Ошибка архитектора - Эйлин Торен

люблю толпу, — она пожала плечами и обняла колени, — мне в ней неуютно. Все эти незнакомые люди… они…

— И ты будешь в доме сидеть? — не унимался Рэндан.

— Да, — хихикнула Эйва, скорее нервно, пытаясь уйти от темы, сделать вид, что она её не задевает. Будто это её незначительная прихоть, а не словно болезнь, от которой паника душит и ужас льдом сковывает внутренности. — Хотела именно это сделать.

— Брось, Эйва. Пойдём вместе. Ну?

И ведь он понимал, так всматривался в неё, а на деле делал вид, что ничего такого. Перенимал её игру?

— Рэндан! — качнула головой женщина.

— Что? — развёл он руками. — Можно же, разве нет. Я надену чистую рубаху.

— Рэндан, боги… — и вот тут она прыснула со смеху. — И у тебя одна рубаха.

— Я постираю, — гордо ответил он. — Это я тоже могу. От меня не будет пахнуть лошадьми и навозом!

— Да меня же это не волновало никогда, — она всё ещё смеясь развела руками.

— Допустим, — никак не унимался он. — Но я всё равно сделаю. Давай, Эйва. Просто погуляем. Я буду с тобой. Ты со мной. Вдвоём.

И ей хотелось. Хотелось сильно-сильно, и с ним можно было, потому что казалось, что он действительно способен унять её страх и защитить от чего угодно, даже от неё самой. И вполне возможно это ощущение было ложным, но как же хотелось тонуть в этом… она и вправду стала безумной с ним и потеряла все зёрна рациональности.

— Только ради чистой рубахи, — ответила Эйва.

— И ещё можно попросить? — радостно улыбнулся он.

— О, есть ещё и просьбы с условиями? — фыркнула она снова начиная смеяться.

— Перестань, шельма!

— Что ты хочешь?

— Не собирай волосы, — озвучил он просьбу.

— Рэндан, — повела головой Эйва, слегка хмурясь.

— Ну чего? — и выражение его лица стало невыносимо милым и так шло вразрез с тем, каким он был весь сам. — Рэндан, да. Ты женщина свободная. Супруга нет, не вдова. Пожалуйста.

— Хорошо, — поддалась она его уговорам.

Глава 22 Бэлт

Когда Бэлт был мальчишкой, то над ним частенько подшучивали в семье. Родители очень хотели дочь, у них было уже два сына и ждали, особенно мама, рождения именно девочки. Но не случилось. Однако характер у него был мягкий, неконфликтный, он был тихим и аккуратным ребёнком, отличался от своих шкодливых, громких и беспокойных братьев, был полной их противоположностью. Конечно это не могло не породить огромное количество злых шуток от них в его сторону.

Самые обидные и злые выходки были чаще всего связаны с тем, что его пытались выставить девчонкой. Бэлт сопротивлялся как мог, но справиться с двумя старшими братьями, игравшими в союзе против него одного, было ему не под силу и чаще всего он проигрывал.

Жаловаться он не любил, да и было понятно, что участие матери могло сделать всё только хуже. А отец не стал бы помогать, потому что был строгим и чёрствым человеком, считавшим, что трудности закаляют характер, а Бэлту это вообще необходимо. Но отец видел только внешнее, до того, что было у младшего сына внутри, ему не было дела. Ему было всё равно насколько стойкий у мальчишки характер, если на лицо он был нежным и очаровательным.

Одна из таких издёвок братьев и привела его к знакомству с Нииллой Шелран. Тогда они гостили у герцогов Парсинар, приходящихся дальними родственниками обоих семей — семьи Бэлта и семьи Шелран.

В результате шутки, Бэлт остался на берегу реки, а перед ним была только девичья нижняя сорочка, оставленная братьями, — или иди голым, или надевай, что есть. Понятно, что первый вариант был не приемлем, поэтому мальчик выбрал второй, пусть и унизительный.

Стараясь незаметно пробираться в таком виде в дом, который не был толком знакомым, он налетел на отдыхающую за чтением книги девушку.

Заметил он её слишком поздно, поэтому, когда она подняла на него глаза, было просто нелепо убегать, да и Бэлт немного замешкался, стушевался перед ней. Девушка была в его понимании очень красивой — большие серо-зелёные глаза, овальное лицо с тонкими чертами лица, улыбка лёгкая, полная тепла.

Она глянула на него немного нахмурившись, и Бэлт ждал, что она рассмеётся, внутри он даже сделал это сигналом к своему немедленному отступлению, позорному бегству, но она лишь склонила голову, понимающая улыбка коснулась её губ и заворожила мальчишку.

— Весьма скверная шутка, — произнесла девушка, откладывая книгу. — Думаю тебе не нравится так ходить и хочется скорее привести себя в надлежащий вид?

— Делаете выводы даже не зная меня, ваша милость? — надерзил он внезапно, и сам от себя такого не ожидал.

— Не совсем. Если бы это было обычным делом, то по кустам ты бы не шарился, — сказала она спокойно и встала. — Так тебе помочь?

Бэлт смутился — устыдился своей собственной грубости, ему хотелось, чтобы она помогла, но с другой стороны, он всегда от всех ждал подвоха.

— Мне нужно в дом, но я здесь впервые, — после весьма затянувшегося молчания, во время которого он сражался с собой, а она терпеливо ждала, произнёс мальчик.

— Пойдём, — девушка слегка поманила его рукой, и он не без опаски последовал за ней.

Однако он зря ждал ловушки — она просто провела его в дом, следя, чтобы их никто не видел, даже довела до его комнаты, а Бэлт даже толком девушку не поблагодарил.

Уже за обедом, когда все гости дома Парсинар собрались за общим столом, Бэлт узнал кем была его спасительница. Она же ни словом не обмолвилась о произошедшем, даже когда его старшие братья с нескрываемым удовольствием рассказали остальным гостившим здесь детям о своей шутке.

С тех пор его взгляд был устремлён на неё. И пока были в гостях тогда, и позднее. Что до Нииллы она всегда очень мягко улыбалась ему, но заговорить с ней у него смелости так и не хватило.

А когда смелость появилась, когда понял, что можно попробовать, Ниилла уже стала графиней Сэнори, супругой человека, к которому Бэлт испытывал не просто неприязнь, а которого откровенно презирал.

А потом всё, плохое и хорошее, смяла, исковеркала и уничтожила война.

Когда они с хворым, измотанным горячкой, Рэнданом перешли через горный перевал и дошли до сюда, он понятия не имел, что дом принадлежит Шелранам. Да и с трудом узнал в странно отрешённой и немного безумной хозяйке обожаемую им когда-то Нииллу Шелран.

После проведенной в сеннике ночи, горничная, напуганная и настороженная, предложила им позавтракать, а Бэлту, когда понял, кто перед ним, кусок в