Пещерные девы - Ллойд Деверо Ричардс

– «Мы»? – Кристина вспомнила, что Роджер Торн говорил ей о поиске «крота» внутри подразделения.

– Канадское правительство поддерживает связь с Министерством внутренней безопасности. На прошлой неделе подслушивающие устройства, установленные в доме, за которым они следят в Торонто, показали, что там узнали о мерах противодействия нашего статистического подразделения, которые, как вы, возможно, знаете, довольно сложны; в них подробно описана чувствительная логистика нашего подразделения, связанная с его текущей деятельностью.

Кристина покачала головой:

– Может быть, Пол и пришел сюда на работу последним из нас, но у него большой опыт взаимодействия с компьютерами, и он не раз демонстрировал добросовестность. Его уважают все коллеги, включая меня. Не знаю, какие грехи были у него в юности, но сейчас я не вижу никаких причин подозревать его. Он отлично работает и всегда выдает требуемый результат. Я серьезно сомневаюсь, что Пол что-то знает о наших мерах противодействия или что у него есть коды доступа к статистической программе. Зачем ему это?

– Тот, кто слил данные статистики, хорошо умеет заметать следы. А то, что Пол отлично работает, на мой взгляд, только увеличивает необходимость дополнительных мер предосторожности в отношении него. Позаботьтесь о том, чтобы на работе он занимался только работой и ничем больше.

Кристина медленно кивнула. Ей не нравилось направление, которое принимал этот разговор.

– Какие дополнительные меры предосторожности вы имеете в виду?

– Я решила, что вашему подразделению нужен еще один эксперт, хотя бы временно. Роджер Торн уже получил на это одобрение от Министерства внутренних дел. Имя эксперта – Эд Мичум. Вообще-то, он и его команда работают у нас уже почти неделю. Но на данном этапе желательно более близкое наблюдение. Вы с Эдом быстро сойдетесь. Он в Бюро уже почти двадцать лет. Представьте его сегодня своим сотрудникам. Он будет работать с Хиггинсом.

Кристина потеряла дар речи.

– Могу я спросить, подвергаются такой же проверке другие подразделения филиала или только наше? – выдавила она наконец.

– Компьютеры статистического подразделения используют общие базы данных с Вашингтоном. Как вы, без сомнения, знаете, протокол запрещает вносить и выносить из Бюро карты памяти и любые портативные устройства хранения данных, а также электронные устройства. Но в вашем отделе протокол соблюдается не так строго из-за специфического характера работы, которая, я бы сказала, требует больше свободы. Вот почему именно у вас Хиггинс чувствует себя свободнее, чем где-либо. К тому же он уже нарушал закон, а значит, за ним могут следить.

– Но ему было всего шестнадцать…

– Кстати, – сменила тему Гастон, – как продвигается расследование?

– Вчера я беседовала с женщиной, которая пять лет назад сдавала комнату студентке Университета криминалистики. Девушку убили, ее смерть осталась нераскрытой. Я полагаю, что между недавними убийствами и тем нераскрытым преступлением есть сходство.

– Хорошо, Кристина. Продолжайте заниматься этим делом, но обязательно держите связь с Недом и ставьте его в известность о своих решениях, особенно когда снова соберетесь в Университет криминалистики. – Начальница коротко улыбнулась. – А мистер Мичум будет пока работать с Хиггинсом и следить за действиями вашей команды. Вам не следует вмешиваться в его обязанности. Нед Миранда полностью в курсе ситуации. И еще, Кристина.

Кристина подняла брови:

– Да?

– Я не стану спешить с обвинением, а вы – с защитой. Договорились?

Кристина кивнула:

– Договорились.

Глава 19

В четверг, в 8:45 утра, Кристина стояла у стойки проката автомобилей в международном аэропорту Индианаполиса с кредиткой в руке. Перелет из Чикаго занял меньше часа. Ожидая своей очереди в пункте автопроката, она разглядывала огромную, от пола до потолка, ярко освещенную рекламу – красивые, радостно улыбающиеся люди в солнечном месте. Но стоило ей повернуться к рекламе спиной, как она тут же о ней забыла. Скорее бы добраться до Рэндалла Крейтона, который наверняка знает о батрахотоксинах и ядовитых лягушках не меньше, чем Шеймас Фергюсон. А то и больше. Ей уже не раз пришло в голову, что экскурсия, на которую ездила Крисси Блейкмор, могла проходить именно в лаборатории Крейтона.

Кристина заехала на стоянку для посетителей, вышла из автомобиля и по галечной дорожке пошла к зданию с фасадом из цельного голубоватого стекла с неброской серой надписью «Лаборатории «Макалистера». Нарочитая незаметность говорила о секретности яснее, чем если бы на доме большими красными буквами вывели «Вход воспрещен!».

Войдя внутрь, Кристина подошла к стойке администратора и показала удостоверение.

– Он сейчас выйдет к вам, специальный агент, – сказала темнокожая женщина, сидевшая за ограждением таких внушительных размеров, что в случае революции оно вполне сошло бы за баррикаду.

За ограждением появился подтянутый загорелый мужчина с каштановыми волосами; упругим шагом он подошел ко входу и энергично провел своим пропуском по электронному считывающему устройству, открывая электронный замок. Дверь открылась.

– Спецагент Прюсик, не так ли? – У него была гладкая бронзовая кожа, совсем не как у того, кто, по представлениям Кристины, должен часами корпеть над микроскопом, как это делали, например, сотрудники ее отдела, все как один бледные, точно поганки.

– Доктор Крейтон, – ответила она и улыбнулась своей самой доброжелательной улыбкой. Они пожали друг другу руки под пристальным взглядом чернокожей секретарши.

Рэндалл Крейтон оказался высоким, выше шести футов. Ворот его рубашки-поло был распахнут, нагрудный карман синего блейзера украшал причудливый вышитый герб. Ансамбль дополняли повседневные брюки цвета хаки и мокасины с кисточками на босу ногу. «Кажется, он планировал поболтать со мной пару минут, а потом отправиться на поле для гольфа?» – удивленно подумала Кристина.

– Зовите меня Рэнди, как все.

– Кристи, – повернулся он к секретарше. – Спецагент Прюсик и я будем внизу, в конференц-зале А. Пусть нас не беспокоят.

И он легко пошел вперед, покачивая на ходу головой. Его зачесанные назад, немного длинноватые волосы опять-таки наводили на мысли о гольфе. От него так и веяло беззаботностью. «Впереди дело, позади вечеринка», – подумала Кристина и улыбнулась.

О том, как Крейтон стал главой «Макалистера», Кристине рассказал Эйзен. У него были две ученые степени – одна по фармакологии, вторая по биохимии. Батрахотоксины – важная область исследований в «Макалистере», и занимается ими сам Крейтон. И Кристина, и Эйзен считали, что Питер Франклин вряд ли случайно работал сначала у него, а потом в Центре Пембрука, ведь Крейтон и Фергюсон борются за одни и те же гранты Национального института здравоохранения. А еще Хиггинс легко обнаружил у обоих документально подтвержденные проблемы с преследованием женщин. Может, у них есть секреты и потемнее? Например, эксперименты с батрахотоксинами прямо на людях?

Они прошли мимо большой теплицы, полной света и самых необычных растений, многие из которых росли на