Начальник милиции – 2 - Рафаэль Дамиров

товар? Камчатский краб будет на той неделе. Икра и осетрина высшего качества найдется и сейчас.

На перечисление дефицитного ассортимента я никак не отреагировал. Да и сам Миль произносил всё это, кажется, только для проформы. Ноблесс оближ, так сказать.

— Мне нужен совсем не товар, помощь другого рода…

— Слушаю вас.

— Вопрос крайне щекотливый, и я надеюсь, все, что я расскажу, останется между нами.

— Конечно, — взмахнул руками директор, будто отгонял от меня всякие дурные мысли или мух. — Матвей Исаакович секреты хранить умеет и никогда не лезет в чужой шкаф со скелетами. Иначе бы не просидел на этом месте вот уже более десяти лет. Мама всегда говорила — ключи от тайн никогда не должны звенеть дубликатами. Давайте выпьем и обсудим.

Всё это он проговорил мягко, как и свои речи про осетров. Мы чокнулись и отпили коньячок. Откуда-то появилась тарелка с лимоном, будто Миль ждал моего прихода и приготовился заранее.

Интересно, перед Эдиком тоже тарелочки-бокальчики выставляли? Очень сомневаюсь.

— И как вам на вашем месте? — чуть скривился я от кислинки цитруса, зажевывая великолепный коньяк желтой долькой.

— Прекрасно, но, вижу, вы к чему-то клоните, дорогой Александр Александрович.

Я нарочито заметно кивнул.

— Вы слышали, что в городе новый начальник милиции?

— Конечно, но он же временно? — осведомился тот. — Я так понял, ненадолго. Наш драгоценный Петр Петрович захворал, кстати, я собираюсь его сегодня навестить.

— Рад, что вы с Петром Петровичем в столь приятельских отношениях, — поддерживать этот витиеватый тон уже стало утомительно. — Но проблема в том, что есть реальные подозрения, что Кулебякина хотят сместить, — я изобразил грусть-тоску.

Конечно, я был категорически против смещения Кулебякина, но траурить по этому поводу не собирался, и пришлось немного подыграть.

— Что вы такое говорите? Ох, лиха беда, — неподдельно расстроился директор. — Петя — золотой человек, он всегда готов оказать помощь.

— Вот как раз это «всегда готов» в скором времени может и кончиться. Если к власти доберется пришлый из Угледарска, хоть Купер, хоть кто другой, как вы думаете, Матвей Исаакович, сможете ли вы найти с новым начальником общий язык и былое взаимопонимание, как с Петром Петровичем?

Я постарался произнести это с ударением. Правда, милицейские интонации ещё не вполне ко мне приклеились (и слава богу), так что Матвей Исаакович, кажется, не совсем понял мой намёк на сотрудничество.

— Что ж… я постараюсь наладить новые отношения. Мне ничего не останется. С милицией ссориться мне не резон. Что я могу?

Он развёл руками. Только что был радушный хозяин этой изобильной империи — и вот, пожалуйста, маленький человек.

— А вы уверены, что при новом начальстве на ваше место не поставят нового человека?

— Извините, Саша, но я подчиняюсь другому ведомству… И не вполне…

— Я все понимаю, но и вы поймите. Подполковник Купер не просто так согласился на нижестоящую должность, пусть даже и временно… В этом ему видится кусок лакомого пирога.

— Да? И какой именно? — переспросил Миль, но не слишком заинтересованно.

— Если бы знал, я бы к вам не пришел за помощью, Матвей Исаакович. Но в одном я уверен, что «Гастроном» — о-очень лакомый кусок. И может так случиться, что Купер просто вас подставит. Нашлет проверочку из БХСС.

При упоминании БХСС директора передернуло, он крякнул и спешно налил себе второй бокал. Опрокинул в себя его залпом, без всякого смакования и вынюхивания. А потом взял себя в руки и, натянув улыбку, проговорил:

— Что же… Моя мама говорила, что пути Господни неисповедимы…

— На бога надейся, а сам не плошай, — парировал я. — Не буду юлить, Матвей Исаакович, а скажу: я на стороне нашего старого и проверенного начальника и сделаю все возможное, чтобы он остался во главе отдела. Пусть даже мне придется прибегнуть к некоторым не совсем легальным методам. Кстати, когда будете у него в больничке, передавайте привет.

— Обязательно передам, Александр Александрович, но что же от меня требуется? Прошу, скажите прямо…

Наконец-то он занервничал. Так гораздо проще, когда материал податливый.

— Мелочь, пустяк, — пожал я плечами. — Мне нужен специалист, который бы смог немного подрихтовать один служебный документик. Это в интересах Петра Петровича, всего отдела, ну и, конечно, в моих конкретно… Мы с Петром Петровичем были бы вам очень признательны, если бы вы подсказали, где найти такого специалиста.

— Ну не знаю… — замялся директор, полируя взмокший лоб носовым платком, разглаживая думательные морщины. — Вопрос, действительно, щекотливый…

— Понимаю, — кивнул я. — Мы не так давно с вами знакомы, вы можете не доверять мне, но переговорите с Петром Петровичем, я думаю, он вас убедит. А потом с вами снова встретимся, — сказал я, а про себя подумал, что надо бы навестить Кулебякина ещё до его встречи с Милем и предупредить, обрисовать ситуацию.

Директор и начальник милиции явно в приятельских и взаимовыгодных отношениях. Такой симбиоз вполне привычен и распространен в СССР. Не удивлюсь, что в этот тесный круг общения входит еще и прокурор, и Эрик Робертович, и всякие руководящие пиджаки, типа директора «Мясокомбината».

— Как говорила моя мама, — улыбнулся директор, его щеки порозовели от алкоголя, — всем нужны друзья, особенно в наше время… Я вам верю, Александр Александрович, Петя о вас хорошо отзывался. Так и быть, дам наводочку. Знаю одного человечка, который сможет вам помочь, записывайте адрес… Надеюсь, это мне зачтется.

* * *

— Ну как? — спросил меня Эдик, когда я вышел из магазина и сел в машину.

— Нормально, — ответил я и показал ему листочек. — Поехали по этому адресу. Заводи.

— А что там?

— Меньше вопросов, Эдуард, больше дел. Рули давай…

— Неужели толстяк тебе всё рассказал? Клёш ушастый!

— Подход, Эдик, к людям надо уметь находить… И они к тебе потянутся, — улыбнулся я.

— Ну ты даешь, Начальник! С твоими талантами в ментовке тебе точно не место!

— А где мне место?

— Ну дык я же говорил. Айда ко мне.

— В бегунки? — хмыкнул я.

— Да, наверное, в партнеры, займ тебе на закуп дам, а там раскрутишься. Вместе таких дел наворотим! Область к ногтю прижмем.

Да уж, лестное предложение.

— Спасибо, я уже наворотил, вот сейчас разгребаю…

— Ой! Когда только успел-то? Да