Книга шахской славы. Часть 1 - Хафиз-и Таныш Бухари

указывающему различие между истиной и ложью: “Советуйся с ними о деле”[509]. Заговорив языком, рассыпающим жемчуг, рассеивающим драгоценные камни [слов], он соизволил сказать следующее: “До настоящего времени мы повелевали народом, людьми этого вилайета и брали от них все, что хотели. Теперь неприятель, располагая огромным войском, с чрезмерной гордостью и высокомерием направился к этой стране. Будет несовместимо с правилами [проявления] мужества, очень далеко от стези благородного рвения и до крайности бессмысленно, [если] мы, будучи подпоясаны поясом усердия, имея сильное стремление к битве, жаждущие кровопролития /58а/ вдруг потеряем такую страну, а жителей, отданных нам на хранение [богом], велик он и славен, оставим в огне грабежа и разбоя, [учиненного] врагами. Представляется правильным, при всех обстоятельствах уповая сердцем на помощь всевышнего бога, отовсюду, откуда только можно, переселить людей и поместить [их] в крепости вместе с нами, спасти их семьи, их жен от опасности притеснения со стороны врагов”.

Месневи

Когда ханы поспешили [поднять] мятеж,

Они направили поводья к Бухаре с целью [завоевать ее],

Привели с собой со всех ближайших мест

Войско, более многочисленное, чем пески в пустыне.

Хаканы Согда Самаркандского быстро

Направились во все стороны, куда вздумается,

Однако, звезда в созвездии счастья и величия,

Шах, обладающий войском, [многочисленным, как] звезды, свитой, подобной звезде,

Славный, как Искандар, подобный Сулайману,

Благословенный Абу-л-Фатх Абдулла

Решительно направился навстречу врагам,

Ибо в сердце [своем] не обнаружил ни страха, ни боязни.

Он приказал, чтобы созвали совет,

Чтобы вновь вызвали военачальников.

Из алых губ, рассыпающих жемчуг, рассеивающих перлы [слов],

Он обронил много крупных жемчугов чистой воды:

“Для умных и мудрых людей

Не согласуется с разумом и справедливостью,

Если мы выроним из рук поводья рвения,

Отдадим свой народ на разорение.

Лучше переселимся в крепость,

Вступим на путь мщения [врагу],

Отовсюду, откуда только можно, мужчин и женщин

Введем с собой в крепость,

Есть надежда, что благодаря милости бога,

Всемирного владыки, покорителя врагов,

Нам будет сопутствовать победа,

Враг будет рассеян и уничтожен”.

[Абдулла-хан] высказал такое мнение, обратился с таким призывом. Он всегда просил благословения у дверей сердец [шейхов], умолял суфиев о помощи. Поэтому он с искренней верой, с чистыми помыслами искал убежища у высокого порога его святейшества, центра сферы руководства на пути истинной веры, точки [в центре] круга святости, места восхождения божественных милостей, верного слуги ханского двора, [где начертано]: “У меня к Аллаху”[510], верного, истинного устроителя [дел] народа, мира и веры, высокодостойного, высокосановного [шейха] его святейшества Касим-шейха, который принят у врат царства божьего и пользуется безграничными милостями [бога]. В высокой цепи [шейхов] джахриййа[511] не появлялось еще такой счастливой, высокодостойной особы, как он, такого наставника обитателей мира, путеводителя разных людей. [Хан] рассказал этому благословенному [шейху] о нашествии врагов и подробно описал их нападение. С великой мольбой он просил чудодейственного благословения. Он просил [его прочесть] благоухающую фатиху и оказать помощь и содействие в охране крепости и выполнении условий отомщения [врагу]. Его святейшество прочел фатиху за этого потомка царского рода и искренне помолился; его величеству он приказал занять оборону [в крепости] и сам раньше всех привел в крепость семью и всех своих приверженцев. /58б/ Его величество могущественный господин [Абдулла-хан] согласно с повелением его святейшества приказал таваджиям[512] переселить людей в крепость отовсюду, откуда только смогут. Сам [Абдулла-хан], уповая на милость творца, на поддержку великого бога, направился к его святейшеству [шейху] и вместе с несколькими храбрецами-меченосцами и отважными воинами укрылся в крепости Кермине.

Месневи

Войско, [в котором] во время битвы [все], как один,

Носят копья наподобие ресниц красавиц,

Отряд, [в котором] все быстрые, как огонь,

Все храбрые, похожие на тюрков с глазами кумиров.

[Хан] сильно укрепил ее башни и стены, с твердой решимостью, сердцем уповая на милость бога, на безграничную, беспредельную помощь всемогущего бога, он направил [свои] помыслы на отражение врагов.

Месневи

Могущественный государь, обладающий счастьем Газанфара,

Августейший [хан], величественный, как Фаридун,

Вошел в эту славную крепость

С войском смелых меченосцев,

Для защиты этой крепости, подобной утесу,

Он приказал привести в порядок все необходимое для битвы.

По приказу шаха, блистающего, как звезда,

Обладающего войском, подобным [сонму] ангелов, ратью, [многочисленной], как звезды,

Герои внутри этой крепости, прибежища мира,

Днем и ночью обходят [ее] дозором, как солнце и луна.

Поскольку в это время войско его величества [Абдулла-хана] было крайне малочисленно, то для охраны [крепости] каждый день [хан] назначал [лишь] по пятнадцать человек. [Между тем] враги, располагавшие многочисленным войском, великолепной ратью, от движения которой изнемогала земля, дошли до местности Ак-типпа[513]. В этой местности они разбили палатки и шатры, царские палатки, ханскую ставку они возвели до высшей точки солнца и луны. Затем Бурхан-султан, который, по свидетельству великого эмира Таниш-бия кушчи, аталыка покойного Абд ал-Азиз-хана, оказался сыном Мухаммад-Рахим-султана, сына его величества Убайдулла бахадур-хана, направился к крепости и валу. Он возглавлял отряд придворных Науруз-Ахмад-хана, таких, как Кучик оглан, Мансур-мирза, сын Кадирберди-бия наймана, и некоторых храбрецов Мухаммад-Йар-султана, а также отряд мстительных мужей и тюрков-меченосцев. Около крепости он устроил засаду на месте мщения и стоял в ожидании битвы.

Месневи

Когда они остановились около крепости

И окружили [ее], словно ореол луну,

Бурхан поднял мятеж,

Опоясался мечом мщения.

В руках [у него] закаленный меч храбрости,

Скрученный аркан мятежа.

Он подступил к стенам крепости, начал битву,

Возглавив воинственную рать, привел [ее к крепости],

Он выступил с отрядом всадников,

Укрылся в засаде мести и стоял [в ожидании битвы].

Случилось так, что в этот день его величество [Абдулла-хан], войдя в положение [своих] слуг, собственной великолепной персоной охранял крепость. Вместе с его величеством на страже было не более пятнадцати человек, таких, как Тин-Саййид-бий /59а/ карлук, его брат Шах-Саййид-бий карлук, Джа'фар-хан кипчак, Сархун аталык, мирза Валиджан джалаир, эмир Науруз кушбеги, эмир Абдулла садр. Узнав о выступлении врагов, [Абдулла-хан] без промедления крепко опоясался поясом мщения и вместе с этим отрядом [мужей], подобных Рустаму, стремительно выступил из городских ворот с решимостью истребить