Зло, которое творят люди - Сандроне Дациери

беспокойно дернулась. – А поскольку в школе мне сказали, что сына не допустят к урокам, пока я не покажу его врачу… Вы этим занимаетесь или нет?

– Не совсем, но такой необходимости больше нет, если только этого не потребует новая школа.

– Какая еще новая школа?

Мышь раз десять моргнула.

– Вы что, не разговариваете со свекровью?

Итала вышла из офиса разъяренной и потрясенной. Хорошо еще, что она договорилась о встрече с семейством Дзеннаро, иначе она закатила бы скандал Мариэлле. В дороге ее то и дело охватывало желание изменить маршрут и отправиться в Кастельветро, но она боролась с ним, на чем свет стоит проклиная эту суку, которой ей приходилось оставлять сына. «Но уже ненадолго».

Крики помогли, и, добравшись до Конки, Итала снова могла казаться спокойной, хотя ее голос и охрип. Она позвонила из телефона-автомата, и ей ответил юношеский голос.

– Да, синьора, это я.

– Послушай, я не хотела тревожить твою мать, но я та самая вчерашняя сотрудница полиции. Из-за истории с Джадой мне нужно поговорить с ее друзьями… Но если твоя мама дома, мне придется сказать ей, что вчера ты рисковал быть избитым… Возможно, лучше будет, если ты скажешь, что тебе нужно выйти по делам.

– Нет, боже упаси. Родители вернутся после пяти… Если хотите, заходите…

Через десять минут Итала позвонила в его домофон, и они расположились в комнате парня. Стул был всего один, поэтому Микеле сел на кровать. Всюду лежали книги, толстые, как кирпичи.

– Есть новости о Джаде? – робко спросил Микеле.

– Буду с тобой откровенна, – ответила Итала. – Джаду не ищет никто, кроме ее родителей. Она совершеннолетняя, и подать заявление о ее пропаже можно будет только по истечении сорока восьми часов. Возможно, она уехала по собственной воле.

– Нет-нет, – покачал головой парень. – Она бы никогда так не поступила.

– Таков закон, и, пока его не изменят, официально никто ничего не сможет поделать. Но я в отпуске, переживаю за нее и опрашиваю всех, кого могу. Если узнает мое начальство, мне грозит взыскание, поэтому, будь добр, не рассказывай об этом.

– Понял. Тогда спасибо за то, что вы делаете.

– Мне неприятно сидеть сложа руки… Ты поступил очень храбро, когда защитил господина Локателли вчера вечером.

Микеле явно не ожидал такой похвалы.

– Но… мне это кажется нормальным… Я имею в виду, мы же не в Средневековье.

– Как ты узнал, что они придут к нему?

– Все об этом знали. Они весь день обсуждали это на площади.

– Все знали, и ты единственный, кто его защитил. Сколько тебе лет?

– Почти семнадцать.

– Совсем молодой. Что заставило тебя выступить миротворцем?

– Я не верю, что Санте убил Марию.

– Многие с тобой не согласны.

– Я дружил с Марией и знаю, что это неправда. Отец любил ее и очень опекал.

– Она была намного старше тебя. Когда ты с ней познакомился?

– В детстве мы всегда играли вместе. Она была старше, но только по возрасту. А по уму я в какой-то момент стал взрослее.

– У тебя есть предположения, кто ее убил?

– Кто-то посторонний.

– Так говорят все. Но часто убийцами оказываются близкие соседи.

– Может быть… И все-таки это не ее отец.

– А с Джадой ты общаешься?

Микеле покраснел:

– Она тоже старше меня. Для нее я молокосос.

Итале редко доводилось видеть настолько явные случаи безнадежной влюбленности.

– Значит, ты никогда с ней даже не разговаривал?

– Почему же, много раз. После смерти Марии она часто приходила к нам в гости со своими родителями. А потом работала в молельне. Кем-то вроде няни. Сейчас перестала, потому что учится в университете. Жаль, потому что у нее здорово получалось. Но она тоже считала, что это не Санте. И даже расстроилась, когда его арестовали.

– А что ты помнишь о том, что произошло?

– Мало что, в основном атмосферу в деревне. Когда ее убили… на нас как будто пало проклятие. – Микеле откинулся на кровать, но тут же снова сел, вспомнив, что не один. – Нездешние ребята, с которыми я раньше тусовался на площади, перестали приезжать, а мы, местные, боялись, что случится еще что-нибудь. И вот оно случилось.

– По-твоему, кто-то сделал с Джадой что-то плохое?

– Я думаю, что… – Микеле покраснел и осекся. – Не важно. Это ерунда.

– Позволь, я сама это решу.

– Я думаю, что их обеих убил один и тот же человек.

– Шесть лет прошло.

– Вчера вечером Джада попросила дона Луиджи открыть ей штаб. Она сказала, что забыла что-то, когда в последний раз там была.

– К сожалению, мы не можем знать, что она там делала… – произнесла Итала, надеясь на обратное.

– Я знаю. Я спрашивал. Она рылась в охотничьих и летных тетрадях. Знаете, что это?

– Смутно, – солгала Итала. – Что-то вроде детских дневников.

– Джада забрала свою тетрадь за тот год, когда убили Марию. Я не верю, что это совпадение. Думаю, ей что-то пришло в голову. А теперь она исчезла…

– Ты никому об этом не рассказывал?

– Нет. Но слухи… По-вашему, это возможно?

– Нет, я уверена, что твоя подруга вернется живой и здоровой, – ответила Итала, немного ненавидя себя. – Но кто его знает.

– Наверное, я мог бы обратиться к карабинерам…

– К ним пришлось бы идти твоей матери, ты ведь несовершеннолетний. К тому же мне вообще не следует находиться здесь… Это должно остаться нашим секретом.

– Как мне связаться с вами, если я еще что-нибудь узнаю?

Итала оставила ему свой прямой номер и направилась к машине, размышляя, правильно ли поступила. Парень показался ей рассудительным, к тому же явно обладал лучшими сыскными способностями, чем она, но, возможно, ей следовало жестче настоять на том, чтобы он ничего не предпринимал. Она не хотела еще одного бремени на своей совести.

Проезжая мимо церкви, Итала заметила, что на паперти собирается группа подростков в форме скаутов, и вышла из машины, ища глазами самого старшего. Это был светловолосый мальчик, почти такой же высокий, как Микеле, с женоподобной внешностью и прозрачной кожей. Он сказал ей, что его зовут Анджело.

Анджело объяснил, что они организуют факельное шествие, чтобы Джада вернулась домой. Ему настолько хотелось посплетничать, что Итале даже не нужно было доставать удостоверение, хотя и пришлось притвориться, будто она ничего об этом не знает.

– Как вышло, что никто из вас не видел ее перед исчезновением? – спросила она. – Разве вы не дружили с ней?

– Я столкнулся с ней, когда она возвращалась домой из университета, но она не остановилась поболтать. «Привет-привет» – и пошла. Но мне она показалась обеспокоенной.

– А ты не знаешь, был