Начальник милиции – 2 - Рафаэль Дамиров

— Тишина!

Потом перевел взгляд на кадровичку и проговорил:

— А вы, Мария Антиповна, в следующий раз внимательнее будьте и не вводите начальство в заблуждение.

— Так точно, — сверкнула та жемчужинками в улыбке и села.

* * *

— Сан Саныч, — высунулся в окошко Баночкин, когда мы с Серым вычесывали Мухтара (пёс при этом блаженно закатывал глаза) в ожидании очередного выезда на какую-нибудь кражу. — Тебе звонят.

— Мне? — удивился я и передал свою щетку Серому.

— Ну да, — кивнул дежурный, — через ноль-два вызвонили.

За все время, что я здесь, мне ни разу никто не звонил. Интересно, кто это мог быть.

— Кто меня спрашивает? — спросил я у дежурного.

— Бабушка твоя, — пожал погонами массивный Баночкин, чуть не выдавив раму.

— Кто? Нет у меня бабушки… — нахмурился я, а потом тихо, почти про себя добавил: — Наверное, нет…

— Ну не знаю, это самое… она рычит на меня по-свойски как-то, и голос старый женский.

Я оставил пса на попечении Серого, а сам пошел брать трубку.

— Алло! — проговорил я и напряг слух. Неужели у меня есть бабушка?

Этого мне еще не хватало, родителей с лихвой пока достаточно. Надо будет, кстати, как-то навестить их.

— Морозов, — проворчал в трубке знакомый пожилой голос с характерной пиратской хрипотцой, но всё-таки женской.

Я узнал этот голос сразу и будто почувствовал через телефонную трубку запах ядреной беломорины.

— Завтра колготки привезешь, — продолжила та, — две пары, как и договаривались. Есть для тебя кое-какая любопытная информация. Важная…

— И вам здравствуйте, Тамара Ильинична, по вскрытию Интеллигента информация? То есть, Куценко!

— Тише ты, — шикнула бабка. — Не по телефону. Все, до завтра.

— Я могу и сегодня подскочить!.. — быстро проговорил я, но не успел. В динамике раздались короткие гудки.

Я посмотрел на часы, время еще полчетвертого, самый разгар рабочего дня. В милиции разгар, а в судебно-медицинском бюро — закат рабочего дня. Они работали то ли до трех, то ли до четырех дня. Удобный график, лучше не придумаешь… Для них удобный, а вот для служб, которые забирают у них результаты экспертиз — не очень.

Я еще раз глянул на часы, наблюдая, как секундная стрелка отсчитывает круг. Может, все-таки успею мотнуться до морга? Уж очень не терпится узнать, что там «пиратка» нарыла, какие новые обстоятельства вскрылись в буквальном смысле этого слова, что она даже сама меня нашла и вызвонила. Так-то я к ней всё равно завтра собирался наведаться, узнать, что да как, а тут звонок. Эх… сегодня нет смысла дёргаться. Может, она до 15.00 отработала и позвонила уже из дома. Теперь гадать до завтра, что же там за инфа важная такая.

* * *

Сегодняшний день прошел спокойно, если не считать планерку, на которой мы с Марией поставили на место Купера, и недавний звонок из морга.

Спокойный день влечет за собой, как правило, свободный вечер. Еще и погодка такая волшебная нарисовалась — мягкая, без жары, а вечерок явно располагает к неспешным беседам. Решено! Сегодня я, наконец, навещу Серовых. Андрей, конечно, был у меня на работе, мы с ним даже вместе погоняли Мухтара, проложили тренировочный след, пускали его делать выборку вещей, принадлежащих разным людям. Пес справился на отлично, а Серый, глядя на это, выдал:

— Молодец, Мухтарчик! Не зря сеструха тобою всё время интересуется. Всё спрашивает, как у Мухтара дела. Так и передам, что ты отличник, да?

Смеётся и на меня хитро поглядывает.

Намек я понял и после рабочего дня поспешил в общагу. Принял душ, переоделся, нацепил свои обновки: джинсы-фирмУ, батничек приталенный и германский замшевый пиджак такого приятного коричневого цвета, что не хотелось даже надевать его. Хотелось просто смотреть.

— О, Мороз! Ты чо, жених? — в комнату ввалился Нурик. — Ты куда такой красивый намылился?

Вид у меня действительно был, как для помолвки, чего я не мог сказать о Нурике. Он был в футболке и трениках и выглядел немного замученным.

— Не жених, а в гости иду, — многозначительно проговорил я.

— Ха! В гости так не ходят-на, — хмыкнул сосед. — Зачем наряжаться. Если потом все равно всё скидывать придется. Гы-гы-гы!

— А ты откуда пришел? — перевел я стрелки. — Смотрю, уставший такой… Опять к Василине бегал? Замучила она тебя, все соки выпила?

— Ой, не говори, Мороз, — вздохнул Нурик. — Прикинь! Не знал, что Васька наша такая прыткая и ненасытная… Да и на цветочки уже весь аванс изнахратил. Шайтан мне в батур.

— Ты что? До сих пор ей гвоздики даришь? — удивился я.

— А что, не надо? — Ахметов вскинул на меня черную, как воронье крыло, бровь.

— Не-е, ну дело твое, конечно, но если у вас уже вовсю, так сказать, семейно-гостевая жизнь налажена, то можно и придержать коней с цветами.

— Ха! — сосед смотрел на меня во все глаза. — Ты по серьёзке щас сказал-на? А что ты раньше молчал, что так можно! Фух… Завтра пустой пойду.

Нурик заметно оживился, выдохнул с некоторым облегчением, а потом с какой-то грустью и философской тоской посмотрел на стену и сказал, обращаясь к плакату с актрисой Варлей.

— Прости, Натаха, не твой теперь молодец, не твой…

— Ладно тебе прибедняться, тебе же самому нравится к коменде шастать, — хитро прищурился я.

— Ну, да, — грустно покачал головой сосед. — Только карман пустой, из-за гвоздик этих. Слушай, Мороз. По-братски… Займи еще тугриков немножко. Знаю, я тебе только вчера долг отдал, но Васька на кино намекает. Говорит, что телевизор у нее барахлит.

— На, — я протянул ему двадцать пять рублей. — Сходи завтра и купи мне шампунь и мочалку, а сдачу оставь себе, можешь не отдавать даже. У меня шампунь кончился, а вехотку сперли.

Не привык я мочалки из душевой забирать, а надо бы.

— О! От души, брат! От души! А какой тебе шампунь взять?

— Хороший. Как у тебя. Чтобы волосы такие же после него были.

— Волосы у меня что надо, ага, — Нурик выпрямился перед зеркалом и, проведя пальцами по своей иссиня-черной шевелюре, горделиво добавил. — Оно и понятно, я казах, у казахов волосы, что у скакуна