Влюбленный лжец - Лола Кинг

его в сторону. Я ставлю колено между ее бедрами на кровать и смотрю вниз на прекрасную богиню под собой. Белый бюстгальтер идеально обтягивает ее сиськи, кружево такое нежное, что твердые соски видны под ним, практически проступая сквозь него. Ее живот подтянут, по бокам видны две линии от всех упражнений, которые она делает.

Она невысокого роста, но, несмотря на это, выглядит именно так, как стереотипно представляют себе балерину. Четко очерченные мышцы на подтянутом, элегантном теле.

Все мои силы уходят на то, чтобы не облизнуть губы, не зарычать от желания и не сорвать с нее нижнее белье. Оно искушает меня, эта линия шелка прямо над ее бугром, ее кожа под ним движется, когда она дышит.

Я замечаю небольшой шрам на верхней части ее бедра, и когда провожу по нему большим пальцем, она замирает. Я чувствую еще несколько, которые не могу разглядеть в темноте ее комнаты.

— Что случилось?

— Я слишком напилась и попыталась пройти через кусты. Я зацепилась за ветки.

— Это правда, сладкая?

— Ты перестанешь платить мне за услуги, если я буду врать? — фыркнула она.

Я наклоняюсь к ней, обхватываю ее челюсть и кладу большой палец на ее нижнюю губу. Прижав другую руку к ее голове, я прижимаюсь к ней. Ее слабый вздох — пытка для моего члена, который с каждой секундой становится все тверже.

Я должен прекратить прикасаться к ней. Каждый маленький жест — это шаг к тому, чтобы потерять ее. Наркоман. Вот кто я.

Я отвезу ее домой. Вот и все.

Я просто прикоснусь к шелку ее юбки.

Я просто избавлю ее от одежды, чтобы она могла спокойно спать.

Даже страх, что Меган узнает об этом, не остановит меня. У меня нет верности ей и ее идее отношений, в которых я не хочу участвовать. Но эта женщина может разрушить мою жизнь. Из-за нее может погибнуть мой отец. Я трахал Эллу вчера в храме и дважды сегодня — это уже было в три раза больше риска.

В этот момент, рядом с мягким телом моей бывшей, я теряю обычное беспокойство, которое возникает, когда я нахожусь рядом с Меган. Это ощущение, что все прошло, и я могу хоть раз вздохнуть нормально.

Элла — мое безопасное место. Она мой ангел-хранитель. Одно ее присутствие заставляет меня чувствовать себя непобедимым. Ее существование вызывает во мне желание бросить свою жизнь в пламя ради нее.

— Элла. — Как бы я ни говорил мягким голосом, он превращается в хрип под давлением потребности внутри меня. — Мне не нужно что-то держать над твоей головой, чтобы заставить тебя делать именно то, что я хочу.

Она раздвигает губы, чтобы заговорить, и я просовываю между ними большой палец, любуясь тем, как она сжимает зубы и кусает первую костяшку пальца, чтобы не дать мне продвинуться дальше. Теперь, когда ей приходится держать рот закрытым, я не тороплюсь говорить.

— Я заплатил за тебя, потому что не хочу, чтобы у вас с Люком были какие-то проблемы. Я заплатил, потому что ты мне небезразлична, и я всегда буду заботиться о тебе, что бы между нами ни происходило. Но если ты действительно мне не веришь, я могу остановиться. Тогда я все равно подчиню тебя своей воле. Я все еще буду показывать тебе, что ты отчаянно хочешь быть хорошей девочкой для меня. Просто чтобы показать, что я не плачу за контроль над тобой.

Отвернувшись, она сильнее кусает мой большой палец, но все еще не пытается от меня отстраниться.

— У меня уже есть весь контроль, который мне нужен, сладкая. Ты единственная, кто верит, что я когда-либо терял его. Ты единственная, кто не хочет признать, что я владею каждой молекулой в твоем теле. Ты можешь сколько угодно просить меня оставить тебя в покое, но ты знаешь, что я этого не сделаю. И я знаю, что ты подпустишь меня ближе, если я буду настаивать. Вот такие мы токсичные. Вот как мы подходим друг другу.

Я изо всех сил стараюсь не крутить бедрами и не вдавливать свой стояк в ее сердцевину. Я знаю, что она мокрая, мне даже не нужно смотреть. Она извивается подо мной. Ее бедра слегка двигаются, даже когда она пытается остановить себя. Но мне нужно сохранять неподвижность, чтобы она знала, что речь идет не о том, чтобы трахать ее. Речь идет о том, чтобы владеть ею. Хуже того, нужно показать, что одно без другого не выживет.

Я даю ей несколько секунд, чтобы проглотить свои слова, прежде чем прошептать.

— Посмотри мне в глаза и отпусти мой большой палец.

Ее глаза переходят на мои, полные вожделения, которое она не может скрыть из-за алкоголя, текущего по ее венам. Веки тяжелеют, она моргает, прежде чем отпустить меня.

— Вот моя хорошая девочка.

Я отстраняюсь, снова встаю, обхватываю ее обеими руками за талию и помогаю подняться. Поцеловав ее в макушку, я прижимаюсь к ней на несколько секунд, наслаждаясь тем, что она так близко. — А теперь давай примем душ и протрезвеем.

Она не сопротивляется. Ни когда я провожаю ее в ванную комнату или помогаю ей принять душ. Она молчит, сама снимает лифчик и трусики. Единственное, что на ней надето, — это ожерелье Афродиты. Ненавижу эту ракушку на ее шее. Она должна быть Герой.

Моей Герой, надевшей для меня цветок лотоса.

Она позволяет мне взять мочалку из ее рук и вымыть ее. Насвистывая песенку, она хихикает, когда я щекочу ей живот, и прижимается ко мне своим влажным телом, когда я трусь между ее ног. Она стоит лицом к стене душа, спиной ко мне. Закинув руку за спину и обхватив мою шею, она заставляет меня наклониться.

Запрет не должен быть таким приятным. Как я могу сопротивляться этому?

Я целую ее в щеку сзади, позволяя ей намочить мою одежду.

— Если ты собираешься трахнуть меня, трахни меня, — хрипит она.

— Пока ты пьян в стельку?

Я прижимаю мочалку к ее клитору.

— Чтобы ты не вспомнила об этом завтра?

Толкаясь бедрами вперед, я даю ей почувствовать, как сильно она меня заводит. — Чтобы у тебя было оправдание и ты сказала, что это была пьяная ошибка?

Я осторожно прикусываю ее челюсть, посасывая ее влажную, мыльную кожу.

— Нет. Когда я снова буду трахать тебя, ты будешь трезвой, осознающей свои решения. Ты будешь умолять меня о члене, как маленькая отчаянная шлюшка. У тебя это так хорошо получается. Я бы не хотел упустить