Блондинка в Париже - Наталия Станиславовна Левитина

***

Я стояла на пустынной улице, похожей на каменный мешок, забитый спящими автомобилями. Надвигались сумерки, фиолетовое небо всё ниже и ниже спускалось в колодец, образованный высокими зданиями.

Загадочная Констанс Бодэ находилась в нескольких метрах от меня, за толстой стеной — в своей парижской квартирке. Мне хотелось ворваться внутрь и, применив изощрённые пытки, вырвать у обманщицы признание.

Но если она опять наврёт с три короба?

И запутает меня ещё больше!

Вся её ложь не беспричинна, она просчитана и подстроена. И пока Констанс не знает, что мне всё известно, я имею преимущество.

Поэтому я уняла гестаповские порывы, развернулась и устало доковыляла до конца улицы. Там, выйдя на довольно оживлённый проспект, взяла такси.

Подъезжая к моему шикарному отелю, я позвонила администратору и попросила приготовить ванну с лепестками роз. А что? Пусть отрабатывают свои триста двадцать евро. В голосе администратора, когда он мне отвечал, звучал бешеный энтузиазм. Я представила, как он отдаёт приказ горничным, и они мчатся в мой номер наливать ванну.

Буду лежать в тёплой душистой воде и говорить себе: думай, Лена, думай! Ты сможешь разгадать этот американо-французский кроссворд.

Хотя вряд ли тёплая вода активизирует мыслительные процессы. Я так наработалась и набегалась за день, что, наверное, сразу усну в джакузи, вся облепленная природным материалом…

Складывается впечатление, что, сама того не ведая, я влезла в чужую игру, получила на руки чужие карты и теперь всем мешаю.

Я устала и окончательно запуталась.

Ясно одно: моё возвращение домой пока откладывается. Хорошо, что купила авиабилет с гибкой датой. Завтра подыщу себе другой отель, поскромнее, ведь теперь платить придётся из собственного кармана.

27. Королева тайм-менеджмента

В двенадцать дня нужно было сдать номер и эвакуироваться из гостиницы, но до этого я постаралась провернуть миллион важных дел. Прежде всего, попыталась найти в интернете информацию о подруге моего обольстительного и вечно ускользающего парижанина.

А что? Я вдруг поняла, что слишком много времени уделяю Насте и её проблемам. Сколько можно думать о Настином преступлении, о её отношениях с Изабель, о дневнике, о книге «Наука ненависти», об американской писательнице и французской переводчице?

Уже и голова квадратная!

А ведь у меня есть и личная жизнь!

Например, безумно хочется узнать, как выглядит подруга Бориса. Его любовницу я прекрасно знаю — это Шарлотта, элегантная дама далеко не первой свежести, стильная шатенка с зелёными глазами. А что представляет собой его постоянная партнёрша? Вдруг она — обворожительная куколка лет двадцати пяти, то есть, практически, выпускница детсада?

Почему меня это волнует?

Не знаю, но волнует сильно.

Вдруг я вспомнила, как шпионила за Борисом на бульваре Вольтера. Он вышел из офиса вместе с хрупкой девицей в рваных джинсах и куртке-«косухе». У неё были розово-зелёные волосы, а в руках она держала мотоциклетный шлем. И Борис её поцеловал…

Нет, он её не поцеловал, он просто по-французски расцеловался с ней на прощанье. С подружкой он обнимался бы более страстно. Меня, вон, Константинов, бывает, так поцелует, что во рту того гляди не досчитаешься пары зубов…

Значит, маленькое розово-зелёное пугало — вовсе не подруга Бориса, а его сотрудница. Да и вряд ли мужчина разрешил бы любимой девушке гонять по Парижу на мотоцикле — это же опасно!

Так. А не пора ли мне остановиться?

На что я трачу время и энергию?

***

Поговорила по скайпу с дочкой. Натка предъявила покалеченного Мишу. Бинты и царапины ему шли, мой зять выглядел мужественно и привлекательно, как солдат, подорвавшийся на мине. На голове была тугая повязка, и вместе с трусами-боксёрами это составляло всю его одежду. Очевидно, юг Франции плавился от жары, так как Натка тоже была едва одета.

— Дрысь, Лендимна, — учтиво поздоровался Миша с экрана.

— Здравствуй, Миша! Больно?

— Нормалёк! — радостно доложил зять, сверкнув белоснежной улыбкой. На средиземноморском солнце он обзавёлся роскошным загаром. Несмотря на повреждения, Мишка и сейчас сиял здоровьем. Он безостановочно сгибал и разгибал руку с гантелей, его бицепс раздувался до чудовищных размеров. — Даже отгул на работе дали для восстановления!

— Слава богу, всего один день. А то я с ума от него сойду, — пожаловалась Натка. — Он мешает мне зубрить.

— Как же тебя угораздило, Михаил? — строго спросила я. — Не сомневаюсь, ты переходил дорогу на красный свет. Или вообще напал на этот бедный автомобиль из-за угла!

— Зря вы так, Лендимна! Да я ваще не виноват! Да он… — разгорячённо завопил зять.

В этом месте Натка зажала Мише рот ладонью и оттолкнула его от экрана.

— Не могу уже слушать, — простонала она. — В сто двадцать пятый раз пересказывает. У меня уши отваливаются. Ну-ка, уйди отсюда, калека, дай с мамой поговорить!

Миша за спиной Натки делал мне знаки руками, мол, он мне обязательно перезвонит и всё подробно расскажет про своё дорожное происшествие. Положив гантель, неутомимый юноша схватил нунчаки и принялся вертеть ими в разные стороны.

— Мамочка, спасибо за деньги! — поблагодарила Натка. — Уже отдала аванс Жан-Польчику. Он нашёл нам фантастическую квартиру. И от универа недалеко.

— Зато до моей работы — десять километров на тюленях, — опять влез в кадр наш спортсмен. Натка отпихнула его локтем, но Миша успел поцеловать её в круглое плечико.

— Жан-Поль — красавец! — сказала дочь. — Квартира чудесная. И квартплата в полтора раза меньше, чем мы платили этой нервной курице.

С Жан-Полем, владельцем агентства недвижимости, я познакомилась в Монпелье два года назад. И так как француз сразу и бесповоротно в меня влюбился, а потом долго оказывал всяческие знаки внимания (а мне-то что, у меня Константинов!), то, когда Натка отправилась в Монпелье, я поручила французскому товарищу курировать молодёжь.

— Как там он поживает? Жан-Поль? — небрежно поинтересовалась я.

Хоть он мне и не нужен, всегда приятно знать, что где-то по тебе убивается отвергнутый поклонник.

А лучше — десять.

— Жан-Полюшка-то? Отлично поживает. Какая у него подружка, мам, ты не представляешь!

— Ой, это ваще, Лендимна! — вклинился Миша. Натка снова его оттолкнула, и он на заднем плане восторженно закатил глаза и, приставив растопыренные пальцы к груди, показал мне, какого размера бюст у новой подружки Жан-Поля.

— Убью, — не оборачиваясь, пообещала дочь моему зятю.

— Что, очень красивая? — расстроилась я.

Недолго музыка играла!

Жан-Полю я тоже теперь не нужна…

— Очень! — синхронно воскликнули Натка и Миша.

— Даже удивительно, где он её откопал, — сказал Миша. — Какая-то она не русская.

— В смысле, не француженка.

— Ну да. Я это и имел в виду.

— Но краса-а-а-вица! —