Блондинка в Париже - Наталия Станиславовна Левитина

— Да это так… — промямлила я.

— Как? — грозно спросил Константинов.

— А зачем ты вообще трогаешь файлы в моём ноутбуке! — возмутилась я.

Лучшая защита — нападение!

— Я думал, у тебя там музыка хорошая! Хотел на телефон сбросить. А ты там с каким-то французом препираешься. Махинацию замышляешь, чтобы денег с него стрясти. Да ещё и грудь ему показываешь!

— Ничего я ему не показывала!

— Показывала! Прямо так и сказала: мсье, посмотрите на мою грудь.

— Ты лучше сам посмотри на мою грудь и займись уже делом. Хватит трепаться! И вообще, я показывала ему микрофон.

— А микрофон у тебя был где? Вот именно! Он был там… А-а-а…

— Что?!

— Значит, ты и французским полицейским всё показала? Пока они увлечённо обклеивали тебя лейкопластырем, как Петродворец обоями?! Я тебя сейчас задушу! — гневно рявкнул Константинов.

Чувствую, он сильно разозлился из-за этой аудиозаписи.

— Да меня только месяц назад пытались придушить!

Это становится трендом сезона — душить бедную Леночку.

— Лучше бы дал денег на развитие бизнеса, — прохрипела я. — Ты же прослушал запись! Неужели не понял, что я мечтаю об инвестициях?

— Не дождёшься, — отрезал грозный Отелло.

И только к двум часам ночи, истратив миллиард килоджоулей, мы с Константиновым всё-таки помирились.

***

Соболиный палантин превращал Настю в мамонта — и цветом, и габаритами. Она сбросила накидку на диван, взяла в руки меню и начала пристально изучать ассортимент.

— Какая красота! — я пощупала пышный мех.

— Жильбер подарил. Он заваливает меня подарками.

— И что это означает?

— Не знаю, — пожала плечами Настя. — Сама недоумеваю. Уж не влюбился же он в меня? Хотя… В меня теперь очень просто влюбиться. Ведь я не девушка, а чистое золото!

— Инкрустированное сапфирами и изумрудами. Смотри, не попадись на удочку какого-нибудь альфонса. Мужчины будут вокруг тебя виться.

— Но ведь Жильбер не альфонс. Такой солидный дядечка. Управляет моей корпорацией. И почти родственник.

— Да, для него это было бы удобно — жениться на тебе и оставить деньги в семье.

— Но ему шестьдесят два! А у меня Паша. А у Паши фигура, мышцы… — Настя мечтательно закатила глаза, что, впрочем, не помешало ей остановить пробегавшую мимо официантку и сделать заказ.

— Только не говори Паше, что теперь ты можешь не только оплатить персональные тренировки, но и купить ему целый спортивный клуб с парковкой и торговым комплексом в придачу.

— Не надо?

— Не надо. Деньги всегда усложняют отношения.

Два дня назад подруга вернулась из Парижа. На улице метались первые снежинки, ледяное дыхание зимы было совсем близко, а у Насти выдалась горячая пора. С одной стороны, её бесконечно требовал к себе следователь Николай Денисович, так как вскрылись новые факты в деле её тёти Изабель (ещё бы они не вскрылись!). Мы узнали, что следователь холост, он тоже был весьма и весьма благожелателен и предупредителен. С другой стороны, Настю постоянно вызывал в Париж Жильбер, чтобы уладить юридические вопросы.

— Ни за что туда больше не поеду! — пожаловалась Настя. — Он водил меня по офисам. Мне кажется, французы смотрят на меня с ужасом. Думают: и это племянница нашей блистательной мадам Изабель? Это, правда, она? И этой туше теперь тут всё принадлежит?

— Да ладно, французы славятся своей толерантностью, они очень терпимы. Они так о тебе не думают.

— И всё равно. Я не понимаю, о чём они говорят. Наверняка, смеются надо мной прямо в глаза.

— Не выдумывай!

— Как мне было хорошо в нашем маленьком уютном офисе! Рядом с тобой! Ты такая чудесная! Не нужен мне Париж, никуда я больше не поеду. Буду и дальше ходить на тренировку к Паше. Буду и дальше работать у тебя в «Медэкспорте»!

— Серьёзно? — искренне удивилась я. — А как же это… Дай-ка вспомнить… Ядовитая гарпия… Мерзкая выдра… Самодовольная стерва… Что же там ещё было? Ах, да! Злобный грифон.

Настя испуганно захлопала глазами:

— Ой!

— Вот тебе и ой!

— Где ты всё это взяла?

— В твоём сетевом дневнике.

— Но я же его давно удалила!

— Видимо, плохо удалила, некачественно. Потому что я его нашла, — соврала я. Надо же помучить подругу, заявившуюся на девичник в соболином палантине!

— Ленусик, прости! — проныла Настя. — Это было давно и неправда! Я всё это написала, когда только-только устроилась к тебе на работу. Ты же была настоящей ведьмой! Глумилась надо мной!

— Вот, ещё и ведьма! — обиженно поджала я губы.

— Прости! А теперь я тебя обожаю! Ты мой кумир.

— А Катя-Умница больше не твой кумир?

— О, Катюша окончательно пропала. Вообще удалила дневник… Но ты на меня не обижаешься?

— Проехали. Расслабься.

— Ты такая великодушная. А я была настоящей свиньёй, когда писала о тебе гадости… Кстати, Жильбер сказал, это именно ты вычислила убийцу Изабель и навела на него полицию. Следователь Николай Денисович тоже рассказал, что ты к нему заезжала и намеревалась начать собственное расследование. И ты это сделала! Как тебе удалось расшифровать этого негодяя Бориса Лантье? Ненавижу его! Если бы не его алчность, Изабель была бы жива…

— Да.

— Надо же… Какой-то дальний родственник… Никто о нём не знал… Откуда он взялся? Я вот жила себе и жила, и никогда даже не думала, получит ли Изабель наследство. И достанется ли мне что-то? Какое мне дело до денег Леонара Бриссона? Не я их заработала, не мне о них беспокоиться. А этот гад, как выяснилось, целых два года плёл паутину, чтобы добраться до наследства.

— И, тем не менее, ты — законная наследница миллионов Леонара Бриссона. Вот, как всё обернулось.

— Я очень тебе благодарна за то, что ты нашла убийцу. Посмотри, что я тебе купила в Париже на Вандомской площади.

Настя поставила на стол элегантную коробочку, завёрнутую в бордовую бумагу и запечатанную восковой печатью. Внутри я обнаружила изящный браслет от Картье.

— Нравится? Это мы с Жильбером выбирали. Надень, надень! Вот. Какая красота! Нет, скажи, тебе нравится?

— Безумно! — вздохнула я, рассматривая бриллианты на запястье. — Что-то волшебное!

— А я, пожалуй, закажу ещё тортик.

— Ты только что умяла огромный кусок!

— Эх! Он был такой вкусный… Нет, я никогда не похудею.

— Это верно. Кому-то проще обзавестись банковским счётом с сотней миллионов евро, чем сбросить пару кило.