Личный демон для Мин Джихо - Эмма Рид Джонсон

какого-нибудь потерянного дракона, убитого в полночь тысячу лет назад, окроплённого кровью ста девственниц. Достаточно всего лишь моей смерти. Славно.

– Господин. – Хаюн не могла оторвать взгляд от надписи, оставленной Сом И. – У меня есть вопрос. Имуги же приносит удачу. Как так вышло, что Рю Усок стал отрицательным героем во всей этой заварушке? Это он обманул богов? Но для чего?

– Я не Менбусин и с Имуги лично не знаком, но полагаю, что жадность. Он не единственный в своем роде, этот Рю Усок, но при этом он первый, кто пошел против законов неба и мирового порядка. – Ёнхён прикусил ноготь большого пальца. – Возможно, он понял, что стать драконом ему не суждено. Жажда власти. Злость. В какой-то степени зависть – это первое и единственное, о чем я думаю.

Сом И кивнул, а я, точно переводчик, сказал им об этом.

– Тогда как он смог обмануть самих всевышних? – продолжала спрашивать Хаюн. – У меня не укладывается это в голове. Вы же сказали, что они самые классные и сильные существа, но тут оказались скинуты со своего пьедестала. В чем подвох? Почему какая-то драконья личинка смогла всех обмануть? И почему другие драконы не вмешались?

Немного подумав, Сом И написал:

«Имуги, о котором мы говорим, был сослан в хагэ много сотен лет назад не в качестве заключенного, а как надзиратель. У моих соратников не было к нему недоверия, и это нас всех сгубило. Он создал яд, что ослабил нас, – так он избавился от всех неугодных. Это был переворот. Революция. Бунт. Я здесь, запертый в этой оболочке, лишь потому, что смог ухватиться за угасающую жизнь в Джихо. Мы с ним неразрывно связаны, как и я связан с другими богами, что томятся в ловушке Рю Усока. Чтобы разрушить его план, нам необходимо попасть в хагэ, потому что оттуда и идет начало всей истории. Именно в хагэ он совершил свое злодеяние, и там находится мое истинное тело.

Господин мэгу, сделайте так, чтобы мы смогли подойти к бреши между мирами как можно ближе, но сами останьтесь здесь. Вы мне нужны в мире людей. Вы будете должны сразиться с Рю Усоком, когда я начну ритуал по освобождению, чтобы он не смог вмешаться. Побеждать его необязательно. Главное – отвлечь. Сместить его взор с хагэ.

Госпожа Чхве Хаюн. Вам необязательно идти на такие риски и жертвы, но если вы сопроводите меня и Джихо, то я буду премного благодарен. Нам нужен кто-то, кто сможет отвлечь монстров уже внутри хагэ, когда начнется ритуал. Они будут слетаться со всех уголков, чтобы остановить нас, но не беспокойтесь, у вас будет достаточно сил, чтобы их остановить. Это я обещаю.

К сожалению, смерть Джихо необратима. Только его кровь, в которой течет моя энергия, способна разрушить барьер извне».

Я и не думал, что увижу хоть какой-нибудь хороший исход для себя. Радовало только то, что Сом И прямо просил о помощи Ёнхёна, – это давало надежду на то, что в будущем его старания окупятся, и его не сошлют. А вот за Хаюн мне стало тревожно. Пускай он и написал, что у нее откуда-то появятся силы. Это было рискованно, но я ничего не сказал вслух. В ответ бы услышал только: «Да ты сам жертвуешь собой, так что сиди и молчи» – или что-то в этом духе.

– Значит, – тихо начал разговор я. – Нам нужно попасть на территорию их палаточного лагеря, чтобы взглянуть на брешь, переместиться туда, мне умереть, а потом – все?

– Выходит, что так. – Ёнхён растерянно кивнул. – Вам надо попасться в ловушку. Это мы устроим с легкостью. Они в любом случае тебя ищут, так что мы просто дадим им наживку, и они сами тебя под руку отведут, куда надо.

– Звучит слишком просто. – Я скрестил руки на груди. Аппетит пропал. Есть больше не хотелось. – Разве этот Имуги настолько тупой, чтобы клюнуть на такой очевидный байт?

– У него нет выбора. Пока часть сознания Менбусина в тебе, он не сможет опечатать свою тюрьму полностью. Ему придется рискнуть.

– А последовать за нами в хагэ? – Это уже спрашивала Хаюн. – Что ему помешает остановить нас там? Или почему бы им не убить Джихо сразу?

На эти вопросы опять ответил Сом И лично:

«Я.

В хагэ я смогу принять свою форму благодаря небольшой духовной подпитке. Ему придется иметь дело со мной, но даже так… его шансы на победу равны нулю, и он это прекрасно знает. Он не сунется в хагэ до ритуала, потому что только в это время я буду уязвим.

И смерть Джихо ему не интересна. Умрет это тело, я привяжусь к новому, и так до тех пор, пока мои силы не иссякнут. Он мог бы заниматься этим долго и в конце концов победить, но каждый раз искать нового носителя моей энергии слишком сложно. Ему будет проще попытаться переманить Джихо на свою сторону. Убедить пойти против меня. Дать иллюзорный выбор. Но выбора нет. Джихо умрет, но приведет это к моему полному заключению или же, напротив, к освобождению – совершенно другой вопрос. Только это волнует Имуги».

– Что ж, тогда нужно обсудить план. – Ёнхён хлопнул ладонями.

Я взглянул ему в лицо. Выглядел он уставшим. Хаюн – тоже, да и я чувствовал, будто на мои плечи взвалили огромный камень. Единственное, чего я по-настоящему уже хотел, – это чтобы все поскорее закончилось. Чтобы Рю Усок и «хебанджа» остались позади, чтобы квисин не разгуливали по улицам Кореи, а я уже обрел свой долгожданный покой в другом мире.

Не осталось больше страха и сожалений. Только безграничная усталость и смирение.

* * *

Вечерело. Красноватое солнце медленно погружалось в морскую гладь, растворяясь за линией горизонта. Его последние лучи окрасили небо в густой багряный цвет, будто отражение расплавленного золота на водной поверхности. Тонкие золотистые прожилки прорезали небесный свод, словно невидимый художник выводил изящные узоры, придавая закату особую притягательность.

Над нами проплывали облака – пушистые, воздушные, похожие на сладкую вату. Они медленно растягивались, меняя форму, превращаясь то в диковинных зверей, то в фантастические фигуры, прежде чем раствориться в сумеречном воздухе.

Мы с Хаюн сидели на скамейке около порта, смотря на бескрайнюю синеву моря. День казался размеренным и спокойным. Были слышны крик чаек и бессвязная болтовня моряков. Ветер приятно ласкал кожу, принося за собой чудесные запахи морского бриза.

Я никогда не был в Пусане и почему-то не думал, что здесь так красиво.