Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

что Нед может встретить его сопротивлением. Что если он откажется подчиниться? Что если он погибнет в результате последовавшего за этим насилия? Архиепископ прекрасно знал, что убийство монарха являлось смертным грехом в глазах простого народа. У него не было желания попасть в анналы английской истории в качестве священника, покусившегося на жизнь короля.

Оставим Уорвику эту сомнительную честь, - угрюмо промелькнуло в мыслях, коли таково его намерение. Джордж понятия не имел, что собирается сделать брат, и не был уверен, что хочет это узнать. Однако он точно знал, что способен выкинуть Джонни, погибни Нед под его опекой. Джонни никогда ему не простит.

Он обернулся в седле, дав знак - принести воды, мысленно задавшись вопросом, мучаются ли в бою от жажды также сильно? Отбросив флягу, он вонзил стремена в бока скакуна так, что тот рванул вперед в увеличенном прыжке. Джордж отчаянно решил для себя взять Неда в плен, чего бы это ни стоило. Выбора не было. Они так далеко зашли, что не осмеливались отступать. Захватить Неда необходимо.

Но перед глазами продолжал пылать поистине пугающий образ. Непокоряющийся Нед, взятый в плен с помощью меча. Джордж видел это, словно уже случившееся, видел борющиеся тела, потемневшую от крови городскую улочку, воздух, напоенный пылью, поднятой копытами испуганных лошадей. Нед - король Англии, если народ увидит его волокущимся за конем, словно преступник, как он отреагирует? Архиепископ Йоркский проклял Неда за свое незавидное положение, заодно с ним, прокляв и Уорвика, для мыслей о молитве настроение было слишком взбудораженным.

Внутреннее смятение доводило до легкой тошноты при въезде в Олни. Узкие улицы городка оказались запружены народом. Смущенные, но любопытные лица внимательно разглядывали Джорджа Невилла. Солдаты, носящие Белую Розу Йорков, смешались с местными жителями, - не смущенными, не любопытными они не казались, напротив, было видно, что они просто испуганы, а в некоторых случаях, и враждебны.

Эдвард стоял в дверях трактира, в центре между Ричардом и Уиллом Гастингсом, наблюдая появление архиепископа во внутреннем дворе. Гастингс был мрачен, Ричард - напряженно тих, словно новичок, столкнувшийся с неведомым, тверд, хотя все его природные инстинкты взывали к отступлению. Но Эдвард оставался безмятежен, на его лице архиепископ ничего прочесть не смог.

Джордж Невилл сдержал коня, не в последнюю очередь приняв во внимание вид людской массы во дворе. Здесь стояли горожане, солдаты, даже приходской священник. Эдвард заботливо обеспечил себе свидетелей родственной встречи. С растущей тревогой архиепископ задумался, - зачем?

'Добро пожаловать в Олни, мой господин архиепископ'.

'Ваша Милость чрезмерно добры'.

Его ответ стал автоматическим признанием верховной власти, но что сказать дальше Джордж не знал. Сложившееся положение не находило поддержки в запасах его жизненного опыта. Для ареста короля, думал угрюмо прелат, поводов не видно. В мыслях мелькнуло потребовать у Эдварда меч, но зрение засвидетельствовало, - на кузене его не было. Архиепископ оставил коня во дворе трактира, на виду у глазеющих горожан и наблюдающих солдат, и попытался одержать верх над своими натянутыми нервами.

Эдвард шагнул вперед и встал у стремян архиепископского скакуна. Он потянулся и коснулся склоненной шеи еще одного коня.

'Полагаю, вы хотели бы, чтобы я сопровождал вас, кузен?'

Джордж Невилл знал, что Эдвард мог видеть каким приятным и стремительным оказалось его облегчение, но ему уже было безразлично. 'Да', согласился он быстро, но сохраняя благоразумие, выдерживая голос на тех же низких нотах, что и король. 'Думаю, это было бы целесообразно, Нед'.

Эдвард посмотрел на него и поднял руку. Один из его людей появился со стороны конюшен, выводя капризного белого скакуна. Поймав изумленный взгляд архиепископа, король равнодушно произнес: 'Не нахожу причин затягивать ваше путешествие. Мне представляется, вам не хочется задерживаться в Олни'.

Архиепископ молча кивнул, не веря, что все происходит так спокойно. Он внимательно наблюдал, как Эдвард шел к своему коню, словно ожидая ускользания кузена в самый последний и предательский миг.

Эдвард взялся за поводья, приостановившись в подъеме и бросив взгляд через плечо: 'Не вижу причин для господина Гастингса и герцога Глостера ехать с нами. Что думаете об этом, Ваше Святейшество?' - спросил король, и его вопрос обратил глаза всей толпы к Ричарду и Гастингсу.

'Нет, Ваша Милость, причин нет', поспешно согласился архиепископ. 'Разумеется, господин Гастингс и Его Милость герцог Глостер могут остаться в Олни, коли на то будет их воля'.

Как только Джордж Невилл увидел Эдварда, поднимающегося в седло рядом с ним, понял, что тот действительно собирается по доброй воле вместе с прибывшими покинуть Олни, то позволил себе, наконец, выдохнуть слышимо для других и почувствовать себя руководящим положением впервые после въезда в городок.

'Тем не менее, я должен настоять, мой сеньор, чтобы граф Риверс с сыновьями отправились с нами'.

'Невозможно'.

Вся самоуверенность архиепископа испарилась, уступив место напряженности. Джордж Невилл позволил себе забыть о необходимости соблюдать видимость вежливости, произнеся внезапно резким голосом: "Вы не в том положении, чтобы говорить мне, что возможно, а что - нет, мой господин!"

При этих словах среди горожан пронесся ропот. С их точки зрения, прелат избрал совсем не подобающий тон для разговора с королем, пусть он был Его Преосвященством, архиепископом Йоркским и монаршим родственником. Челюсть Эдварда заметно напряглась, но он ответил исключительно: "Вы неправильно поняли меня, господин архиепископ. Я хотел сказать, что моего тестя и его сыновей нет в Олни. В противном случае, они не менее охотно, чем я, приняли бы ваше гостеприимство". И впервые он позволил себе момент, когда чувства вырвались наружу, - сдержанная горькая улыбка искривила уголки королевского рта.

Архиепископ взглянул на кузена. "Я не хочу проявлять непочтения, Ваша Милость, но чувствую, что обязан лично в этом убедиться".

Эдвард пожал плечами. "Как угодно", ответил он и, словно это было