Святая сестра - Марк Лоуренс

что Красные Сестры выстроились вокруг послушниц в свободный круг. Сестра Сало стояла рядом.

— Похоже на ловушку, — прошипела Рули.

— Рули, настоятельнице незачем ловить нас, если она считает, что мы поступили неправильно. — Голос Джулы прозвучал устало, как будто она читала всю ночь. — Настоятельница Колесо говорит от имени Церкви, и мы повинуемся.

Нона поняла, что нарушить правила один раз, добывая книгу, — самая длинная дорога греха, по который Джула была готова пройти. Если Настоятельница Колесо прикажет ей сдаться, она не побежит. Это говорило толстые тома о том, почему Джула пошла с ней, когда Нона сказала, что не сможет найти книгу одна. Из всех подруг Ноны, Джула, возможно, была единственной, кто искренне верил не только в Предка, но и в Церковь как институт. В то, чему она собиралась посвятить свою жизнь в черной рясе Святой Сестры.

— Все Красные здесь. Даже те, кто должен быть в патруле. — Ара понизила голос и встала в ряд рядом с Ноной. — Серые тоже здесь, насколько я вижу. — Она указала глазами вверх, на большой дом. — Бента на крыше.

— Сестра Котел, — поправила ее Нона. — Не стоит ее недооценивать.

Настоятельница Колесо появилась только тогда, когда все послушницы были собраны и выстроены в идеальном порядке. Старшие сестры, Роза и Правило, встали на ступеньку ниже двери настоятельницы, Сестра Яблоко на ступеньку ниже их, с ней и Сестра Железо. Ноне было больно видеть эту женщину на месте Сестры Сало, и она снова поискала глазами пожилую монахиню в толпе, обнаружив ее совсем недалеко, рядом с Сестрой Скала.

Когда помощница Колеса, Сестра Лед, открыла дверь, Сестра Сковородка поднялась по ступенькам, чтобы присоединиться к Яблоку и Железу. Она бросила мрачный взгляд на собравшихся послушниц.

— Предок... — Джула пробормотала молитву.

— Она не выглядит счастливой, — прошипела Рули. — Она там, чтобы признаться в существовании запрещенной книги?

Если бы это было так, то это был бы последний гвоздь в их гроб. Кто еще мог украсть книгу Кастрюли, как не Ара или Нона? И Сестра Сковородка никогда не присоединялась к настоятельнице на ступеньках, даже когда это была Стекло, которую она любила, а не Колесо, которую она с трудом терпела.

Колесо появилась и оглядела толпу своим обычным сердитым взглядом. Пальцы Ноны сомкнулись на печати настоятельницы в глубине кармана ее рясы. По лицу старухи было трудно понять, обнаружила ли она пропажу. В любом случае, большую часть времени она выглядела разъяренной.

Настоятельница стукнула посохом, требуя внимания. Это напомнило Ноне о первосвященнике Джейкобе, точно также стучавшем посохом на суде над Настоятельницей Стекло.

— Послушница Нона, подойди. — Колесо сердито посмотрела в ее сторону.

У Ноны упало сердце. Она не знала, будет ли пытаться пробиться мимо монахинь, которых знала много лет, или сдастся несправедливости. Она не могла взять с собой друзей. Конечно, Джула не убежит. Это знание парализовало ее.

Ее щеки покалывало то ли от стыда, то ли от потрясения. Нона не была уверена, от чего именно. В полубессознательном состоянии она направилась к ступенькам настоятельницы. После Зоул старуха перестала говорить о пророчестве Аргаты. После возвращения Ноны не было ни мгновения, когда Колесо призналась бы, что Нона может быть Избранной. Настоятельница не проявила никакого интереса к толкованию, согласно которому четыре корабль-сердца — а не четыре крови — были ключом к Ковчегу. С уходом Зоул весь этот вопрос больше не интересовал Сладкое Милосердие.

Настоятельница Колесо окинула собрание кислым взглядом.

— Это собрание проходит не тогда, когда надо, но мы живем в трудные времена, и требуется спешка. — Она повелительно указала своим посохом на место перед самой нижней ступенькой. — Встань здесь.

Нона стояла, вызванная стальным колоколом, и весь монастырь смотрел на нее, склонив голову.

— Ну что, Сестра Сковородка? — сказал Колесо. — Покончим с этим.

Сковородка нахмурилась, ссутулила плечи и повысила голос:

— Послушница Нона вошла в Третью Комнату Башни Пути. Тем самым...

Нона приготовилась бежать.

— ...она прошла испытание Пути. И я предлагаю ей Синее Мистической Сестры.

Сестра Железо кашлянула:

— Послушница прошла испытание Меча и может носить Красное. Я предлагаю ей место Боевой Сестры.

Нона подняла голову. Озадаченная.

Сестра Яблоко уставилась на нее прищуренным взглядом:

— Послушница Нона прошла испытание проволокой, и я не нахожу никаких законных причин, чтобы не предложить ей стать Сестрой Благоразумия.

— Теперь ты, — рявкнула Настоятельница Колесо. — Выбирай. И поторопись. Ты не последняя, кто сегодня выбирает свой обет. У нас на пороге война.

Нона посмотрела мимо Колеса, мимо крыши дома настоятельницы. Дым стелился по небу, словно трубы Истины за ночь добрались до подножия плато. Она открыла рот, потом закрыла. Насколько близко сейчас должны быть войска Адомы?

— Ну, девочка? — Настоятельница Колесо снова топнула своим посохом. — Ты получила то, что хотела. Бери его.

Нона снова перевела взгляд на ступеньки, на Сестру Сковородка, склонившуюся под своими годами, — темные глаза глядели с темного лица, — на ровный взгляд Сестры Железо, на Яблоко, бледную в утреннем свете, ее головной убор, как всегда, не справлялся со своей задачей, красная спираль вырвалась наружу.

Настоятельница Стекло сказала, что этот день настанет. Она сказала это на смертном одре, и Нона кивнула и сказала, что верит в это, но чувствовала себя виноватой, потому что не верила.

— Я... — Нона переводила взгляд с одной сестры на другую. Неожиданно она подумала о Зоул, девушке из лед-племен, с ее стремлением достичь совершенства в этой жизни, а не в объятиях Предка в потустороннем времени.

— Ну?

— Святой Сестрой, — сказала Нона. — Я хочу быть Святой Сестрой.

Взрыв восклицаний поднялся позади