Полночь (СИ) - Кин Михаил

Как только я выучил большую часть этих стоек, они с Клето начали напару со мной заниматься. Как будто мне было мало одного. Я был обязан выдерживать натиск обоих мастеров, мастеров входящих в десятку лучших в мире. Это был просто взрыв мозга и разрыв всех моих сухожилий, я чуть ли не из кожи выпрыгивал стараясь уцелеть, и не получить увечья. С учетом того, что мы тренировались то не учебными мечами, а настоящим оружием. “Это тебе мотивация” как потом заявил Броган, — “меньше будешь пропускать удары”. Но меньше не очень то и получалось. И я был постоянно покрыт десятками шрамов, порезов и глубоких ран. Которые сам же себе и зашивал и обрабатывал после тренировки. А с утра все начиналось по новой, и никто даже слушать не хотел, что я ранен и физически не могу сражаться.

— Ты думаешь, что враг будет тебя жалеть и подождет? Был лаконичный ответ на мои слабые потуги хоть как то ослабить тот натиск в который я попал по собственной недальновидности.

В итоге шрамы просто не успевали заживать как рядом появлялись новые, а иногда прямо там же повторно. Я был весь ими покрыт, ноги руки туловище, даже на лице и там получил. Хотя был негласный уговор среди нас, что в голову не метить. Это Бешеный Брат постаралась, она вообще если заводилась, то, чтобы остановить ее, нужен был или Клето или Броган. Она узнав, что мы тренируемся втроем, недолго думая прибежала к нам, заявив, что тоже хочет участвовать, Карлотта была вообще помешана на драках и сражениях. Так что мы постоянно сражались втроем, и кто-то один был обязан выдерживать натиск остальных, и угадайте, кто больше всего оставался пострадавшей стороной. Когда я более менее начал выдерживать безумный натиск, Броган придумал новое развлечение, вручив мне шпагу с дагой. Именно этим оружием сражались в основном костеродные, и меня он начал приучать именно к этому.

Копполла — именно так называлась эта школа. Школа благородного меча. Именно в ней он был мастер.

И чтобы понять все слабые места своего противника, нужно прочувствовать их самому, понять, как они атакуют и как защищаются, как двигаются и как думают. В первую очередь как они думают. И все пошло по новой, снова десять — двенадцать часов сражений в день. Мы звенели мечами обливаясь потом и кровью, слушая песни стали. Изучая куплеты и наслаждаясь музыкой. Да и положа руку на сердце, понравилось мне искусство фехтования неожиданно для меня самого. От занятий я не отлынивал и выкладывался на них по полной. Как потом я узнал, он за два года умудрился сделать так, что я усвоил десятилетнюю программу. Что говорило о нем как о непревзойденном мастере. Под постоянными и бешеными нагрузками мое тело заметно преобразилось, став напоминать взведенную пружину. Дарий не отличался высоким ростом и статью, но он был поразительно гибкий, жилистый и крепкий. А в искусстве фехтования, именно небольшая комплекция и гибкость ценились превыше всего.

Донна Леона или не хотела пока, или не смогла придумать как использовать мою лицензию. Но про меня как бы забыли. Я был почти рядовой боец, мне все так же поручали иногда те или иные задания. Сначала все так же что-либо украсть или забрать. После пары месяцев занятий, меня начали ставить в пару или Клето или Карлоттой. Наводить порядок и образумить зарвавшихся головорезов с той или иной банды, в основном до смерти. Так я и сам не заметил, как стал серым на службе ночной гильдии, заработав свою татуировку на плече, свою черную метку наемного убийцы. Моим оружием стал небольшой двух зарядный арбалет и скимитары, все это дело я обмазывал ядом. Платили кстати за это очень хорошо, но мне деньги были не важны. Жилье и еду нам предоставлял Большой Бен. И тратить было просто особо некуда, так что я просто откладывал, сделав заначку. Я прислушался к совету Клето, и перенял манеру держаться на людях с него, одеваясь в потертую и поношенную одежду на пару размеров больше, отрастив густую косму волос и сгорбившись, изображая из себя зашуганного жизнью, неграмотного деревенского парня. Так было реально проще во всем, меня просто не видели, я был человек невидимка у всех на виду. Через год у нас было пополнение, донна Леона откуда-то притащила к нам пару новых убийц. Рори и Бетта, муж с женой работавшие всегда в паре. Он был лучник, причем довольно опытный и меткий, он мог легко попасть с трехсот ярдов в цель из своего составного лука. А Бетта была одаренная, слабая, но одаренная, причем она также разбиралась в алхимии и ядоварении, и мы с ней на этой почве быстро нашли общий язык. Но они были замкнутая парочка, и частенько вели обособленный образ жизни, приходя только за заказами.

Иногда нам попадалась заказы, где мы играли роль хороших парней и спасали обычных людей попавших в беду. И когда вместо убить всех подряд кого найдем, нам нужно было спасти тех или иных заложников, которых похитили для выкупа или шантажа, а иногда и просто так, если понравилась девушка ее похищали просто среди бела дня, и отчаявшийся жених заказывал жизнь своей возлюбленной. Такие заказы мне нравились больше всего, в них была там невидимая, но четко ощущаемая романтика, показывающая что все-таки есть та любовь что двигает этим утонувшим в жестокости миром. Вот в одном из таких заказов, нам попалась банда, что грабила и шантажировала слишком много народа, пожадничав, она показала зубы не тем людям и послали нас с Карлоттой, чтобы мы выбили эти самые зубы. Найдя убежище ублюдков, предварительно сократив их поголовье и вытащив из беды девушку, дочку одного лояльного гильдии торговца. В которую был влюблен один несчастный парень, что отчаялся сам ее спасти.

Мы уже собиралась уходить, как я заметил в свалке из краденых предметов, что устроила у себя в убежище банда, словно они были бандой хомяков, и эти хомяки украли лютню, всю покрытую засохшей кровью. Судя по всему кровь принадлежала предыдущему владельцу музыкального инструмента. Вот именно эту лютню я и приватизировал, раз она больше никому не нужна, привычно отмахнувшись от хохотнувшей при виде меня с инструментом Карлотты и поддержавшей ее Полночью. Эти две заразы быстро спелись, частенько заваливая меня едкими замечаниями и шутками. Я начал учиться играть, когда выпадали редкие моменты отдыха, и у меня не было дел. Музыка стала для меня той отдушиной, той соломинкой, что позволяла держаться на плаву и помогала не сойти с ума и остаться человеком, в этом океане состоящим из крови и жестокости, я и сам не заметил, как оказался в центре этого бушующего океана.

За мной все так же велась охота, этот настырный и упрямый урод Моретти назначил хорошую цену, надеясь получить которую периодически приезжали “коллеги” по мою голову, но сильно удивлялись, когда вместо робкого деревенского лекаря, видели расчетливого убийцу с ледяными глазами и острыми мечами. Плюс меня все так же очень хотел увидеть черный барон Бранкати. А после того как я стал серым, его желание познакомиться, стало еще сильнее. И вход в средний город мне был заказан, если я хотел жить.

С Ником я почти перестал общаться, потеряв все связи, что были между нами. Он целый год после холеры ухаживал за Лилу. Той стройной девушкой из трущоб, и получив благословение от ее родителей и взаимность от нее, женился на ней, сняв напару с ней лачугу рядом с ее родителями, все так же работая до поздна в кузнеце. Он быстро понял, кем именно я стал и под предлогом работы и семейной жизни, почти перестал со мной общаться. Я хотел было сделать ему подарок на свадьбу деньгами, чтобы они купили себе дом. Но он наотрез отказался принимать от меня деньги, он не стал озвучивать это в счет нашей бывшей дружбы, но мы оба поняли без слов, почему он не взял у меня деньги, я не мог его за это винить, он был честный человек и все было правильно с его стороны.

С Мари все было получше, я был настойчив и добился от нее взаимности. Мари была старше Дария на два года, но с невеселой судьбой, которой не позавидуешь. Она правда оказалась чистокровной потомственной костеродной, целой герцогиней — Мариэль дель Рау. Ее родной дядя обманом заманив ее родителей в ловушку, убил их, она была десятилетней девочкой когда это случилось. И на правах ближайшего родственника приехал в замок, став Регентом — опекуном начал управлять герцогством, быстро заменив на своих людей все ключевые должности. И через месяц он “внезапно и очень сильно влюбился в свою племянницу”. Решив сыграть свадьбу, чтобы узаконить свои права, он даже не пытался как-то скрыть, что она ему живой не нужна. Открыто это обсуждая за столом, жить ей оставалось до того момента как пройдет свадьба, и подпишут его права на владения. И как может еще наивный ребенок, который жил окруженный заботой и любовью, противиться всесильной воле, злой и горькой как яд, расчетливой ненависти взрослого “родственника”, ведь некому было за нее заступиться кроме слуг. А что могут слуги против слова господина, ведь они всего лишь мебель, вещь которую можно легко заменить. Герцогства жили обособленно, по своим законам, и чтобы не упускать из рода свои владения, там часто случались кровосмесительные браки. Так что на все это безобразие соседи закрыли глаза, а скорее всего они были и замешаны в этом. Но ее выкрала няня, которая ее и воспитывала, набравшись храбрости и уличив момент, они успели сбежать за пару дней собственно до свадьбы. Как именно бедная женщина с ребенком пробиралась через пол континента, можно написать целую книгу. Но в итоге чудом добравшись до Райлегга, она сильно заболела и умерла, оставив Мари один на один с целым миром, так и получилось, что борясь за свою жизнь, одинокая маленькая девочка, которая никому больше не нужна, связалась с компанией Лукаса, став воровкой.