Пещерные девы - Ллойд Деверо Ричардс

Он снова улыбнулся, широко раскрыв правый глаз. Добродушие Каца в ее нынешнем затруднительном положении успокаивало.

– Не то, что доктор прописал, да? – отреагировала она.

Он поглядел на нее пристально и снова погрозил пальцем.

– Ты слишком мало веришь в себя, Кристина. Неприятно слышать такое от выдающегося ученого, как ты. Я же говорил тебе, и не раз, что тебе нужно лучше заботиться о себе. Все твои проблемы, на мой взгляд, во многом проистекают из недостаточной заботы именно о себе.

Он внимательно изучил ее лицо левым глазом и кивнул.

– Неуверенность в себе формирует основу твоей личности и даже отчасти объясняет, почему у тебя возникают трудности с начальством и межличностными отношениями.

– Ого! Хватит уже комплиментов, доктор.

Кац подошел слишком близко к той территории, на которой обычно действовала ее мать. Только Йорца Прюсик могла высказывать своей дочери такие откровенные замечания, не рискуя нарваться на чрезмерную защитную реакцию. С другой стороны, она уже так давно знает доктора Каца, и он всегда был и остается на ее стороне. Сколько уже лет она делится с ним своими страхами, которые нередко мешают ей спать по ночам, а в особо трудные моменты и работать.

Доктор подался к ней.

– Разве я когда-нибудь специально причинял тебе боль? – Он нежно накрыл ее ладонь своей ладонью. – Разве ты не знаешь, что ты для меня как дочь, которой у меня никогда не было? И я никогда не сделаю и не скажу тебе ничего такого, что может по-настоящему причинить тебе боль.

– Спасибо, доктор, – ответила Кристина. На мгновение ее глаза наполнились слезами, но она сморгнула их. – Вы очень добры ко мне.

Он похлопал ее по запястью:

– Так что у тебя на этот раз?

Кристина перевела дух и мысленно переключила передачу.

– Серийный отравитель, человек, который убивает, не оставляя на жертве ни царапины, кроме следа от укола на задней поверхности шеи, куда он вводит быстродействующий яд.

– Он не раздевает их ни до, ни после смерти и не насилует, – продолжала она. – Сексуальный подтекст убийств вообще отсутствует, по крайней мере внешне. Ни в том, где и в каком виде он оставляет тела убитых, ни в состоянии окружающих их поверхностей мы ни разу не находили никаких свидетельств каких-либо действий эротического характера. В том числе никаких телесных выделений, которые могли бы дать нам образец ДНК.

– Отравитель, говоришь? – Кац задумчиво потер подбородок. – А каким он пользуется ядом, известно?

– Каким-то стероидным соединением, которое, скорее всего, производят тропические лягушки-древолазы. Например, ужасный листолаз. Ее кожа выделяет батрахотоксин, который считают самым смертоносным из всех природных ядов.

– Понятно, – сказал Кац и надул щеки. – Очень интригующий выбор яда. Как я понимаю, его в аптеке не купишь.

– В общем-то, нет, – сказала Кристина. – Но в Индиане есть пара лабораторий, где именно этот яд используют в исследовательских целях, так что он есть в их хранилищах. А пару лет назад одно из этих хранилищ взломали и вынесли оттуда несколько лягушачьих шкурок. Как считают специалисты, яда на них хватит человек на сто, не меньше.

– Что ж, значит, у тебя есть неплохая зацепка.

– Да, но тут, как всегда, все сложно. – И Кристина даже закатила глаза. – Наша новая директриса не поклонница привлечения агентов филиала к расследованию преступлений на местах. Больше того, она распорядилась, чтобы все отделы сосредоточились на ее любимом проекте.

– Да, да, да, – закивал Кац, перебив Кристину. – Я уже наслышан об инициативе директора Гастон под названием «Профиль». – И доктор снова надул щеки. – А ты, значит, решила игнорировать распоряжения начальства, поскольку твоя настоящая работа – выслеживать этого убийцу, который вскоре может прикончить еще одну жертву, если уже этого не сделал. Я прав?

Кац прямо ее мысли читал, просто удивительно.

– По всем пунктам, доктор, – сказала Кристина. – Мы больше не ищем ДНК на местах преступления. Но вот что странно: тела обеих жертв нашли в пещерах, труднодоступных и удаленных от всякого жилья. То есть у нашего убийцы достаточно времени, чтобы не только убить, но и провести тот безмолвный ритуал, который, как я полагаю, он все-таки проводит.

– Ритуал? Почему ты так решила? – Кац подался к ней еще ближе – в ресторане становилось шумно.

– Вторую жертву нашли в пещере, на каменном выступе, защищенном от возможных потоков воды. Она лежала на спине под большим сталагмитом, головой на камне, как на подушке, руки были скрещены на груди.

Кристина выложила на стол перед психиатром фотографии каменного выступа в полу пещеры и огромного сталагмита, под которым тело лежало, пока его не увезла полиция штата. Еще на одном снимке место, где нашли тело, было обведено мелом.

Кац изучал фотографии, грызя кончик видавшей виды шариковой ручки. Официантка принесла сэндвичи. Густой запах жирного красного мяса отвлек Кристину от размышлений. Она откусила кусок сэндвича и запила его чаем со льдом.

Кац поднес ко рту салфетку и выплюнул в нее огрызок синего пластика, по-прежнему не отрываясь от фотографий.

– Так что же это за убийца, доктор? Который не совершает насилия над телами, но делает все возможное, чтобы спрятать их, который не оставляет после себя ничего, кроме случайных отпечатков обуви?

– Мотивы убийц-асексуалов, как правило, очевидны. – Кац энергично потер переносицу. – Может быть, он импотент. Но исключать сексуальную мотивацию все же не стоит; тут присутствует скрытая сексуальность, на что указывает склонность убийцы придавать мертвому телу определенное положение.

Кристина с трудом представляла себе работу темного ума убийцы, но то, что он затаскивает своих жертв в пещеры, и способ применения яда уже многое говорили о его характере.

– Мужчина не может завершить половой акт и вместо этого травит своих жертв, вы это хотите сказать?

– Не исключено. По крайней мере, ничего невозможного я тут не вижу. – Кац тоже взялся за толстый сэндвич, зажав его в обеих руках. – Убийцы-асексуалы, особенно импотенты, – продолжал Кац, – нередко страдают от глубоко укоренившейся ярости. Как правило, их ярость – это результат чьей-то агрессии, которую они испытали в детстве; став взрослыми, они переносят ее на того, кому не повезло оказаться рядом с ними, – например, на женщину или девушек, как в данном случае.

– Этот перенос, о котором вы говорите, похож на отношения между психологом и его пациентом?

– Да, отчасти, вот только жертва ничего об этом не знает и даже не подозревает, в какой момент и чем именно она провоцирует его убийственный гнев.

Кристина следила за ходом мыслей доктора, применяя то, что он говорил, к возможностям и мотивам убийцы, и не могла