Блондинка в Париже - Наталия Станиславовна Левитина

подкрепится острой лапшой, ловко орудуя палочками. Сейчас я ворвусь в китайскую забегаловку, схвачу субтильную брюнетку за плечи и начну трясти, как грушу. И буду трясти до тех пор, пока она не выложит мне всю правду.

Но Сьюзен повезло: она выпорхнула из ресторанчика буквально через мгновение, неся пакет с коробками, и быстро свернула за угол. Я выпрыгнула из-за чёрного «опеля», использованного в качестве прикрытия, и помчалась следом. Объект мне попался шустрый. Уж не засекла ли Сьюзен слежку? Сейчас я заверну за угол и получу по лицу связкой мандаринов. Если хорошо размахнуться, эффект может быть впечатляющим…

Но за углом американки не было! Она испарилась!

Я слишком плохо подумала об этой хорошенькой резвушке. Она не собиралась избивать преследовательницу, она меня, вероятно, даже и не заметила. Пока я медлила, раздумывая, не подпортит ли она мне личико, Сьюзен успела скрыться за огромной дверью многоквартирного дома. На обшарпанной табличке домофона значились номера квартир и фамилии владельцев. Мне эта информация никак не могла пригодиться, так как я не знала, у кого американка арендует жильё на время командировки…

Потрясённая неудачей, я медленно побрела обратно. Количество вопросов, терзавших мой мозг, не поддавалось исчислению. Каменные улочки района словно вымерли. Автомобили, плотно прижавшиеся друг к другу пыльными бамперами, выглядели так, словно их не заводили целую вечность.

Дойдя до китайского ресторана, я вдруг ощутила жуткий приступ голода. Кстати! А когда я ела в последний раз? Кажется, в самолёте покормили, если можно назвать едой два кусочка колбасы и ложку вермишели в пластиковом контейнере с надписью на крышке: «Этот продукт не содержит свинины».

А зря.

В кабинете у Шарлотты поесть было некогда, мы трудились, как пчёлки. Только раз восемь подзарядились кофе и чаем…

Красный фонарик над головой вздрогнул, нежно зазвенели колокольчики-подвески, пожилой китаец улыбнулся мне из-за прилавка, где у него что-то жарилось, шкворчало… Пахло соусом и приправами, от плиты шёл жар. Конечно, это был не ресторан, а комнатушка на пять столиков. Еда готовилась на глазах у посетителей и выдавалась прямо в руки.

К безумному удивлению мужчины, я поздоровалась с ним на китайском (это не трудно, все знают: нихао!) и сразу же начала перечислять, какие добавки положить в мою коробочку риса (а вот это уже сложнее). А потом залилась соловьём на любимую тему — о бизнесе. Хорошо ли идут дела, достаточно ли клиентов, высоки ли налоги, зверствует ли санэпидстанция?

Разве я упущу возможность попрактиковаться в китайском? Сколько партнёров из Поднебесной было у меня раньше, когда я руководила «Современными медтехнологиями», не сосчитать!

Цзиньлун — хозяин забегаловки — так расчувствовался, услышав родную речь из уст бледнолицей клиентки, что усадил меня за стол и вмиг заставил его мисками и плошками, а также вызвал из-за кулис свою жену — маленькую китаянку с застывшей медовой улыбкой на лице.

Я набросилась на еду и в процессе порой превращалась в карпа с вытянутыми трубочкой губами и выпученными глазами — когда попадался особо жгучий ингредиент.

— О, всё очень вкусно! — поблагодарила я. — Сто лет не ела ничего подобного.

И это было абсолютной правдой. Дома, заботясь о внешности, приходится выбирать диетические продукты, чрезвычайно полезные для здоровья.

Коньяк, например.

— Совершенно случайно попала в ваш район, — поделилась я с гостеприимными владельцами ресторана. — От самого метро бежала за подругой. Вместе учились, но потом как-то потерялись. Даже через социальные сети найти её не могла и вдруг — обана! — вижу её в метро! Кричала ей, но она не услышала и не обернулась. А я так резво кинулась за ней следом, что подвернула ногу. Если б не это, то я её, конечно же, догнала бы. Эх, не повезло! Она заходила к вам за десять минут до меня, я видела с конца улицы. Но пока доковыляла, она уже исчезла. Как грустно!

— Да-да, перед вами к нам заходила Констанс, — закивал хозяин.

— Констанс, — неуверенно повторила я.

— Она живёт за углом, дом тридцать четыре, квартира пятнадцать. Констанс Бодэ. Милая девушка, переводчица. Но по-китайски не говорит. Дочка носит ей заказы на дом.

— О-о, — протянула я разочарованно. — Неужели я обозналась… Мою драгоценную подругу зовут вовсе не Констанс, а Сьюзен.

Чёрт бы её побрал!

***

Я вернулась к подъезду и вновь внимательно изучила табличку на домофоне. Около цифры пятнадцать было написано: «C.Beaudet». Наверное, это и означало Констанс Бодэ. Правда, в фамилии было — опять же! — как минимум, три лишних буквы. Странно, что Французская Академия до сих пор не обратилась ко мне за советом в плане модернизации современной французской орфографии — уж я бы им насоветовала!

…Итак, Сьюзен Кросс — вовсе не американка. И даже не Сьюзен.

А ведь ещё в нашу первую встречу на Елисейских полях я обратила внимание на то, насколько органично эта красотка вписывается в парижскую обстановку. Она вовсе не выглядела туристкой, тем более — туристкой из Штатов. Но я не придала значения этим нюансам, решив, что нахожусь в плену стереотипов: если американка — то обязательно белозубая упитанная деваха с большим бюстом. А перед собой я увидела хрупкую брюнетку, и она ловко перекидывалась фразами с официантом на французском языке.

Интуиция меня не подвела. Сьюзен, действительно, не была американкой, работающей в нью-йоркской инвестиционной компании. Она — Констанс Бодэ, переводчица в фирме «Бриттани».

Стоп!

А вдруг Сьюзен Кросс на самом деле существует?

Ведь она написала книгу и опубликовала её на издательской платформе, а потом успешно продавала бумажные экземпляры через бруклинское издательство «Флюэнс». Она не смогла всё это сделать, если бы не имела аккаунт на издательской платформе, банковский счёт, идентификационный номер налогоплательщика и так далее. Возможно, настоящая Сьюзен Кросс до сих пор дожидается встречи со мной, её преданной читательницей, написавшей в её адрес такое трогательное и восторженное письмо.

Но тогда откуда возникла Констанс Бодэ?

Что ей нужно?

Француженка Констанс каким-то загадочным образом влезла между мной и писательницей и сыграла роль американки, пользуясь своим безупречным знанием английского. Но как она узнала, что я хочу встретиться с литераторшей? Прочитала нашу переписку? Зачем? Какие цели она преследует?

Или Сьюзен — плод воображения Констанс?

Да, и так тоже может быть. Вопрос, в любом случае, тот же самый: зачем она водила меня за нос?

Если Констанс Бодэ обманула меня, назвавшись чужим именем, говорит ли это о том, что и все остальные её слова ложь? А вдруг она прикинулась писательницей именно для того, чтобы донести до меня то, о чём настоящая американка промолчала бы? То