Личный демон для Мин Джихо - Эмма Рид Джонсон

Вспомнил нашу первую ссору с Хаюн. Хотя не сказать, что то была именно ссора, – за десять лет дружбы мы ни разу не кричали друг другу что-то вроде: «Ты мне больше не друг! Я тебя ненавижу!» Просто мы сильно отдалились. Впервые за все время. Я постоянно пропадал с сонбэ, а она нашла себе ревнивого парня, который был против нашего общения. Порой это доходило до того, что в течение года мы могли скупо поболтать всего раз за месяц. Я узнавал о ней от наших общих знакомых и почему-то злился, что она так просто променяла меня на того идиота, не понимая, что сам я по факту поступил так же – предпочел ее компанию другой. Мы воссоединились спустя несколько месяцев после выпуска, когда ее отец попал в аварию. Я не мог оставить Хаюн один на один с той всепоглощающей болью, которую она испытывала. Это было сложное время.

Вспомнил, как после пьянки с друзьями в квартире какого-то парня мне прокололи хеликс. Меня взяли на слабо, но алкоголь притупил боль. Сейчас я радовался, что девушка, которая это сделала, не допустила никаких ошибок. Было бы неприятно лечить ухо, если бы оно загноилось.

Вспомнил, как в какой-то момент жизни я решил строить из себя парня-загадку. Старался модно одеваться, начал как раз курить. Вел себя как самый настоящий мудила, но это почему-то многим нравилось. Я читал всякую псевдоинтеллектуальную литературу, зависал в барах, ходил на выставки и делал вид, что что-то понимал. Несколько раз в неделю я обязательно ходил на свидания, которые чаще всего заканчивались примитивным перепихоном, но вскоре я понял, что это не для меня. Такая жизнь только усугубляла состояние моей психики. Доводила меня до глухого исступления и тянула на социальное дно. Но молодость ведь все простит? Да?

Я будто остекленел и снаружи, и внутри, прокручивая в голове все эти яркие вспышки и кадры из прошлого. Видел лица друзей и знакомых. Тосковал по теплу чужого тела. Я чувствовал себя потерявшимся ребенком, который хотел вернуться домой. Все это теперь останется навсегда погребенным где-то там, в другой жизни, вместе со мной. Наверное, мне больше не о чем сожалеть. Я все-таки прожил достаточно насыщенную жизнь. Пора заканчивать.

Трава щекотала щиколотки, а я будто прирос к земле. Из оцепенения меня выдернул странный рев в глубине леса. Он чем-то напоминал рык Сом И, когда мы пытались сбежать от Рю Усока, но более ехидный и злостный, что ли.

Стало не по себе. Нервно сглотнув, я твердым шагом решил вернуться, и уже на знакомом месте меня встретили Хаюн вместе с Саён. Обе выглядели перепуганными до ужаса.

– Где ты был? – Ко мне обратилась Хаюн, осторожно подходя и кладя свою руку мне на плечо. – Сом И… Менбусин… В общем, он ушел куда-то, и тебя не было. Мы не знали, что делать…

– Наверное, он готовится к ритуалу. – Я пожал плечами, предлагая им сесть на то самое бревно, на котором совсем недавно он плел паутинку. – Этой ночью все решится. Он так сказал.

Хаюн поджала губы, посильнее укутываясь в ту самую накидку, что была у нее под головой. Такая же красная, как и его ханбок, из газовой ткани и с серебристой вышивкой у рукавов. Едва ли она могла согреть.

– Хаюн мне все рассказала, – робко подала голос Саён. – Я… Мне так жаль, Джихо…

– Все нормально. – Я был предельно спокоен. Меня уже мало что могло напугать. Смерть не самое страшное. – Знаешь, за тебя все переживают. Юнги все никак не мог до тебя дозвониться.

Она слабо улыбнулась, садясь рядом:

– Ну, меня похитили. Я была вне зоны доступа.

– Тут уже мне надо извиняться. – Я почувствовал укол совести где-то в области груди и живота. – Я не подумал, что они выйдут на тебя, и уж тем более найдут и похитят.

– Мне кажется, не будь меня, они бы взяли любого другого твоего знакомого. – Саён запустила пальцы в волосы, задумчиво сжимая одну прядь. – А так я хотя бы знаю, что важна для тебя.

Спорить было бессмысленно. Так оно и есть.

Договорить нам не дал Менбусин. Он появился перед нами точно призрак. Смотрел как-то устало и свысока, скрестив руки на груди. Каким же надменным оказался этот паршивый монстр! Уму непостижимо!

– Пойдемте. – Он оглядел нас всех с ног до головы. Его взгляд задержался чуть дольше только на Хаюн. – Скоро начнем.

– А, это? – Она попыталась снять с себя накидку, чтобы вернуть ему. – Она была у меня, но…

– Оставь, – коротко отрезал он, моментально разворачиваясь и идя в сторону чащи.

Я в очередной раз пожал плечами, не зная, что ответить на ее немой вопрос в глазах. Кажется, ей стало неловко, но в этом было что-то милое. Она всегда нравилась ему гораздо больше. Может, Хаюн вообще была единственной причиной, по которой Менбусин согласился попытаться меня «воскресить»? Удобно и смешно одновременно.

– Заарканила бога, – шепнул я ей на ухо. – Ну даешь!

В ответ она шлепнула меня по руке, но в сгущавшемся полумраке я заметил, как покраснели ее щеки.

Спустя какое-то время мы вышли к… уже знакомому водохранилищу. Даже палатки были на месте. Только абсолютно бесцветные, как и все вокруг. Значит, хагэ – отражение реального мира. Интересно, означало ли это, что где-то в местном Сеуле была моя потрепанная квартирка? Вряд ли ее кто-то захотел бы обжить, но меня это слегка позабавило.

Вода заледенела, вырисовывая на поверхности причудливые узоры. Прямо под порталом находилась каменная глыба, напоминавшая алтарь. Около него стоял Менбусин, хлопая ладонью по гладкой поверхности, как бы приглашая меня.

Идти было страшно. Я ступал осторожно, стараясь не поскользнуться. Вода под слоем льда тоже замерзла, образовав вереницу обледенелых пузырьков воздуха, уходящих в чернеющую глубину. Выглядело невероятно красиво, но задерживаться, чтобы полюбоваться этими видами, я не мог.

Чуть не навернувшись пару раз, я восхитился умением Менбусина ходить ровно и легко. На мгновение мне даже показалось, что он парит над водой, иначе я не мог объяснить, как он без нелепых происшествий так запросто дошел до центра.

– Ложись. – Он схватил меня за плечо, когда мои ноги опять начали разъезжаться. – Разденься, чтобы твои руки были оголены, и жди меня.

Поверхность камня оказалась невообразимо холодной. Я залез на него с ногами, но ложиться не торопился. Сидел на корточках, дыша на свои замерзшие руки в попытке их согреть. И он еще просил снять с меня куртку