Личный демон для Мин Джихо - Эмма Рид Джонсон

– Думаю, нам надо выдвигаться через пару часов. – Говорил он без энтузиазма, но оно и понятно почему. – Разбудишь Хаюн?

– Без проблем. – Я отсалютовал ему.

Он вернулся на кухню. Гисок, судя по звуку, переместился смотреть мультики в гостиную.

В комнате, которую заняла Хаюн, шторы были плотно задернуты, поэтому в ней царил приятный расслабляющий полумрак. Но даже отсутствие солнечного света не помешало мне заметить Сом И. Он, точно пес, сидел около окна и сторожил ее сон. Мне это показалось как минимум странным.

Наши взгляды пересеклись, и я не смог сдержать надменной ухмылки.

Да, к ней он всегда относился лучше, чем ко мне. Я даже не знал, стоило ли мне начинать ревновать.

– Ха-а-аюн! – пропел ее имя я, подходя к окну и одним быстрым движением открывая шторы. – Вста-а-авай!

Она застонала, пряча голову под одеялом.

– Нет-нет. – Я схватил ее за ногу, которая оказалась без одеяльной защиты. – Время умирать, Хаюн! Давай, давай!

– Тебе надо, ты и умирай, – заспанно запротестовала она. – Дай поспать.

– В машине поспишь. – Я отпустил ее ногу и запрыгнул на кровать. Как и у меня, она оказалась весьма мягкой и удобной. – Пусан неблизко! Да и вообще, у нас тут бой с Рю Усоком намечается. Команда по спасению мира не спит до обеда!

Хаюн больше ничего не ответила. Когда я уж было подумал, что она опять уснула, то из-под одеяла послышались недовольные вздохи и стоны. Вскоре она скинула его с себя, жмурясь от слепящего солнечного света. Волосы растрепаны, лицо предельно недовольное, но она все равно была самым очаровательным человеком на планете, пускай и со скверным характером.

– Не хочу, чтобы вчерашний день закончился. – Она скорчила недовольную гримасу.

– Спешу тебя разочаровать: он уже.

– Это лишь значит, что тотальный ужас начнется сегодня.

– Ага. – Я затянулся, выпуская изо рта дым. – Через пару часов мы выезжаем, еще часа четыре на дорогу, а потом все, конец.

– Почему ты так спокоен? – Она села, смотря на меня исподлобья. – Ты буквально умрешь, Джихо! Бросишь меня одну! Как я расскажу об этом Гисоку? А бабушке? А если твоя мама мне позвонит?

Про мать я вообще не думал. Задумчиво смотрел на Сом И, видя при этом на его рогатой морде лицо матери. Наверное, ей будет все равно, но это не вызывало во мне никаких эмоций. Наши отношения уже слишком давно потерпели крушение, и никто из нас двоих не пытался разобраться в этих обломках и построить из них что-то новое.

– Ты умная, что-нибудь придумаешь.

На это она только шлепнула меня по ноге, а я шутливо ахнул.

* * *

– У тебя тут ортопедический матрас? – уже на кухне Хаюн обратилась к Ёнхёну. – Это просто запредельное удовольствие! Весь день бы только и делала, что валялась в этой кровати! Она еще и большая такая, прям королевская…

Ее детский восторг потешил его. Ёнхён неторопливо пил свой кофе, когда произнес то, к чему никто из нас не был готов.

– Я дарю эту квартиру вам, – будничным тоном заявил он. – Если я вернусь живым и дееспособным, то уже вместе оформим все юридически, а если нет… я попросил своего юриста написать завещание, тогда практически вся моя недвижимость отойдет вам.

Хаюн от услышанного подавилась и залилась диким кашлем. Лицо ее сперва порозовело, затем наоборот, побелело так, что мне стало за нее беспокойно.

– Это что за аттракцион невиданной щедрости? – дрожащим голосом спросила она. – Мы тебе никто, зачем? Почему? И вообще… что?!

Он лениво потянулся за персиком, который лежал в корзинке для фруктов:

– Ты близкий человек для Джихо, а Джихо пожертвует своей жизнью, чтобы восстановить баланс и в какой-то степени справедливость. Это меньшее, чем я могу отплатить ему.

– Классно. – Я опешил, но попытался взять себя в руки и пошутить. – Как говорится, не насосал на квартиру, а принес себя в жертву. Буквально, ха-ха.

Хаюн смерила меня строгим взглядом, поэтому пришлось заткнуться.

– Но… я не понимаю, и что значит, что ты можешь тоже не вернуться?..

– Я не могу предсказать ход действия всевышних. Если я буду изгнан, то все мое нажитое имущество перейдет государству, что очень неприятно, знаешь ли. Я не для этого исхитрялся всю свою жизнь, чтобы однажды потерять накопленное, поэтому подумал, что лучше его кому-нибудь передать.

– И не нашлось претендентов лучше, чем я?

Да, в это было сложно поверить.

– Когда мы впервые встретились, я говорил, что занимаюсь некоторой волонтерской деятельностью. – Он закинул ногу на ногу и выпрямился. – Я по своей натуре альтруист, но обычно помогаю таким же, как и я сам, – монстрам, что хотят в мире сосуществовать с людьми. Боюсь, если изгонят в хагэ меня, то такая же участь коснется и их. Поэтому да, какую-то часть я оставил бы тебе, чтобы ты достойно вырастила своего брата и сама смогла встать на ноги. Однако другую часть я хотел бы передать в различные организации, чтобы на эти деньги они могли продолжать существовать.

Между нами повисло молчание. Хаюн сделала несколько быстрых глотков, после чего улыбнулась:

– Теперь даже не знаю, хочу ли я, чтобы ты вернулся… ладно, шучу-шучу!

* * *

Дорога в Пусан заняла невероятное количество времени. Стоило мне оказаться на улице, как я принялся разминаться, чтобы вернуть к работоспособности свои атрофированные ноги и задницу – болели и ныли они нещадно, словно меня фура переехала.

Мы зашли в какую-то закусочную с верандой и пластмассовыми табуретками всех цветов радуги. Средний контингент людей – сорок плюс. Очень напоминало наше любимое местечко у дома, где мы впервые познакомились с Ёнхёном.

Решили пропустить по стаканчику соджу с сытным перекусом. Это напомнило мне последнюю трапезу заключенных, поэтому отказывать себе ни в чем не стал. Вскоре наш стол был забит под завязку, чем я остался очень доволен.

– И как мы туда попадем? – Хаюн обратилась к Ёнхёну, слизывая с губ острый бульон. – Там военные, эти парни и еще Имуги. Звучит как полное… Кхм.

– Попасть туда не проблема, – задумчиво ответил ей он. – На этот счет не беспокойся. Нам ведь нужно провести ритуал, а для него… я даже не знаю, что нужно…

Я поднял свой взгляд на Сом И. Тот все еще будто не был заинтересован в нашем разговоре, но так казалось лишь на первый взгляд. Он забрал ручку, которую до этого держал в руках Ёнхён. Взял одну из бумаг в папке Юнги и написал: «Ничего».

Что ж, это облегчало ситуацию. Нам не придется искать прах