Ночь за контракт - Ирина Алешина

– Леонид Павлович, я принесла вам кофе с рогаликом, только что из духовки. Вы любили с этой начинкой, – сказала Тамара, устраивая рядом с шахматной доской поднос, на котором стояли, испускающий ароматный пар кофейник, и малюсенькая чашечка.

– Спасибо, – сказал он, – наливая себе в чашку дымящееся кофе. Потом сделал мелкий глоток, закатил кверху глаза, показывая наслаждение, и с хрустом откусил от рогалика.

– Очень вкусно, – прожёвывая рогалик, – сказал он. И кофе великолепный. Как я люблю. Я, Серёже предложил подарок заказать себе на день рождения, так он меня опять удивил. В Китай, говорю, поедешь, в монастырь Шао-Линь, ещё куда захочешь, например, в Диснейленд. А он, знаешь, что попросил? Ха-ха-ха, скажи ей сам, сыночек, а то мама не поверит, скажет, что я сам придумал.

Он посмотрел на Серёжу взглядом полного обожания и нежности, и Тамара ещё раз подумала, что разлучить его с сыном уже будет никому не под силу.

– Мама, подарите мне сестрёнку! Я спросил у Ромки, где он брата себе взял, а он сказал, что его родители вдвоём братика сделали, а у одной мамы никогда не получится. А теперь, раз к нам папа приехал, можно сестричку сделать, – сказал на полном серьезе Серёжа.

Тамару обдало жаркой волной от такого фривольного разговора, а Леонид Павлович опять заливисто рассмеялся.

– Хватит тебе, Серёжа, чушь молоть… Обманул тебя твой Ромка…

– Нет, мама, не обманул, – возразил он. – Мы с Ромкой папу его спросили. Дядя Женя сказал, что нужно обязательно два человека – мама и папа, чтобы ребёнка сделать, и все будет в шоколаде, он так, нам сказал. А Ромка мне по секрету рассказал, что это Вовка родился в шоколаде, а он шоколад, взял и слизал.

У Леонида Павловича от смеха из глаз полились слёзы.

– Сынок, про шоколад, ха-ха-ха, ты мне не рассказывал, ха-ха. – Немного успокоившись, уже серьёзно спросил:

– Скажи, Серёжа, когда ты про шоколад от Ромки услышал, ты что в первую очередь подумал?

Серёжа задумался, видимо, вспоминая.

– Я обиделся на Ромку. Он мне друг, а шоколад лизал один. Я пришёл и маму попросил мне шоколадку купить.

– Она тебе купила? – обеспокоенно спросил Леонид Павлович.

Тамара непроизвольно улыбнулась.

– Да, даже две. «Альпенгольд с орехами» и «Сникерс». Я папа, «Альпенгольд» сразу съел, «Сникерс» оставил. А вечером, когда гулять пошёл, взял его. Ромка стал просить, а ему сказал, раз он Вовку один слизал, а меня не позвал, я ему тоже не дам. Тогда он признался, что обманул меня. Не лизал он Вовку, наверное, папа сам шоколад слизал. Когда брата принесли домой, Ромка его развернул, а на нем уже шоколада не было… Мне стало его жалко, и я его угостил. Он меня тоже угощал конфетами карамельными и «китикетом».

– Чем-чем? Сережа, ты, что с ума сошёл? Это корм для кошек. Почему я об этом не знаю?! – возмутилась Тамара.

– Мама, мы немного совсем погрызли. Потом тётя Люда увидела у Ромки пакет и ему уши надрала, а мне сказала никому не говорить, я тебе и не сказал…

– Сынок, ты ни у кого больше ничего не проси. Дай мне слово, – попросил Леонид Павлович.– У чужих людей ничего брать не будешь…

– Даю тебе, папа слово. Самое верное. Но Ромка друг мне. Он всегда «китикет» потихоньку грызёт, я думал, что это орешки такие. Они невкусные. Мама, а ты знаешь, что у Ромкиной Мурки котятки народились?

– Нет…

– Зато мы с Ромкой теперь знаем, как человеки нарождаются. Надо, чтобы у мужчины была женщина, а когда будет свадьба, у неё начнет расти живот. Надо немного подождать, день… или побольше, а когда он будет как большой шарик, тогда идти к врачу. Врач в животе сделает дырочку и оттуда выкатится маленький человечек. Если ему давать много конфет или шоколадок, то он превратится в девочку, а когда от курочек вареные яйца, то у ребёнка вырастут яйца и он станет мальчиком…

Это был взрыв хохота. Смеялись до слёз. Отсмеявшись, Леонид Павлович жалобно попросил: « Сынок, очевидно, у тебя много еще в запасе таких историй, давай сделаем небольшой перерыв, а то у меня скулы болят…»

Тамара достала из шкафа праздничный наряд для сына и положила его на стул.

– Пусть папа поможет тебе переодеться к ужину, галстук не забудь-те повязать, а то уже гости к шести часам соберутся, – и, не взглянув на Леонида Павловича, вышла из комнаты.

Она заканчивала расставлять на столе всякую мелочёвку – салфетки, рюмки, ложки, вилки, зубочистки, когда в гостиную вошел Леонид Павлович и, взглянув на стол, присвистнул от удивления. Он не смог скрыть чувство восхищения от заставленного яствами праздничного стола.

– Тамара, ты ещё больше преуспела в кулинарии, но зачем столько напекла пирожков, здесь же на дивизию хватит?

– Пирожки с капустой и яблоками любят монахи. На церковные праздники я им подарок делаю. Придет сегодня брат и заберет для них…

Леонид Павлович подошёл к Тамаре и нежно провёл рукой по её лицу, а потом убрал бережно прядку волос за ухо. От этого близкого его присутствия, ласкового движения, ей стало необыкновенно приятно. Тамара закрыла глаза и приготовилась к поцелую. Но Леонид Павлович неожиданно отстранился и сказал:

– Нам нужно серьёзно поговорить. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что я не могу оставить тебя и Серёжу в этой глуши. Дискуссии на этот счет не будет.

– Я так понимаю, что моё мнение вас не интересует…

– Зяблик, давай забудем взаимные обиды и сведение всех счетов… -миролюбиво сказал он. – Я всё думаю, а знал ли я тебя на самом деле. Нет, не знал, поскольку недооценил тебя, Тамара… Ты оказалась умнее и проницательней, нежели я о тебе думал. Сегодня ты меня просто удивила… Зашёл к тебе сделать предложение вернуться ко мне, а забирать буду двоих. В шкаф запрятала от меня сына: «сиди сынок, не двигайся», – передразнил он обидчиво.– А он ножку вытянуть захотел, вот кастрюли и свалились ему на голову. А если бы не свалились, так и не показала мне его?! Так и ушёл? – тон стал ощутимо жёстче. – Хорошо Игорь заметил, как ты убегала, пошёл за вами, и весь этот цирк своими глазами увидел. Теперь как анекдот будут пересказывать друг другу… Почему не хотела о сыне мне рассказать?

– Боялась…

– Боялась?! – удивленно переспросил он.– Чего?!

– Вас… Вы всегда говорили, что не хотите детей. Говорили, что гены у меня плохие, про теорию Менделя рассказывали. Когда забеременела, тогда и решила сбежать от вас, чтобы аборт не заставили делать… А потом, стала бояться, что вы ребёнка отберете… Я жила в постоянном страхе быть обнаруженной и разлучённой с Серёжей. Часто во сне мне такое снилось… Просыпалась и думала: «Фу, как хорошо, что это был лишь сон».

– А я тебе снился?

– Два или три раза. Мы занимались сексом… А один раз у меня на глазах вы занимались любовью с накаченной ботоксом блондинкой.

– Плохо ты обо мне думаешь… Все эти годы, я как прокаженный работал и мне было не до блондинок.

Я как прокажённый, работал все эти годы, приумножил в несколько раз свой капитал, а после аварии лежал на больничной койке и думал: «Для кого? Кому все оставлю?» Появилось ощущение напрасно прожитых лет, а ведь прежде я думал, что правильно живу, только так и надо… Я стал зяблик, непросто богатый, а очень… Не могу сказать тебе точно, сколько у меня этих миллионов.… Работал и не считал, некогда было всё вместе сложить и посчитать. А что печатают в журналах о моём состоянии, не верь, там вранье… Кто посчитает акции, недвижимость, вклады в оффшорах, сам точно не знаешь. Много чего где запрятано… ни один журнал не найдёт. Построил огромную империю, и вдруг – никакой цели, никакого смысла! Была цель – обеспечить семье достойную жизнь, а сейчас, кроме Сережи и тебя, никого не осталось. Сегодня меня он