Измена. Вторая семья моего мужа - Каролина Шевцова

Дверь открыта, будто меня ждали.

— Римма Григорьевна?

Климов как всегда безупречен. Отглаженный костюм без единой морщинки сидит на нем так, будто юрист родился в магазине итальянской шерсти, и не носил ничего кроме строгих приталенных пиджаков. Юра галантно подает мне руку и провожает до заранее отодвинутого стула.

— Выглядите чудесно, — произносит он, не сводя с меня внимательных, серых глаз.

От таких комплиментов я теряюсь и несу какую-то чушь.

— Спасибо, вы тоже.

Он смеется. Тихо и как-то очень по-мужски. Не могу понять, это флирт или я себе все надумала? У меня не было мужчин кроме Белого, а отношения с ним похожи на хроническую аллергию с редкими обострениями — такие же унылые и душные в период цветения амброзии.

Про Никиту стараюсь не думать. Если Филипп был аллергией, то Савранский похож на лихорадку, от которой туманилось сознание, а тело до сих пор дрожит в ознобе. И я не хочу еще раз ощутить подобное. Никогда на свете, никто на свете даже близко не станет рядом с моим синеглазым чудом. Это как рождение сверхновой звезды — случается раз в тысячу лет, и увидеть такое дано не каждому.

Пережить так вообще никому.

И потому нет у меня никакого опыта с мужчинами, только с Белым, а это было настолько иначе, что я просто теряюсь, не понимая, ухаживает за мной Климов или просто проявляет вежливость.

Все проясняется, когда он снова зовет меня выпить кофе.

Черт. Смотрю перед собой, вижу интересного, очень перспективного мужчину, который подходит мне и по возрасту, и по интересам и даже по статусу, и понимаю, что не могу.

Просто не могу разрешить кому-то писать себе, звонить, ждать, касаться. От последней мысли меня передергивает.

— Римма Григорьевна, все в порядке, — беспокоится Климов, и кладет руку мне на плечо, отчего я внутренне напрягаюсь. Боже, какая мерзость!

— Угу.

— Так что насчет кофе? — Не сдается он.

И взгляд такой, словно под кожу норовит залезть и голос еще.... Аж тошнит!

— Я не пью кофе, — отвечаю и, отстранившись от Климова, беру сумочку со стола, чтобы поскорее сбежать отсюда. Но Юра не сдается:

— Я вас удивлю, но в кафе подают чай, соки, или просто воду.

— Да, ее я тоже не пью.

— Даже так? — Смеется Климов. — Ладно, Римма, я вас понял, я умею принимать отказы. Скажите, вы на машине? — Качаю головой, отчего Климов расплывается в улыбке. — Отлично! Тогда разрешите мне хотя бы проводить вас до дома, тем более что мне очень нужна ваша помощь. Или я не заслужил и этого?

Грязный ход. И к тому же манипуляция, которую я считываю за секунду, но соглашаюсь дойти вместе хотя бы до метро. Зачем портить отношения с собственным юристом? Через какую-то неделю у Белого выйдет анонс книги, и мы начнем суд, а там помощь и навыки Юрия очень пригодятся.

Я никак, ни взглядом, ни словом не показывала, что хочу завести интрижку, и спокойна за свою репутацию. За репутацию Юры тем более, зачем ему терять перспективного клиента накануне громкого эпатажного дела? Не так я хороша, чтобы променять меня на карьеру.

— Да конечно, — поднимаюсь с места. — Какая помощь вам нужна?

— О, это элементарно. Я совершенно не доверяю своему вкусу и прошу вас помочь выбрать мне цветы.

Хмурюсь. И кажется, краснею.

— Для кого будет букет?

Ну не может же, чтобы для меня. Это очень глупо и непрактично. Может Юра идет на юбилей мамы, или навещает бабушку. Или после нашей встречи его ждет… да мало ли кто его ждет!

Но ответ оказывается проще и страшнее всех моих догадок. Климов ищет на столе телефон, поправляет разбросанные бумаги, так, что я не вижу его лица, когда он произносит:

— Для моей жены. Сегодня у нас годовщина свадьбы.

Глава 38

Теряюсь настолько, что даже слов не нахожу. И пока Климов что-то рассказывает, параллельно, поддерживая меня под локоть, выводит из кабинета, давлю улыбку. Неестественную, и потому глупую.

Для жены значит. Господи, как же смешно! Из роковой красотки до дамочки, которая себе что-то надумала всего за секунду. Я ведь правда решила, что Юра проявляет ко мне интерес, а он просто сам по себе такой. Флиртует холостыми, чтобы не потерять сноровку.

— Римма, тут ступенька, осторожно, — и больно сжимает мне локоть, чтобы я точно услышала, что он там говорит.

— Да, спасибо.

Вытаскиваю ладонь из его захвата, женат Климов или нет, а мне все равно неприятны касания других мужчин. Как-то это фу. Чтобы не обидеть Юрия, притворяюсь, что не заметила, как он снова попытался подать мне руку.

— Так что там с цветами, — напоминаю я.

Климов хмурится. Прячет сухое, с тонкой кожей, лицо в шарф и что-то бурчит в ответ.

Проблема у него типично мужская, даже разбираться в ней стало скучно. Не так скучно, как супруге Климова, которая на протяжение десяти лет получает от мужа красные розы. По любому поводу одни и те же алые розы на высоких ножках, перевязанные лентой в тон. В последний раз он решил проявить фантазию и пришел домой с ромашками, после чего отправился ночевать в машину.

— Римма, вот вы какие цветы любите?

— Никакие, — вру я. Потому что не хочу рассказывать постороннему человеку то, что считаю личным.

Я люблю гвоздики. И белые, и красные, даже наоборот, особенно красные. У этого удивительного цветка дурная слава, почему-то он ассоциируется со скорбью, с болью утраты и слезами. И из-за этого никто не замечает красоту гвоздик. А ведь они прекрасны. Пышные, собранные в единую композицию, гвоздики похожи на кружево, или на воздушное безе. А как они пахнут!

Каждый раз, когда Никита приносил мне такой букет, наш дом наполнялся сладким запахом счастья!

А как они стоят! Благодаря живучести гвоздик я по две недели радовалась, и всякий раз замирала, при виде этой кружевной шапки в моей вазе.

А как я была счастлива, когда Савранский угадал, какие именно цветы я люблю. Я ведь ни разу ему не говорила, не намекала даже, а он все понял. Сам!

И рассказать это Климову все равно что предать нас с Никитой. Невозможно. Потому жму плечами и перевожу тему:

— Попробуйте купить ей каллы. Изысканные и благородные, они не так заезжены как ваши красные розы. И пахнут, в отличие от тех же роз. Эти розы будто из пластика, заметили? А бабушек в переходах с их кустовыми я в последнее время и не встречала.

— И