенно-белой, потом черной, и, наконец, начинала гнить, отравляя кровь, если пораженный участок не ампутировали или не отрезали.

— Ты была права. — Торос начал давать о себе знать. Впереди, словно сломанные зубы, вздымались огромные плиты льда, ломаная следовала вдаль по грубо прямой линии.

Зоул подошла к гребню так близко, как только позволяла поверхность, давая им некоторую защиту от ветра. Они прошли милю, потом еще одну.

Нона посмотрела налево, потом направо, на бесконечный белый рельеф. То тут, то там ветер срывал с низких сугробов шлейфы снежных кристаллов и заставлял их струйками мчаться по льду.

— Ты действительно здесь жила? Здесь живут целые племена? — Просто пересечение бесконечного покрова казалось безумной авантюрой. Провести всю жизнь в бескрайней неизменной белизне, вечно замерзающей, вечно раздираемой ветром, казалось даже отдаленно невозможным.

Они шли вдоль тороса еще с милю.

Солнце низко с клонилось к западу, отбрасывая тень тороса на десятки ярдов. Скоро их накроет тень Грэмпейнов, и наступит ночь.

В точке, ничем не отличающейся от любой другой, Зоул остановилась. Она походила вокруг, опустив голову, пиная снег то тут, то там.

— Ты должна копать в этом месте. — Зоул топнула ногой.

— Я?

— У нас нет правильных инструментов. Было бы глупо рисковать нашими мечами, когда у тебя есть клинки острее и прочнее.

Нона вздохнула и опустилась на колени. Она высвободила дефект-клинки и принялась рубить лед. Зоул, используя нож, высвобождала блоки, которые надрезала Нона. Через несколько минут они увидели внизу темную массу. Это оказался мешок, набитый углем, и, отдельно, немного растопки.

— Теперь убежище.

Вновь заработали нож Зоул и клинки Ноны — отрезали куски льда от тороса там, где невыразимое давление под ним вырвало их из-под